Америго. Человек, который дал свое имя Америке

Веспуччи и Колумб

Наступил момент заняться одним из наиболее спорных вопросов жизни Веспуччи: умышленно или нет он лишил Колумба чести быть первооткрывателем. Отзвук написанного Колумбом слышится в собственных работах Веспуччи; мы видели тому большое число свидетельств. Траектория жизни Америго не просто пересекалась с траекторией Колумба – она следовала ей: из Италии в Испанию и далее через Море-Океан. Бо́льшую часть своей жизни Америго восхищался адмиралом.

Отношения между ними были непростыми. На слушаниях перед нотариусом в связи с удостоверением подлинности автографа Колумба в 1510 году Веспуччи свидетельствовал, что знал Колумба в течение 25-ти лет – очевидное, но извинительное преувеличение. Он также утверждал, что ему хорошо знаком почерк адмирала, «потому что этот свидетель видел его пишущим и подписывающим бумаги много раз и потому что он был офицером упомянутого лорда Дона Кристобаля Колумба и вел за него его книги». Этому заявлению нет независимого подтверждения, но связь Веспуччи с Колумбом была, очевидно, долгой и тесной. Он проводил время в доме адмирала. Он зависел от Колумба; иногда по работе, порою нуждался в идеях и информации, изредка, хочется думать – в эмоциональной поддержке.

Колумб, в свою очередь, нуждался в услугах Веспуччи, которые последний, работая у Берарди, мог оказать при снаряжении кораблей его атлантических флотилий. Его деятельность выступила, в некотором роде, в качестве сирены, заманившей на скалы бизнес Берарди, руины которого едва не погребли под собой и самого Веспуччи. С другой стороны, Колумб блеском своих открытий вдохновил Веспуччи начать новую карьеру после того, как его бизнес в Севилье пришел в упадок, и дал ему шанс извлечь выгоду из торговли жемчугом Атлантики. Когда началась атлантическая карьера Веспуччи, неудачи Колумба дали его бывшему поставщику шанс отправиться в плавание вместе с Алонсо Охедой, посягнув на монополию адмирала. Можно сказать, что Колумб и Веспуччи нуждались друг в друге. Каждый выгадывал в те моменты, когда неудача постигала другого. Успех одного означал подножку другому. Подобие их сближало. Колумб отметил это, признав во флорентийце сотоварища, много претерпевшего от любви к путешествиям. Такие тесные и глубокие связи с большой вероятностью ведут к конфликтам Твидлдама и Твидлди[369].

Их характеры и взгляды имели много общего. Веспуччи не разделял мессианскую религиозность Колумба и был в меньшей степени озабочен рыцарством и агиографией; но оба отдавали дань романтизации, особенно если речь шла о них самих. Оба были склонны к преувеличениям, что часто переходило в лживость и фальшь. Они разделяли базовую мотивационную силу – социальные амбиции, сфокусированные в случае Колумба на переходе в благородное сословие, а в случае Веспуччи – на «славе и чести». Они посвятили большую часть своей жизни одному и тому же проекту – поиску западного пути на Восток. Хотя Веспуччи не разделял оценку Колумба величины земного шара, они совпадали в существенных географических аспектах: относительно небольшой мир, упрощающий западный путь в Азию и допускающий новый «антиподский» континент в океане, расположенный южнее экватора. Колумб был расплывчат в своем мнении, но оба соглашались в том, что они нашли его – или, скорее, соглашались идентифицировать Южную Америку как «новый» или «другой» континент. Но вот как насчет согласия в том, кто первым его открыл?

Единственная отсылка Колумба к его сопернику случилась в письме к сыну от 5 февраля 1505 года из Севильи, в котором автор, рано одряхлевший, больной и измученный конфликтами, всю оставшуюся энергию направил на оправдание своих великих целей перед кастильской короной. Веспуччи доставил письмо по назначению. Его портрет, «нарисованный» в письме, знаком уже нам по более ранним документам. С одной стороны Америго предстает любезным решателем проблем, надежным деловым человеком, которому Колумб доверял. С другой – простодушным неудачником, много раз обманутым и преданным, но которому Колумб симпатизировал.

Оба образа генерировал сам Веспуччи, как будто не утерявший ни грамма своей способности внушать доверие, которая ввела в заблуждение столь большое число его почитателей – и продолжает это делать по сей день. «Он всегда хотел мне угодить, – писал Колумб, и здесь проступает умение Веспуччи расположить к себе. – Он человек исключительно достойный, но Фортуна была к нему несправедлива, как и ко многим другим». Здесь можно уловить звучание приемов Веспуччи, которыми он завоевывал доверие своих собеседников. Колумб чувствовал себя незаслуженно обойденным; Америго укрепил это чувство и завоевал доверие, которое мы склонны испытывать к тем, кто подтвердил нашу самооценку.

«Он исполнен решимости сделать для меня всё, что в его силах, – продолжал Колумб, обращаясь к своему сыну и рекомендуя ему Веспуччи. – Найди при дворе, чем он может быть полезен, и помоги ему в этом. Он сделает всё, будет защищать меня и постарается реализовать обещанное, и пусть всё будет сделано секретно, чтобы никто не подозревал в этом самого Веспуччи». Просьба о секретности является обычным приемом тех, кто обещает много, но делает мало. Насколько известно, Веспуччи никогда при дворе не действовал в интересах Колумба, но, обещая действовать таким образом, он обретал полезных союзников в борьбе за собственные интересы. Колумб добавил, что он всё рассказал Америго о состоянии своих дел. Веспуччи многое узнал о делах Колумба и, очевидно, ничего не рассказал о своих. На основании письма можно утверждать с некоторой уверенностью, что Америго преувеличивал пределы, в которых Колумб мог на него рассчитывать; но совсем другое – предполагать, что он умышленно планировал обмануть старого адмирала или лишить его доброго имени.

Название Америка – результат невинной ошибки. Как мы видели, Вальдземюллер какое-то время искренне верил, что Веспуччи открыл этот континент для европейцев. Веспуччи не был напрямую ответственен за это заблуждение; к нему привело Письмо к Содерини. Название Америка несколько походило в этом отношении на само Письмо; оно не было работой, к которой приложил руку Веспуччи, но другие приписали авторство именно ему. Когда Вальдземюллер проверял свою работу семь лет спустя, он признал ошибку. Но название уже широко распространилось и расползлось, как нефтяное пятно, по всему западному полушарию и накрепко укоренилось в головах жителей Старого Света. Что-то в этом названии поначалу смущало, но оно было звучным, и история Америки с тех времен придала ему глубокое звучание.

Укажем, почему приверженцы Веспуччи никогда не принимали признание Вальдземюллером своей ошибки и упорно отстаивали притязания Америго – или притязания, которые делались при его жизни от его имени – быть реальным открывателем Нового Света. Тому есть пять основных причин. Во-первых, Америго, согласно мнению его приверженцев, был первым, кто ступил на континентальную сушу Нового Света. Это просто ложь. Далее следуют утверждения, что он был первым, кто идентифицировал землю, впоследствии названную Америкой, как сушу континентальных масштабов, и первым назвал ее «Новый Свет». Это спорные утверждения, и Колумб в обоих отношениях имеет приоритет. В-четвертых, Америка – название обоснованное, так как Америго обследовал ее большую часть. Довод кажется разумным, но его крайне трудно подтвердить, ибо следы его исследований нелегко обнаружить; очень трудно сказать, какую часть Америки он действительно обследовал, и мы не можем целиком полагаться на его слова. Наконец, он «рекламировал» «Новый свет» более эффективно, чем кто-либо другой. Вот это, по крайней мере, возражений не вызывает, хотя даже здесь он получил нежданную помощь от сочинителей Письма к Содерини и авторов Cosmographiae Introductio.

Приверженность предполагает альтернативу: нужна и другая партия, с которой вы не соглашаетесь. В случае Америго противной стороной являются адепты Колумба, которые решительно и справедливо убеждены в приоритете их героя и доказывают, но с меньшей уверенностью, что его взгляды на природу открытий немногим уступали взглядам его противника. Партии начали формироваться еще в 16-м веке.

Вскоре после смерти Веспуччи Себастьян Кабот – отец которого Джон Кабот раньше Америго пересек Атлантику и выдвигал вопиюще нелепые претензии на авторство в исследованиях – обвинил Веспуччи во лжи с целью присвоить себе славу первооткрывателя Нового Света. Учреждением, у которого имелись серьезнейшие причины отнять у Колумба славу «открывателя» Америки, была кастильская корона, которая весь 16-й век была втянута в судебные тяжбы с наследниками Колумба по вопросу раздела прибылей. Бэкграунд судебной тяжбы укреплял решимость недоброжелателей Колумба, но передавать пальму первенства Веспуччи также было не в интересах короны. Поэтому с той стороны помощи он не получил. Франциско де Гомара, секретарь Кортеса и священник, говорил о притязаниях Веспуччи на открытие в спокойном, но отчетливо недоброжелательном тоне: «Он полагал себя открывателем Индий для Кастилии». Бартоломе де Лас Касас, первый и преданный редактор Колумба, отбрасывал Веспуччи как выдумщика и выражал изумление, что другие эксперты, включая собственного сына Колумба, не заметили этого факта. Веспуччи «узурпировал славу, принадлежащую адмиралу». Континент следовало назвать не Америка, но Колумбия[370]. «Здесь уместно, – писал Касас, –

рассмотреть вред и несправедливость, которые, похоже, Америго Веспуччи причинил Адмиралу, или это сделали те, кто опубликовал его “Четыре Путешествия”, отдавая открытие этого континента ему, не упоминая никого более, а только его. Ввиду этого иностранцы, которые пишут об Индиях на латыни или на своих родных языках, или кто делает схемы или карты, называют континент Америкой, словно Америго первым его открыл»[371].