Лестница в небо

— Ничего себе! Мне вот интересно, а почему такая высокая детская смертность ни у кого интереса не вызвала? Есть же какие-то, ну, не знаю… нормы умерших, что ли? Императорская канцелярия, небось, подобную статистику на клановых землях контролировать должна?

— Ой, ну, ты спросил! Откуда ж мне знать! Но я думаю, несколько человек для такой территории не так уж и влияет на показатели. Валеру, вон, вообще в городе убили, в данные по округу не мог попасть. Ваня, которого сбили, тоже на отдыхе за пределами был. Это ж надо именно как я, целенаправленно искать. Ну, и тот, кто вел расследование, тоже знал, что раскапывать.

— А человек, что тебе помогал, его координаты можно? Или это секрет? — иметь на примете такого дотошного сыщика показалось мне хорошей идеей.

— Лазаря Давидовича? Его бабушка откуда-то знает, но он старенький уже, так что вряд ли согласится еще работать.

— Все равно, если можно, я бы навестил этого достойного человека. Не все же он в отчет включил.

— Да, в отчет не все вошло, кое-что он бумаге побоялся доверять. Но это тебе лучше у Татьяны Михайловны узнать. Извини, но я через ее голову не могу, — виновато пожала он плечиками. Ки, прибирающая со стола, отчетливо громко стукнула подносом, — Ой, точно! Я же письмо от нее привезла! Ехала сюда к подруге, вот бабуля и попросила передать! — подскочив на стуле, Алена явно переоценила коварство глинтвейна. Или степень недовольства Ки, потому что мне показалось, что на секунду ее источник сверкнул. От неловкого движения гостьи кружка с вином выскользнула из ее рук и полетела на колени, а потом на пол, оставляя огромное темное пятно на юбке и новое — на ковре, — Ой, да что же за день такой сегодня! Опять! — и девушка снова расплакалась.

Не уверен, был ли инцидент подстроен хитроумной китаянкой, но результат ей точно не понравился: багаж у девушки находился в гостинице, посылать кого-то за ним было слишком долго, а вызывать такси и отправлять ее восвояси я категорически отказался. Во-первых, мне были любопытны некоторые подробности расследования, во-вторых, я еще не расспросил гостью о ее замечательной двоюродной бабушке и о московских новостях. А в том, что после такого неудачного начала знакомства девушка откажется навестить меня еще раз, я был почти уверен. Так что в скором времени Алена щеголяла в новеньких джинсах, несколько упаковок которых хранились у меня в шкафу на всякий случай. Испорченную юбку спешно стирали и сушили недовольные слуги.

— Удобно, никогда бы не подумала, — успокоившаяся гостья опять устроилась в кресле у камина.

— Как видишь, сам ношу дома. Только это секрет! — из солидарности, чтоб не доставлять девушке дополнительной неловкости, я тоже переоделся.

Алена хихикнула:

— Бабушка от меня этого не узнает! Клянусь!

Новые порции глинтвейна нам подал Ли. Ки, видимо, дулась.

— Как она поживает?

Алена была любящей и любимой внучкой, хоть и двоюродной, новостями о бабушке делилась охотно, так что разговор дальше тек без напрягов. Еще немного поговорили о расследовании, но эта тема девушке все еще была тяжела, так что интерес пришлось придержать. Была надежда, что Татьяна Михайловна не откажет мне еще в одной услуге и откроет тайну сыщика. По мере опустения кувшина градус дружелюбия между нами повышался, но поскольку на меня алкоголь, да еще такой слабенький, почти не действовал, дальнейшее стало для меня неожиданностью:

— Ты не Валера, но, боже мой, как похож… Такие же глаза, нос… Вот мимика и жесты другие, но если глаза закрыть… Голос… А у тебя родинка есть вот здесь? — и она показала на закрытое одеждой плечо. Родинки у меня не было, это же не индийское кино, но девушка захотела проверить. Нависнув над моим креслом, она стала оттягивать ворот моей рубашки, оторвав верхнюю пуговицу. Не найдя искомого, гостья опять расстроилась. А губы ее были так близко…

Как она ушла утром — я не услышал. Зато по пробуждении нашел записку:

«Спасибо. С юбкой все в порядке, но у тебя очень строгие слуги. Думаю, нам больше не стоит встречаться, наверно, ты сам понимаешь почему. Письмо от Т.М. оставляю здесь же. Прощай. Алена»

Каюсь, прочитав строчки, испытал облегчение. Когда тебя несколько раз за ночь называют чужим именем — приятного мало. Замечательная девушка, дай бог ей в жизни счастья, но нам действительно больше не стоит встречаться.

Скомкав записку, обратил внимание на конверт от Татьяны Михайловны. И — бинго! — помимо стандартных фраз, являющихся обязательным атрибутом эпистолярного жанра между знакомыми, но не близкими людьми, там было вложено рекомендательное письмо к Осининой Ольге Юрьевне — той самой недоступной вдове — специалисту по Китаю. Более того, Татьяна Михайловна уже списалась с ней, и наша встреча была одобрена! Вот уж точно, королевский подарок!

Причина затворнического образа жизни вдовы объяснялась просто: Ольга Юрьевна была кошмарно стара и больна. Светлана Ильинична, наша школьная секретарша, насчет возраста которой по гимназии ходили легенды, по сравнению с ней была просто молодухой. Пока я осматривался в гостиной, в которой к удивлению, не обнаружил ни одного намека на увлечение хозяев, а даже у меня в доме теперь имелись китайские шары, изображения драконов и различные миниатюры, связанные с этой страной, пожилая, но крепкая компаньонка осторожно вывела ослепшую шаркающую старушку и усадила в кресло напротив, устроившись неподалеку, но так, чтобы не мешать разговору.

— Вы имеете ко мне дело? — речь у женщины оказалась на удивление внятной и твердой, хоть и негромкой.

— Да, простите, что нарушил ваше уединение! Егор Васин к вашим услугам, — увидеть поклон хозяйка не могла, но это не помешало мне выполнить все положенные этикетом телодвижения.

— Оставьте эти церемонии, юноша, садитесь. Услуги ваши мне не нужны, собственно, мне уже ничего не нужно… Если б не старый долг, который с вашей помощью я могу отдать своей давней приятельнице, наша встреча не состоялась бы. Поэтому прошу, говорите коротко и по делу, у вас не так много времени.

— Слушаюсь…

Как мог, описал свои обстоятельства и сопутствующие странности. Озвучивать некоторые моменты в дамском обществе может и не стоило, но мне нужна была полная консультация специалиста.

— Нефритовые тройняшки, говорите… Слышала я эту историю, редкий случай, чтобы одновременно рожденные обладали столь сильным потенциалом.

— Так они известны?

— В определенных кругах Поднебесной эта история в свое время наделала много шума. А за пределами вряд ли об этом знают, кроме разве что таких же увлеченных, как я или мой покойный Иван Сергеевич. Что ж, раз вы в это оказались втянуты, вам действительно необходимо кое-что знать, — старушка прикрыла ослепшие глаза, пустой взгляд которых меня несколько нервировал, и начала рассказ:

— Гнев Господень прошелся по северной части Китая, не задев южные провинции. Пока север лежал в руинах, южане подняли восстание и отделились от северной части. Впоследствии оказалось, что это было их самой большой ошибкой: народившиеся поколения одаренных сначала устроили резню меж собой, сменив династию, а потом отвоевали обратно провинции, захватили еще соседние земли, в результате чего сложилось государство, которое мы знаем, как современный Китай. Все это общеизвестные факты, но есть то, что вам не поведает ни один учебник: преклонение перед силой там колоссальное, словами не описать, и ярче всего это проявляется на когда-то покоренном юге. У нас это выражено гораздо слабее, но и одаренные у нас довольно обыденны, в Поднебесной их гораздо меньше, несмотря на большее население. Далеко не каждый аристократический род может ими похвастаться, так что их всеми силами холят и лелеют, а верхом мечтаний считается заполучить в род «радужную звезду».

— Радужную звезду?

— Да, юноша, все шесть стихий разом, седьмой силой они считают собственную жизненную энергию человека. Ходят легенды, что подобному человеку будет доступно гораздо больше, чем обычным одаренным. Но это считается недостижимым, сейчас почти доказано, что огонь и вода полные антагонисты и ужиться в одном теле не могут, что, впрочем, не останавливает отдельных энтузиастов от экспериментов. Зато вполне достижима «хрустальная звезда» — пять стихий источника. Такие одаренные редко, но все же рождаются.

Хм… Видимо данное утверждение из серии «открытий британских ученых», над которыми в моей прошлой жизни потешался весь мир. По крайней мере, я и моя мать — живые доказательства ошибочности этой теории.

Ольга Юрьевна закашлялась, а ее сиделка, присутствовавшая в гостиной, мгновенно подскочив с дивана, поднесла ей какое-то лекарство.

— Я одаренный жизни, вы позволите вам помочь?

— Нет!!! Не вздумайте! Я запрещаю вам!!! — гнев на короткое время придал старой женщине сил, сделав голос громким, но после она устало откинулась на спинку кресла, тяжело дыша. Компаньонка осуждающе посмотрела в мою сторону, а я даже опешил от подобной реакции.

— Мне 97 лет, я каждый день молю Его о смерти, но вынуждена раз за разом открывать по утрам ослепшие глаза. Я пережила мужа, обоих детей и даже одного внука. Я оценила ваш порыв, но настоятельно прошу ничего не предпринимать. Меня давно уже ждут на той стороне, не увеличивайте нашу разлуку!

— Простите… — растерянно извинился я непонятно за что.

— Вам не за что извиняться, вы великодушный человек, раз решили помочь, но оставьте ваши силы для тех, кому они действительно нужны.

Ответить на это мне было нечего, поэтому промолчал. После небольшого отдыха Ольга Юрьевна продолжила:

— Про культ силы вы поняли. Примерно четверть века назад у одного богатого и достаточно знатного чиновника в южной провинции родилась тройня. Уже в три года девочки показывали невероятные вещи, что еще больше возвысило их род и сделало их завидными невестами. Что стало с их матерью — неизвестно, возможно умерла, тогда меня это не интересовало, а от других жен столь же сильных одаренных у счастливого отца не родилось. Спустя время слухи о даре и красоте девочек достигли дворца наместника, и тот затребовал их к себе в гарем. Чиновник отказал — он рассчитывал с помощью дочерей укрепить собственный род, а не род наместника, к тому же о гареме жениха ходили неприятные слухи, так что опасения за жизнь девочек были вполне естественными. Владетель попробовал решить вопрос силой, но чиновник успел пожаловаться самому Сыну Неба, и тот неожиданно заинтересовался конфликтом. Обоих вызвали в Пекин ко двору. На вопрос императора, почему чиновник не хочет отдать дочерей наместнику, ведь это очень выгодный для него брак, отец сослался на то, что источники его дочерей и наместника мало совпадают, а, значит, их союз приведет к рождению слабых детей, а он собирается передать род сильному потомку. Императора и его двор развлек этот спор, и он выпустил указ: состояние и власть над родом перейдет только тому внуку чиновника, который окажется сильнее собственной матери или будет «хрустальной звездой». Наследника требуется представить ко двору не позднее двадцати лет с момента указа. В противном случае, и девицы, и все имущество чиновника отойдут наместнику, который своим сватовством оказал честь отцу, а тот не оценил.