Америго. Человек, который дал свое имя Америке

Что в имени тебе моём?

Успех Mundus Novus определил славу Веспуччи. Это был блокбастер. В первые два года издания выходили одно за другим во Флоренции, Аугсбурге (первое датированное издание в 1504-м), Венеции, Париже, Антверпене, Кёльне, Нюрнберге, Страсбурге, Милане, Риме и Ростоке. Переводы на немецкий, фламандский и чешский появились в тот же период. Дальнейшее распространение обеспечила популярная компиляция ученого гуманиста из Виченцы в 1507 году – Paesi novamente retrovati et Novo Mondo da Alberico Vesputio Florentino intitulato («Вновь обретенные земли и Новый Свет, как их назвал Альберик [sic] Веспуччи, флорентиец»). Это была первая публикация, похвалившая Веспуччи за чеканный термин «Новый Свет», хотя Петер Мартир применил это словосочетание за три года до Веспуччи, а Колумб называл Америку «другим миром» еще раньше. Джованни Батиста Рамусио включил Mundus Novus в первый том своего исключительно успешного сборника Navigationi e viaggi («Навигации и Путешествия»), напечатанного в Венеции в 1550 году. Вместе с Письмом к Содерини маленькая книжка принесла Веспуччи, как выразился Стефан Цвейг, «бессмертие на 32-х страницах»[359]. Сама по себе книжка Mundus Novus не могла послужить основанием, по которому весь мира признал бы название Нового Света именем Веспуччи. Напротив, она установила альтернативное имя, которое многие люди предпочитают до сих пор. Название «Америка» возникло помимо воли и контроля со стороны Америго.

Городок Сен-Дье расположен в горах Вогезы на востоке Франции, в 800 километрах (500 миль) от моря. Необязательно быть им увлеченным, чтобы иметь академический интерес в морских делах. Необязательно и быть связанным с морем, чтобы ощутить морскую лихорадку. В 1992 году я читал летний курс морской истории в колледже в библиотеке Джона Картера Брауна в Провиденсе, Род-Айленд. Один из слушателей курса приехал из штата Канзас, который в Северной Америке настолько далек от моря, как это только можно себе представить. Я дежурно пошутил на этот счет, но студент клятвенно уверил меня, что именно в результате переезда в Канзас он заинтересовался морской историей. Его объяснение имело психологический смысл. Люди, живущие в глубине континента, как, например, жители Сен-Дье, могут чувствовать зов моря[360].

Правителем княжества, к которому принадлежал Сен-Дье, был Рене II, герцог Лоранский. Он унаследовал огромные амбиции предков, считавших себя королями Сицилии и Иерусалима. Их великими соперниками за владение этими титулами и за реальный контроль над Сицилией были короли Арагона. Колумб заявлял, что он сражался на стороне одного из предков Рене в войне против арагонцев в начале 1470-х.

Сен-Дье имел устройство академического сообщества: отделение кафедрального собора, бенедиктинский монастырь. Под строгим патронажем Рене двор Лоррейна привлек группу эрудитов с сильным космографическим уклоном. Главный проект, над которым работали ученые мужи, заключался в создании новой редакции птолемеевой «Географии», той самой работы, что вдохновила Веспуччи (стр. 34–35, 106), основанной на греческом оригинале. Среди ученых, внесших свой вклад в эту работу, первую скрипку играл Мартин Вальдземюллер. Он присоединился к географическому кружку Сен-Дье в 1505 или 1506 году по приглашению герцога, очевидно, из-за своих достижений в области изготовления карт.

Ему тогда было немного за тридцать. До этого он жил в Базеле, где получил некоторые знания в гравировке и печатном деле, чтобы дополнить гуманистический курс, прослушанный им во Фрайбурге. В соответствии с чувством юмора гуманистической эпохи, он присвоил себе звучавший по-гречески псевдоним: Хилакомил, шутливый перевод своей немецкой фамилии – «мельник лесного болота». Его особое умение, в котором он заметно отличился, состояло в дизайне и гравировке карт; и картографические иллюстрации были его зоной ответственности в редактировании Птолемея в кружке Сен-Дье.

Текст вроде бы был разработан им в сотрудничестве с более титулованным коллегой Матиасом Рингманном. Матиас был еще молодым человеком, родился он, вероятно, в 1482 году, но уже прославился как поэт. Его греческий псевдоним Филезий Восесигена был, вероятно, отсылкой к одному из имен Аполлона, но «рожденный в горах Вогезы». Как и Вальдземюллер, он был выпускником Фрайбурга, получал образование в русле потворствующего своим слабостям гуманизма, учился греческому и имел торговую жилку. Он считал себя поклонником Веспуччи, ибо в 1505-м прочитал Mundus Novus.

В начале 1507 года Готье (в другом переводе – Вотре) Люд, фактический декан сообщества ученых, сообщил о получении письма на французском от Веспуччи к герцогу с копией текста, известного нам как Письмо к Содерини. Однако независимое подтверждение существования этого письма отсутствует; стало быть, оно могло быть подделкой, призванной оправдать ту работу, которой кружок Сен-Дье с усердием занимался. При публикации версии текста Письма к Содерини в Сен-Дье издатели просто добавили имя герцога к имевшемуся посвящению, не меняя пассажей, относящихся исключительно к Содерини. Это свидетельствует о достойной сожаления небрежности в отношении текста и отбрасывает тень сомнения на историю Люда о том, как новости о деяниях Веспуччи достигли Сен-Дье.

В любом случае члены кружка Сен-Дье были, очевидно, обмануты. Они верили в то, что Письмо к Содерини действительно написано исключительно рукой Веспуччи; хуже того, они верили, что всё написанное в нем – истинная правда. Проект по использованию данных Веспуччи для завершения птолемеевской картины географии мира быстро обретал форму. Решение было плохо продумано, что, впрочем, извинительно в тех обстоятельствах. Птолемей еще много чего мог предложить читателям, прежде всего дайджест древнего географического знания, советы по изготовлению карт и координатную сетку для представления долгот и широт на карте мира. Но его общее представление о мире, очевидно, устарело, что было понятно в свете последних открытий в Индийском океане и Новом Свете. Текст Веспуччи или, точнее, текст, опубликованный под его именем, казался уже готовой корректировкой. Есть ирония, слишком изящная, чтобы пройти мимо. «Слава и честь», взыскуемые Веспуччи, были ему дарованы с помощью фейка, Письма к Содерини, сфабрикованного руками третьих лиц. Великий мореход так и не научился по-настоящему продавать себя. Как и со многими другими авторами, понадобилась помощь издателей и публицистов, проделавших за него нужную работу. Письмо к Содерини «продало» Веспуччи членам кружка Сен-Дье, а отсюда – уже и всему миру.

Но птолемеевский проект оказался слишком дорогостоящим даже для герцога Рене. Он был чересчур трудоемким и требовал больших затрат на перевод текстов. Авторы проекта опасались, что их опередят конкуренты. Птолемей оставался очень любимым и очень продаваемым автором, и необходимость издания обновленной версии осознавали все. Поэтому Рингманн и Вальдземюллер решились на сокращенную версию. Они публикуют свое введение к Птолемею без промедлений, вместе с картой мира, которую Вальдземюллер приготовил, чтобы проиллюстрировать недавние открытия.

Результатом стало Cosmographiae Introductio («Введение в Географию»), опубликованное в 1507 году, якобы за авторством Вальдземюллера с некоторыми добавлениями от Рингманна. Большая карта Вальдземюллера сопровождала издание под названием Universalis Cosmographia secundum Ptholoemaei Traditionem et Americi Vespucii Aliorumque Lustrationes («Всемирная география в традиции Птолемея с добавлениями от Америго Веспуччи и других»). Ее площадь составляла почти три квадратных метра. Это была новая концепция – карта как обои.

Для изображения того, что мы сейчас понимаем под Новым Светом, Вальдземюллер положился главным образом на карту Мартеллуса – ту самую, которую знал Америго еще со времен проживания во Флоренции и, вероятно, использовал в качестве основы для своей собственной картины мира (стр. 104–105). Изображение Нового Света, предложенное Мартином, было оригинальным и, очевидно, представляло собой попытку как можно точнее представить данные из Письма к Содерини с помощью материала, который автор сумел раздобыть из других источников: путешествий Кабрала и Пинсона, возможно, карт или маршрутов чьих-то плаваний или их пересказов. Наиболее примечательной особенностью этой карты было название «Америка», великолепно выписанное над той частью мира, которую мы сегодня знаем как Бразилию.

Портреты Птолемея и Веспуччи венчают всю божественную композицию: симметрично расположенные, лицом друг к другу – через всю ширь мира, равные статью фигуры. Веспуччи орудует циркулем. Птолемей держит в руках геометрическую линейку или угольник. Они вписаны в картуши (орнаменты в виде полуразвернутого свитка), на которых изображены карты Нового и Старого Света. Есть некоторые любопытные отличия между главной картой и картушами. На главной карте, например, есть пролив между Северной и Южной Америками – пролив, который Колумб тщетно искал и о нахождении которого Веспуччи продолжал мечтать в 1508-м. На картуше, что представляет Америку, побережье Южной Америки не простирается ниже тропика Рака, словно Вальдземюллер не был уверен в правдивости утверждений Америго, будто он забрался так далеко на юг.

Эта карта стала моделью для печатных сегментов земного шара, выпущенных Вальдземюллером в том же году. Они предназначались для наложения на деревянную сферу и раскрашивания вручную: первый в мире печатный глобус. Здесь Вальдземюллер также использовал название «Америка» для указания той земли, в которой угадывается Бразилия. Более тысячи копий этой исключительно хрупкой работы было изготовлено, хотя сохранилась только одна[361]. И сегменты глобуса, и настенная карта, согласно исполненным гордости записям Вальдземюллера от 1508 года, «распространились по миру, снискав себе славу и высокую оценку»[362]. Можно удивиться, что же случилось со всеми утерянными экземплярами обеих карт. Трудно вообразить, что кто-то употреблял их по предусмотренному назначению. Обе были предельно непрактичным и чрезмерно амбициозным экспериментом.

Текст Cosmographiae Introductio представлял собой до некоторой степени расширенный комментарий к карте. Большая версия, очевидно, занимала бы главенствующее место в кабинете любого ученого, достаточно неразумного, чтобы покрыть ею всю стену. Каждый посетитель считал бы себя обязанным что-то сказать по ее поводу. Версия для глобуса могла стать новинкой для любого интерьера, тем, что декораторы называют «объектом для разговоров». Собственнику понадобилась бы шпаргалка.

В своем тексте Вальдземюллер и Рингманн четко объяснили причины изобретения названия «Америка». Они отдавали дань уважения Веспуччи, предлагая для нового континента женскую версию имени Америкуса (христианское имя Америго на латыни) по аналогии с женским родом Африки, Азии и Европы. Они описывали три континента, известные Птолемею, и продолжали:

«Сейчас эти регионы хорошо известны, и Америго Веспуччи нашел еще одну, четвертую часть, и я не вижу причин для каких-то обоснованных возражений против названия, полученного от имени Америго, ее открывателя, человека острого ума. Подходящей формой видится Америге, что [на греческом] значит Земля Америго, или Америка, поскольку Европа и Азия получили женские имена».