Магия и пули
Читать книгу "Магия и пули"
* * *
– Вы столь удачливы, что иногда думаю, что вам помогает сам дьявол, Федор Иванович. Правда, в войне с кузеном Вилли я сам готов просить о помощи хоть всех чертей преисподней, – царь хмыкнул.
– Рогов не ношу, Ваше Императорское Величество, – улыбнулся Федор. – Но если для царя и отечества надобны будут – отращу. Только прикажите.
Георгию мало кто отваживался говорить столь дерзкие вещи. Разве, может, внуки, по малолетству не понимающие, что несут. Очевидно, Юсупов-Кошкин нахватался анархических замашек у пластунов.
Выдержав секундную паузу, император засмеялся, за ним – генеральская свита и сам Брусилов, в чьем штабе проходил высочайший визит. Как всегда – неожиданный. Шутка, коль августейше одобрена, признается смешной и удачной. Если нет – открывает дорогу к опале, и неважно – герой ты или паркетный шаркун.
– Насмешил, князь. Вот даже не знаю, какой орден тебе пожаловать. Клюкву? Так ты шашку не носишь. Имением одарить? Куда еще Юсуповым имения – треснут.
– Пока война не кончилась, государь, награды обождут, – ответил Федор. – Хотя и не откажусь, грешен. Как вернулись к своим, все голову ломаю – как бы повторить. Даже иначе – как придумать, чтобы и другой отряд пластунов был способен приготовить германцам уютное местечко. На пару метров под землей.
– И как?
Следующая дерзость вообще выходила за какие-либо разумные рамки.
– В столь широком кругу не имею права раскрыть. Только вы должны знать, Ваше Императорское Величество, и Брусилов – нам на его фронте воевать.
На пару секунд повисла тишина. Потом как прорвало:
– Неслыханно!
– Это он про нас, господа?
– Хамит, потому что у него Зеркальный щит, и его не вызвать на дуэль.
Георгий молча ждал продолжения. Эскапада князя его неприятно поразила, но он догадывался, что тот решился на подобное неспроста.
– Всем выйти. Алексей Алексеевич, останьтесь. Барон! Полог тишины.
В большом помещении усадьбы под Ригой, где сейчас размещался штаб фронта, вдруг стало на редкость безлюдно и безмолвно. Император вытащил стул из-за стола одного из клерков и поставил его в центре зала, где эффект Полога тишины наиболее силен. Юсупов и Брусилов пододвинули свои стулья вплотную.
– Продолжайте.
– Искренне прошу меня извинить, Ваше Императорское Величество. Утечка на самом верху – в генштабе или военном министерстве. Я успел задать пару вопросов захваченному немецкому офицеру. Ждали именно меня. Сообщение получили буквально накануне, маги даже не успели выработать тактику. Здесь, в командовании фронта, мою настоящую фамилию знает лишь один Брусилов. Он вне подозрений.
– Тот офицер…
– Мертв. Как и все, находившиеся на хуторе. Раненых добили. Нарушение правил и законов войны, знаю. Но не мог допустить, чтоб остались свидетели. Пусть восстанавливают картину по кусочкам, если сумеют.
– Маги все погибли? – уточнил Георгий.
– Когда уходили, я глянул на пожарище. От эффекта жидкого огня поднялась такая температура, что остатки оконного стекла расплавились и потекли. Больше тысячи градусов – в аду прохладнее.
Касательно высокой температуры Федор сказал правду. О допросе немца – соврал. Друг во время первой вылазки на хутор уловил обрывок разговора о том, что на Северо-Западном фронте вроде бы появился единственный российский Осененный с даром Зеркального щита. Совпадение? Нет.
Значит, где-то течет. Может, даже нет предателей. Кто-то проболтался жене, любовнице, перехвачен телефонный разговор… Что бы ни произошло, это могло обернуться провалом, гибелью взвода пластунов. Да и сам Федор далек от неуязвимости, что доказала единственная встреча с электромагом. Какие еще заклинания пробьют защиту?
– Тем не менее, определенные выводы они сделают, – заключил император. – И повторить прежнюю тактику не дадут. Впрочем, вы не собираетесь играть по старым нотам? Так я понимаю?
– Точно так, Ваше Императорское Величество. Я один владею Зеркальным щитом. И изрядно рискую, выходя против группы магов. На хуторе щит у меня пропадал от воздействия пуль и магии, я стал беззащитным как ординарный пластун-простец. Пять моих людей погибло, двое в госпитале, у шести мелкие ранения. Почти половина взвода вышла из строя. Мог погибнуть и сам.
– Что вы предлагаете, Федор Иванович?
– Перебросьте сюда с юга не менее двух пластунских батальонов. Только не тыловиков из охранения, а воевавших, пусть даже некомплектных. Нам надобно иметь вдоль линии фронта дюжину групп пластунов. В каждой должен быть радиотелеграфический аппарат. Не далее версты от линии передовой держать две-три батареи 122-миллиметровых дальнобойных гаубиц Шнейдера, но лучше – морских орудий. Группа обнаружит логово магов и вызовет огонь артиллерии. Маги держатся кучно, чтоб при случае соединиться в общую цепь защиты. Но внезапный артналет дает шанс! Потом – атаковать и добивать.
– С почти стопроцентным шансом погибнуть? – скорее утвердительно, чем вопросительно отреагировал император. – Но пока вы рассказываете о какой-то фантастике. Подвижная радиотелеграфическая станция перевозится на трех подводах. Даже я, монарх, это знаю. Как вы ее намерены закатить в немецкий тыл?
– Вот теперь расскажу вам главный секрет. Из-за него стоило выгнать и тем самым, о чем весьма сожалею, обидеть заслуженных людей.
У Юсупова-Кошкина на лице появилось выражение фокусника, готового вынуть кролика из шляпы, что не слишком нравилось государю.
– Не томите! – приказал он.
– В Сестрорецке основано коммерческое общество по выделке радиостанций, переносимых двумя пластунами в заплечных мешках. Один мешок с самой аппаратурой, второй – со свинцовыми аккумуляторными батареями. Мои инженеры гарантируют связь на двадцать верст и не менее чем на полчаса.
– Мои? То есть – ваши лично?
– Да, государь, я – главный пайщик общества. Первый десяток комплектов готов предложить казне по 1230 рублей, потом на партии от тысячи цена снизится. Но сначала, с вашего разрешения, первый комплект испытаю сам. Не возражаете?
– Ладно, – согласился Георгий. – С радиостанциями понятно. Но морские орудия? Корабли не ходят посуху.
– Пушки надлежит поставить на железнодорожные платформы. Получится подвижная батарея, которую легко перебросить в нужное место. И другое важно: моряки хорошо стреляют по счислению на пределе дальности орудий. Их такому обучают.
– Первый выстрел пушки опрокинет платформу, – хмыкнул государь. – Это вам не броненосец.
– Ее следует снабдить специальными упорами. У железной дороги есть похожие. Их используют для экскаваторов при прокладке путей. Удлинить и укрепить…
– Все-то вам ведомо, Федор Иванович, – буркнул царь. – И на все готов ответ. Прямо кладезь знаний. Потерять вас для России будет огорчительно. Постарайтесь уцелеть. А иначе не сумеете использовать свой барыш, – Георгий улыбнулся. – Пусть вам это будет стимулом.
– Приложу все силы! – заверил Федор. – Я еще оставлю надпись на стене сгоревшего рейхстага.
– И какую? – царь заинтересовался.
– Из России – с любовью[1].
Царь моргнул и захохотал. Так, смеясь, покинул зал. Следом, похохатывая, шел Брусилов.
[1] From Russia with Love – фильм 1963 года по одноименному роману Яна Флеминга.