Женщина во мне

* * *

Через пару месяцев я позвонила отцу, чтобы попросить его отпустить меня домой.

Он сказал: “Извини, но судье придется решать, что с тобой делать. Сейчас все зависит от врачей. Я ничем не могу тебе помочь. Я передаю тебя врачам и ничем не могу тебе помочь”.

Самое странное, что до того, как меня поместили в это место, отец прислал мне на Рождество жемчужное ожерелье и красивую открытку, написанную от руки. Я спрашивала себя: почему он так поступает? Кто он такой?

Больше всего меня задевало то, что на протяжении многих лет он говорил перед камерами - когда я снималась в клипе “Work Bitch” или когда только началась процедура опеки и мы отправились в турне “Circus”, - что он заботится только обо мне и мальчиках.

“Это моя малышка!” - говорил он прямо в камеру. “Я так ее люблю”. Я застряла в трейлере с чудаковатым лакеем Лу Робином, которого я возненавидела, пока он рассказывал о том, какой он замечательный отец, всем, кто его слушал.

Но теперь, когда я отказывалась от новой резиденции в Вегасе, когда я отказывалась от туров, я все еще была его любимой девочкой?

Очевидно, нет.

Позднее адвокат скажет: “Твой отец мог бы полностью положить конец всему этому. Он мог сказать врачам: Нет, это уже слишком, давайте отпустим мою дочь домой”. Но он этого не сделал.”

Я позвонила маме, чтобы спросить, почему все ведут себя так, будто я так опасна.

“Ну, я не знаю, не знаю, не знаю…”, - отвечала она.

Я также писала сестре, когда была в том месте, и просила ее вытащить меня.

“Перестань бороться с этим”, - написала она в ответ. “Ты ничего не можешь с этим поделать, так что перестань бороться”.

Как и все остальные, она продолжала вести себя так, будто я представляю какую-то угрозу. Это прозвучит дико, но я повторю это еще раз, потому что это правда: я думала, что они попытаются меня убить.

Я не понимала, как между Джейми Линн и нашим отцом сложились такие хорошие отношения. Она знала, что я обращаюсь к ней за помощью и что он меня преследует. Мне казалось, что она должна была встать на мою сторону.

Одна из моих подруг, которая помогала мне переодеваться каждую ночь в подземной раздевалке во время моего выступления в Вегасе, позже сказала: “Бритни, мне снились три или четыре кошмара, когда ты была в том центре. Я просыпалась посреди ночи. Мне снилось, что ты покончила с собой в этом месте. И мне снилось, что Робин, женщина, которая была твоей так называемой милой помощницей, позвонила мне и с гордостью сказала: “Да, она умерла там”. Моя подруга сказала, что все это время волновалась за меня.

Через несколько недель моего пребывания там я изо всех сил пыталась не терять надежды, когда одна из медсестер, единственная, которая была чертовски настоящей, позвала меня к своему компьютеру.

“Посмотри на это”, - сказала она.

Я заглянула в ее компьютер и попыталась осмыслить увиденное. Это были женщины на ток-шоу, рассказывающие обо мне и опеке. Одна из них была одета в футболку с надписью #FreeBritney. Медсестра показала мне и другие ролики - поклонники говорили, что пытаются выяснить, не удерживают ли меня где-то против моей воли, рассказывали, как много моя музыка значит для них и как им неприятно думать, что я теперь страдаю. Они хотели помочь.

И, сделав это, они действительно помогли. Все, что видела медсестра, видели и все в больнице. В конце концов доктор заметил, что люди по всему миру спрашивают, почему меня до сих пор держат взаперти. Это было во всех новостях.

Точно так же, как я верю, что могу почувствовать чьи-то чувства в Небраске, я думаю, что моя связь с фанатами помогла им подсознательно понять, что я в опасности. У нас есть связь, независимо от того, где мы находимся в пространстве. Даже если вы находитесь на другом конце страны или мира, на каком-то уровне мы связаны друг с другом. Мои поклонники - несмотря на то, что я ничего не говорила в интернете или прессе о том, что нахожусь в заточении, - казалось, они просто знали об этом.

Видеть, как они маршируют по улицам, скандируя “Free Britney!”, - это было самое потрясающее, что я когда-либо видела в своей жизни. Я знаю, что некоторые люди смеялись над этим. Они видели розовые футболки с моим именем и говорили: “Что это за дело такое?”

Но если бы они действительно знали, через что мне пришлось пройти, и понимали, какая связь у меня с поклонниками, думаю, они бы не смеялись. Правда в том, что меня удерживали против моей воли. И я очень хотела знать, что людям не все равно, буду я жить или умру.

Что у нас есть, кроме связи друг с другом? А что может быть крепче музыки? Все, кто выступал в мою защиту, помогли мне выжить в тот тяжелый год, а их работа помогла мне завоевать свободу.

Я не думаю, что люди понимали, как много значило для меня движение #FreeBritney, особенно в начале. Ближе к концу, когда шли судебные слушания, видеть людей, выступающих в мою защиту, значило очень много. Но когда это случилось впервые, это задело мое сердце, потому что я была не в порядке, совсем не в порядке. И то, что мои друзья и поклонники почувствовали, что происходит, и сделали все это ради меня, - это долг, который я никогда не смогу вернуть. Если вы заступились за меня, когда я не могла постоять за себя: от всего сердца благодарю вас.