Сталин. От Фихте к Берия. Очерки по истории языка сталинского коммунизма

Ясно, что вся эта реальность — которую не видеть было нельзя — была категорически против «мировой» риторики Троцкого и фактически обрекала руководимую им страну на судьбу ресурсной колонии империализма — и она, колония, может быть, даже придала бы ряду колониальных империй ещё по нескольку десятилетий жизни без деколонизации. Но и помимо мировой экономической реальности в правящем классе СССР существовал доминирующий пафос категорического отвержения приоритета торговли как капитализма вообще и мировой торговли в частности, в котором по умолчанию воспитывался приоритет внутреннего промышленного развития. Предельно примитивное как историческая доктрина, учение о «торговом капитале» и «промышленном капитале», выдвинутое ещё в 1915–1918 гг. главным официальным советским историком, заместителем наркома просвещения РСФСР, куратором науки и высшего образования М. Н. Покровским (1868–1932), делало именно экспортный «торговый капитал» в России источником внешнеполитической агрессивности самодержавия, а «промышленный» — опирающимся на внутренние ресурсы России.