Раджа-Йог

Глава восьмая

1

Раннее утро. Рассвет уже заглянул в окна квартиры молодой женщины. Тихонько, чтобы не разбудить маму, она потянулась к столику, заставленному лекарствами. Ее существование протекало в постоянной борьбе за жизнь, она вынуждена была постоянно принимать лекарства, потому что сердце билось беспорядочно, а страшное удушье, сопровождавшее приступы болезни, стало для нее нескончаемым кошмаром. За рубежом врачи делали сложные операции на сердце и могли погасить очаг возбуждения в беспорядочно трепещущем сердце, восстановив его ритм, а здесь, на родине, врачи предлагали только лекарства, которые помогали лишь на определенный период времени. Пароксизмальная тахикардия была в той стадии, когда пульс достигал трехсот ударов в минуту. Вот и опять наступил приступ, он начался в глубоком сне. Как будто от какого-то толчка Лариса проснулась, тут же началось бешеное биение сердца, остановить которое можно было приемом нескольких таблеток или уколом. Она приняла лекарства, ее одолевали печальные мысли. С каждым днем надежда на выздоровление таяла. Совсем недавно молодой врач на очередной консультации в кардиологическом центре сказал, что скоро и лекарства перестанут помогать, организм к ним привыкнет, и, нарушая врачебную этику, делая акцент на безнадежность ее состояния, добавил:

— Вам поможет только операция, но у нас в стране такого рода операции не делают, а вот все это… — он указал на лекарства, — бесполезно…

Она вспомнила, как после этой фразы ощутила острую нехватку воздуха. Об операции нечего было и мечтать: выезд за границу на лечение возможен был лишь для очень немногих. Но ей очень хотелось жить, и поэтому она продолжала надеяться. Надеяться, вопреки мнению всех врачей. Она не хотела верить, что никто ей не может помочь. Прошло тридцать минут, пульс восстановился, постепенно прошло удушье, уступая место относительно сносному состоянию.

Проснулась мама. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы понять, что ночью у дочери был очередной приступ. Ей было бесконечно жаль свою единственную дочь, но что чем она могла помочь?

— Ты помнишь, на прошлой неделе звонили Василевские? — спросила она.

— Да, помню, — ответила Лариса.

— Они снова приглашали в гости к себе в Тбилиси, обещали показать ведущему врачу-кардиологу. Может быть, поедем?

— Думаю, что это бесполезно, — сказала Лариса и тут же поймала себя на мысли, что повторила слова молодого врача из кардиологического центра. «Нельзя верить, что все бесполезно!» — мысленно приказала она себе. Она посмотрела на маму, любящий взгляд ее просил, умолял согласиться.

— Хорошо, давай покажемся еще одному врачу. Кто знает? Может быть, он предложит другие лекарства?

Решившись на поездку, собрав с собой необходимые лекарства (без них ни шагу!), Лариса вместе со своей пожилой мамой отправилась в дальний путь. За трое суток они доехали на поезде до Тбилиси. Давние знакомые Василевские, не раз гостившие у них в Ленинграде, встретили их с грузинским радушием и гостеприимством.

Тбилиси — город неповторимый. Кто хоть раз побывал в нем, страдает неодолимой ностальгической привязанностью к колоритным тбилисским домам, старым улочкам, проспекту Руставели, к пышным грузинским базарам. Многие из посещающих этот сказочный город, отдают себе отчет в том, что без людей, населяющих его, не было бы этой ностальгии по Грузии. Тебя окружают такой теплотой, такой заботой, что ты чувствуешь, как погружаешься в океан доброты и любви, тебя встречают, как встречают только родных людей.

Утопающий хватается за соломинку. Уже через несколько дней Василевские привели приехавшую из Ленинграда Ларису к именитому врачу-кардиологу. Увы, им был перечислен и предложен весь тот комплекс лекарств, которым ленинградские врачи пытались восстановить ритм сердца у Ларисы. Ничего нового!

Прошло десять дней пребывания Ларисы и ее мамы в Тбилиси. Больная мало выходила на улицу из-за плохого самочувствия. Ночью бывали приступы сердцебиения. Днем из-за бессонной ночи хотелось спать. Василевские возили своих гостей на машине в церковь Светицховели, в монастырь Джвари, на гору Мтацминда. Поездки Лариса переносила с трудом, машину часто приходилось останавливать, так как даже от небольшого увеличения скорости сердце у Ларисы замирало и отказывалось работать.

В один из дней Ларисе очень захотелось выйти на улицу и пройтись пешком, хоть недалеко, хорошо что хозяева жили в центре и до проспекта Руставели рукой подать. Успокоив свою маму, она, выпив изрядное количество лекарств и рассудив, что за несколько часов с ней ничего плохого не случится, решилась и вышла из дома. Лариса шла медленно. На проспекте, проходя мимо Дома Офицеров, в стеклянной витрине она увидела скромную афишу грузинской филармонии о выступлении Автандила Ломсадзе под названием «Игра мысли». Афишный лист был расположен почему-то глубоко в витрине так, что Лариса с трудом прочла: «Обучался в Индии, воспринимает мысли зрителей…»

«Воспринимает мысли? — удивилась Лариса. — Этого не может быть! Но здесь же ясно написано… Какие фантазии! Однако… интересно, раз он учился в Индии…» Она вспомнила, что много читала о йогах, об адептах и учителях, о непостижимых чудесах, которые они могут совершать. «Но здесь же не написано, что он йог… А вдруг йог??? Может быть, этот человек мне поможет?!» Только позднее Лариса узнала, что ей чрезвычайно повезло: это был редкий случай выступления Ломсадзе в Тбилиси, ведь он, в основном, совершал поездки по стране и бывал везде, кроме Москвы и ее родного Ленинграда.

По просьбе Ларисы Василевские купили билеты на выступление Ломсадзе, и через четыре дня все вместе отправились в Дом Офицеров. Зал был полон и гудел от голосов зрителей. Вдруг мгновенно воцарилась тишина. Внешность вышедшего на сцену человека несколько отличалась от других людей. Совершенное сложение тела, высокий рост; красивые руки с длинными пальцами; лицо правильной овальной формы; гладко выбритая голова, которая не портила его, а придавала еще более необычайный вид. Карие проницательные глаза контрастировали с исключительно светлым челом; аккуратные усы и борода обрамляли красивый рот. Благообразный облик его напоминал апостола с картины эпохи Возрождения.

Ломсадзе заговорил на русском языке с небольшим акцентом. Началось выступление. Когда телепат воспринимал мысли, он закрывал глаза либо невидящим взором смотрел вверх, как будто в заоблачную даль.

За время выступления произошло два курьеза. Как только началось выступление, к краю сцены подошел пьяный человек и стал что-то достаточно громко говорить, мешал демонстрации опытов. Лариса, как и остальные зрители, досадовала… Ломсадзе посмотрел на пьяного, прошло несколько секунд, тот вдруг замер, повернулся и сам вышел из зала твердой походкой и более не возвращался.

Вот на сцену поднялся японец с переводчиком. Он тоже захотел участвовать в телепатических опытах. По залу прошел легкий шум: зрители заволновались. Ломсадзе отнесся к появлению японца спокойно. Переводчика он попросил сесть на место, сказав, что его помощь не потребуется. «Неужели прочитает мысли на японском языке?» — подумала Лариса.

Прочитал! Причем с такой же легкостью, как и все другие мысли. Раздался шквал аплодисментов. И это ему под силу! У Ларисы захватило дух! В голове мелькнула мысль: «Каковы же истинные возможности этого человека?»

Программа телепатических опытов закончилась. Автандил Ломсадзе стал отвечать на вопросы зрителей. Через некоторое время особенно дотошные из них, поднявшись из зала на сцену по ступенькам, плотным кольцом окружили Ломсадзе. Увидев, что все так смело подходят к нему, знакомые стали подталкивать Ларису туда же, на сцену.

— Пойдем, спросим, занимается ли он лечением… Только сейчас Лариса вспомнила, что пришла в надежде на помощь. В продолжении всего выступления она была так увлечена, что совсем забыла о себе, о своем плачевном состоянии. Василевские напомнили ей об этом. Немного поколебавшись, она шагнула к сцене. Василевские подошли к нему и заговорили на грузинском языке, показывая на стоящую поодаль Ларису. Конечно, они говорили о том, что она больна и что приехала из Ленинграда. Ломсадзе повернул голову в ее сторону, пристально посмотрел. Высокая красивая со светлыми длинными волосами, убранными в гладкую прическу, с неправдоподобной для такого роста осиной талией, она стояла и ждала, ждала ответа на свой единственный вопрос, поможет ли он ей или нет? Ее волнение достигло предела, сердце выскакивало из груди. Прошло с десяток секунд, прежде чем он отвел свой взгляд. Что же заставило задержать его взгляд дольше обычного? Необыкновенная красота этой женщины? Может быть… Но главным для него всегда была душа человека. Никто не знал, что за эти несколько секунд он увидел будущее: она будет здорова, придет время — она будет помогать ему во многих его делах, станет его преданным другом. Но ни знакомые Ларисы, ни она сама об этом еще не знали. Они ждали ответа Автандила Ломсадзе, а он пригласил их сесть за небольшой реквизитный столик.

Лариса ощутила полное спокойствие, сердце стало биться ровно, уже одно это, без единого произнесенного им слова, удивило ее.

— Что Вас беспокоит? — спросил Ломсадзе, которому и так уже было все ясно.

— Сердце…

— Не волнуйтесь, у Вас все будет хорошо, — уверенно сказал Ломсадзе.

Эти слова для нее прозвучали так, как будто их произнесли где-то в просторном помещении с сильным, гулким резонансом. Она поняла, что это так и будет. Потом, по не вполне понятной для нее последовательности он расспросил ее о подробностях заболевания, симптомах, хотя Ларисе показалось, что он и так все знает. Ломсадзе записал номер телефона и сказал, что непременно позвонит и они договорятся о встрече.

Возвращаясь домой, Василевские и Лариса с мамой обсуждали выступление, удивлялись тому, что оказалось так доступно подойти к этому необыкновенному человеку. Лариса шла и чувствовала удивительную легкость в теле, осознала, что у нее хорошее настроение, вспомнила, что уже давно прошел срок приема лекарств, а самочувствие хорошее. «Странно… но прекрасно!» — подумала она.

Автандил Алексеевич, действительно, в скором времени позвонил, более того, пришел домой к Василевским. Его встретили с неописуемой радостью. Лариса поблагодарила его и сообщила, что эти два дня она замечательно себя чувствует без приема лекарств и не находит слов от удивления.

— Болезнь моментально не может пройти. Я просто захотел, чтобы Вы почувствовали, что значит быть здоровой. Конечно, можно сделать так, чтобы быстро все прошло, но это будет ненадолго. Природу не обманешь. Улучшение должно быть постепенным. Ваши приступы будут реже по времени, короче, протекать легче и со временем полностью пройдут. У Вас будет ощущение, что Вы сами поправились.

Ломсадзе попросил Ларису сесть на стул и закрыть глаза. Он сделал несколько пассов, подчиненных какому-то порядку, и задержал руки на голове. Ей даже показалось, что на какую-то долю секунды ее сознание отключилось. В заключение сеанса он сказал: