Раджа-Йог

Глава четвертая

1

Самолет Бомбей — Москва приземлился и, совершив небольшие маневры, подрулил к зданию аэровокзала. Автандил Ломсадзе сошел с трапа. После горячего воздуха Индии воздух столицы казался освежающим. Прохлада, охватившая тело, была удивительно приятна. Вместе с потоком пассажиров он прошел в здание аэровокзала, оглядевшись, подошел к билетным кассам. Ему повезло: через два часа был рейс самолета на Тбилиси, в котором оставались свободные места. Взяв билет, он тут же позвонил домой. В трубке зазвучал родной голос мамы, полный беспокойства и ожидания. Затем позвонил Васильеву. Разговор с профессором был недолгим, много по телефону не скажешь. Договорились, что он некоторое время побудет дома, в Грузии, а затем приедет в Ленинград.

Через несколько часов самолет, на котором Ломсадзе вылетел из Москвы, приземлился в Тбилиси. Встречающих в здании аэропорта, как всегда, было много, но Автандил сразу увидел родные глаза мамы и нетерпеливые лица друзей. Объятья, радостные возгласы, улыбки — все было дорого. Встреча с друзьями была радостной, но не носила тех эмоций, которые были присущи Автандилу раньше. Он был более сдержан.

Две недели Автандил отдыхал в домашней обстановке, терпеливо отвечал на расспросы мамы. Как и в недалеком прошлом, пару раз прошелся с друзьями по проспекту Руставели, обратив внимание на то, что они как бы невзначай и как-то особенно приглядывались к нему, видимо, чувствуя в нем какие-то непонятные для них перемены. В выражениях их лиц и разговорах с ним проскальзывало неподдельное уважение.

В Ленинград к Васильеву Автандил Ломсадзе приехал только через полгода. Что же задержало его в Тбилиси? Получилось так, что он познакомился с девушкой Нелли, типичной грузинкой, хотя фамилия у нее была Озерова — она досталась ей от донских предков. Нелли была обаятельна, с длинными черными косами, привлекала своей статностью. Автандил женился, он шел по дороге своей судьбы. Ему предназначено было испытать обычный земной удел, прочувствовать уклад жизни своих предков. Ему была дана Богом удивительная судьба: быть раджа-йогом и жить среди обычных людей.

Непритязательность Автандила в жизни была очевидна. Он с женой жил в квартире своей матери Варвары Александровны в 12-метровой комнате, для того чтобы содержать семью, устроился на работу в управление благоустройства города инструктором по физкультуре.

Через полгода Автандил Ломсадзе выполнил свое обещание, данное Васильеву. Он вылетел в Ленинград для продолжения опытов по телепатии. На работе к нему отнеслись с пониманием, и, как это делалось в те времена, отпустили в северный город как в командировку.

Васильев встретил его в аэропорту на служебной машине. После приветствия и дружеских рукопожатий Леонид Леонидович внимательно посмотрел на Автандила, ведь он не видел его почти полтора года. Перед ним предстал уже другой человек. Нет, внешне он почти не изменился, но все-таки была какая-то ощутимая перемена в нем. Черты лица его приобрели одухотворенность, он возмужал, в его поведении чувствовалась внутренняя уверенность и сила. Он стал сдержаннее, мудрее. Васильев задал несколько вопросов о здоровье, о состоянии дел дома в Тбилиси. Об Индии профессор много не спрашивал, его интересовало, в основном, самочувствие молодого человека, в частности, его способности восстанавливать утраченные силы и наличие или отсутствие тех шумов, которые докучали Ломсадзе после проведения интенсивных опытов в лаборатории до отъезда в Индию. Автандил отвечал немногословно, по существу. Это скорее был не рассказ путешественника о развлекательной туристической поездке, а конкретные ответы на деловые вопросы.

2

Отправив Ломсадзе в Индию, Васильев терпеливо ожидал его возвращения, мечтая продолжить опыты по телепатии. Для него эти исследования были главным делом жизни. Но и помимо этого, ученый успевал заниматься многими другими проблемами. Он был одним из ведущих и уважаемых профессоров Университета. Читая студентам лекции, говорил им, что фундаментальные теоретические разработки должны вовремя найти выход в клиническую практику, и, исходя из этого, студентов-физиологов направлял на практику на кафедру госпитальной терапии к главному терапевту города П.К. Булатову наблюдать, как теоретические исследования используются в медицинской практике.

Человек широкой эрудиции, Леонид Леонидович активно работал в Ленинградском правлении общества по распространению научных и политических знаний, читал лекции. Васильев — основоположник второго вида торможения. Он опередил время: показал достоверность этой научной идеи на нервно-мышечном препарате задолго до того, как стали проводить исследования в физиологии на молекулярном уровне, на мембранах клеток. Сейчас второй вид торможения признан во всей нейрофизиологии. Васильев обладал даром предвидения, умел доводить дело до логического конца.

Леонид Леонидович считал, что природа создала органы чувств, которые воспринимают окружающий мир через определенные структуры, через рецепторы, и они защищают головной мозг от различных экстремальных воздействий, в противном случае не было бы развития. Васильев сделал вывод, что экстрасенсорное явление не обыденное, а исключительное. Подробно об этом он написал в своей статье «Об экстрасенсорном восприятии с точки зрения физиолога», опубликованной впоследствии в научном и научно-популярном журнале «Парапсихология и психофизика» в № 6(8) за 1992 год.

Были у Васильева работы и по гипнотерапии. Он старался понять, какова природа мозгового поля. Сейчас наши генетики, физиологи показывают, что существуют особые гены, которые реагируют на сигналы, приходящие в организм, и уже потом запускают всю систему. Адаптивные гены. Такие уже находят. Может быть, это и есть те гены, которые воспринимают сигналы, а потом могут идти и через рецепторы, и через проводники: клеточные, центральные, автономные и т. д.

Васильев только предполагал это, но доказать не мог. В то время развитие науки не достигло еще того уровня, чтобы ответить на этот вопрос, но Васильев чувствовал, что разгадка где-то рядом.

Он был сильной личностью и не боялся неудач, знал, что любой отрицательный результат — это тоже результат, это еще один шаг в познании природы человека.

Человек энергичный, он много ездил по стране, любил путешествовать и удивительно много успевал. О своем здоровье он никогда не говорил и совершенно себя не берег. Когда у него был микроинфаркт, он, не имея возможности бывать в университете, читал студентам лекции дома, лежа на диване. Он не мог себе позволить тратить время попусту. Васильев был удивительно внимательным не только к своим сотрудникам, но и к студентам. Он даже интересовался, как живут его аспиранты. И на все у него хватало время. Его никогда не видели раздраженным, как настоящий интеллигент, он умел владеть собой. Его ученица, Январева Идея Николаевна вспоминает, что он был демократичным человеком, никогда не навязывал свою точку зрения, создавал атмосферу научного поиска. Кроме того, у нее было ощущение, что он сам обладал в какой-то мере телепатическим даром.

Случилось так, что он лежал в клинике первого медицинского института имени Павлова у Пантелеймона Константиновича Булатова по поводу желчнокаменной болезни. По показаниям была сделана операция. Шел третий послеоперационный день. Леонид Леонидович под капельницей. Самочувствие не самое лучшее, но он не жаловался. В палате тишина, никого. Вторая койка пустая. Леонид Леонидович знал, что скоро придет к нему ученый секретарь, его ученица Ида, и расскажет, как дела на кафедре, ведь без работы он себя не мыслил. В это время Идея Николаевна уже была в клинике, но она не сразу пошла к своему учителю, взволнованная, она зашла в кабинет Булатова. Дело в том, что в тот день в Ленинградской правде была напечатана статья Львова, физика по образованию. Статья большая, занимающая целый «подвал». В ней говорилось о телепатии, о Леониде Леонидовиче, об идеализме. «Нашли время напечатать!»- негодующе подумала Ида и сразу поспешила к Булатову, чтобы предупредить о статье и проследить, чтобы она не попала к Васильеву. Ему сейчас никак нельзя волноваться! Булатов встал из-за стола навстречу встревоженной женщине. Оказывается, он уже знал о статье и предпринял все меры, чтобы Леониду Леонидовичу эта статья не попалась на глаза. Успокоив Идею Николаевну, он отправил ее к Васильеву. Ида вошла к своему учителю. Он повернул голову в ее сторону, слегка улыбнулся. Улыбнулась в ответ и Ида.

— Как дела на кафедре?

— Все в порядке, — начала Ида. Она спокойно и непринужденно рассказала о текущих новостях кафедры.

Васильев внимательно слушал, изредка поглядывая на капельницу. Вдруг Леонид Леонидович свободной рукой постучал по тумбочке и сказал:

— Ида, твердолобые не понимают, что скрыто в проблеме, которую мы изучаем.

Ида изумленно поглядела на Васильева. Он явно говорил о статье, которую не видел и о которой не знал! Откуда догадался? Это для Идеи Николаевны осталось загадкой.

Исследованиями мысленного внушения на расстоянии Васильев занимался давно и привык, что в данном вопросе его считают идеалистом. Слово «телепатия» тогда не употребляли. Группа, занимающаяся данным вопросом, исследовала механизм возбуждающего и тормозящего действия аэронов и физических агентов. Исследования Васильева в данной области были известны и за границей. К нему приезжали из Болгарии, у нас же признавать научность его идей не желали. Но от этого у Васильева не пропадал стимул к научному поиску. Он продолжал исследования.

3

Приступая к опытам, Леонид Леонидович, естественно, не знал объем психических и энергетических возможностей Автандила Ломсадзе. Сначала он предложил ему повторить старые опыты — это было важно для Васильева. Хотя он и предполагал положительные перемены, ему с удивлением пришлось отметить, что возможности Автандила намного превышают его, Васильева, ожидания. Первые же опыты указали на стопроцентный эффект восприятия любых слов, предложений, цифр на любом расстоянии и экранировании от индуктора. Автандил Ломсадзе проделывал это с неимоверной легкостью. Следов усталости, как раньше, он не чувствовал, отсутствовали и шумы в голове, неприятно докучавшие ему раньше. Автандил умел отключать свой мозг от восприятия чужих мыслей и включать его по своему желанию. Прерванные почти два года тому назад опыты, проводили интенсивно. Васильев торопился. В последнее время он плохо себя чувствовал, много болел, а работа не была завершена. Полностью проблему, поставленную Ученым перед самим собой, все равно не решить — на это самой Долгой человеческой жизни не хватит. Это Леонид Леонидович Прекрасно понимал, и он мечтал прийти хотя бы к промежуточному результату, успеть хотя бы немного, продвинуться бы к решению научной проблемы!

Стали проводить более сложные эксперименты, теперь Автандил Ломсадзе знал, как готовиться к опытам и как отдыхать после них, поэтому работа шла легко и быстро. Обычно сдержанный профессор не мог скрыть своего удивления и радости. Способности Автандила не оставляли сомнений в том, что телепатия существует, но Васильеву как ученому нужны были неопровержимые доказательства. Несколько лет тому назад, когда ректор Университета Александр Данилович Александров открыл для Васильева группу биотелесвязи, на вопрос скептиков, верит ли он в существование телепатии, ректор ответил: «Что значит верю? Ученый ничего не должен принимать на веру. Он должен доказать». И Васильев доказывал. Он проводил бессчетное число опытов, зная, что будет трудно пробить «стену непонимания». Его считали идеалистом, и, вероятно, он чувствовал себя одиноким в этом вопросе.