Америго. Человек, который дал свое имя Америке

Как мы видим, смысл термина «четвертая часть», который вкладывал в него Веспуччи, сильно отличался от того, как его прочитали Вальдземюллер и Рингманн. Но, как бы там ни было, Колумб опередил его и в открытии материка, и в его идентификации как нового континента. Однако совокупное воздействие Mundus Novus и Письма к Содерини убедило авторов Introductio в ином. Ясно, что в их намерения не входило применение названия ко всему полушарию Америк, но только к части южнее экватора, куда традиция помещала Антиподов и где, по мнению Веспуччи, он их нашел.

Но какими бы радикальными и неуклюжими ни были сопровождавшие Introductio карты, успех оказался феноменальным. Четыре издания появились только в 1507 году, и на этом дело не остановилось. Карты Вальдземюллера были слишком необычными – триумф в равной степени автора карт и мастерства печатников, чтобы не получить восхищенных оценок от цеха картографов. Название «Америка» цепляло. Некоторые авторы предпочитали Terra Sanctae Crucis или варианты вроде Бразилия или Новый Свет. Но даже они зачастую применяли название «Америка». В 1510 году Генрих Глареан, учитель из Фрайбурга, написал музыкальные скетчи на основе карты Вальдземюллера образца 1507 года, включая название «Америка»[363]. На деревянном рисованном глобусе от 1513-15 годов, известном как Globe Vert и хранящемся сейчас в парижской Национальной Библиотеке, дважды использовано имя Америка, один раз в северной половине нового полушария и один раз – в южной. В 1515 году Йоханн Шёнер написал работу «Описание мира» [Luculentissima quaeda[m] Terrae Totius Descriptio], опубликованную в Нюрнберге. Содержание сильно зависимо от работы Вальдземюллера, но в первую очередь заметно влияние Mundus Novus Веспуччи, и в ней западное полушарие называется Америка или Америге, но одновременно используется и Новый Свет в качестве второго названия. Веспуччиевские гиганты, каннибалы и подчеркивание наготы туземцев-американцев – всё вписалось в отчет Шёнера. Подобно Вальдземюллеру, Шёнер позднее взял свои слова обратно: в Opusculum Geographicum от 1533 года он определил Веспуччи как ошибочного претендента на звание открывателя Америки.

В 1520 году название «Америка» появилось в книге, опубликованной в Саламанке[364], хотя испанцы обычно неохотно использовали это название, предпочитая в целом говорить об Индиях или Новом Свете вплоть до 18-го века. В 1520-м печатная карта мира Петера Апиана из Вены представила только Южную Америку как Провинцию «Америка», отделенную от северных земель полушария проливом. В 1525 г. буклет, сопровождающий карту, был опубликован в Страсбурге (Underweisung und Usslegunge der Carta Marina oder die Mer Carte – «Введение и пояснения к Carta Marina или морской карте»). В нем Америка представлена в общем списке как один из регионов мира; смысловое «объяснение» заключалось главным образом в описании каннибалов, представленных в виде песьеголовцев, орудующих топорами. В 1528 Генрих Глареан, который, как мы уже видели, был одним из ранних последователей Вальдземюллера, сохранил название «Америка» в своей работе De Geographia («О Географии»), опубликованной в Базеле и неоднократно переиздававшейся в последующие годы. В том же городе в 1532 году известный издатель Симон Гринаус выпустил карту мира, в подготовке которой участвовал и Ганс Гольбейн вместе с Себастьяном Мюнстером, который делал скетчи (скорее, рисунки на основе карты) по карте Вальдземюллера еще в 1515 году[365]. Они остановили свой выбор на America Terra Nova (Америка, Новая Земля) в качестве названия для полушария. Америка – ясно и просто – стала выбором ученого при дворе Максимилиана I Йоахима фон Ватта для карты мира, напечатанной в 1534 году. В 1538-м Меркатор пометил обе части американской полусферы именем Америка, Северная и Южная соответственно, на своей авторитетной карте мира. Традиция продолжилась, название укоренилось безвозвратно.

Доля иронии есть в том, что Мартин Вальдземюллер сам пытался исправить ситуацию. Пока предложенная им терминология продолжала распространяться, он потерял свою первоначальную убежденность. Он и Рингманн переехали в Страсбург, чтобы закончить работу над проектируемой редакцией «Географии» Птолемея – отчасти потому, что в Сен-Дье кончались финансы, кроме того, печатное дело там было относительно неразвито и не позволяло справиться с проектом, столь требовательным к ресурсам, как новая редакция Птолемея. Рингманн умер примерно в 1511 году. У Вальдземюллера угас интерес к проекту, и он его забросил, однако продолжал изготовлять то, что считал улучшенными картами мира. В следующей сохранившейся копии карты, сделанной им самолично и изданной в 1513 году вскоре после смерти Веспуччи, он подверг работу критическому пересмотру. Земли, которые он ранее называл Америкой, теперь несли менее обязывающее имя Terra Incognita с примечанием, в котором приоритет их открытия отдавался Колумбу: hec terra cum adiacentibus insulis inventa est per Columbum Ianuenensem ex mandato regis castellae (эта земля с прилежащими островами была открыта Колумбом из Генуи под эгидой короля Кастилии)[366].

Вальдземюллер понял, что резоны, по которым приоритет отдавался Веспуччи, ложны. Очевидно, он уже полагал Письмо к Содерини подделкой, каковой оно и было, и принимая текст Mundus Novus – равно корректно, если верен мой анализ содержимого (стр. 169) – как по существу аутентичный. На своей карте 1516 года он назвал Колумба первым открывателем земель, Кабрала – вторым, а Веспуччи поставил только на третье место[367], что, строго говоря, было некорректно, так как Веспуччи в своем третьем путешествии с Охедой предшествовал Кабралу. Южная Америка стала на карте Prisilia – вероятно, искаженное от «Бразилия» или «Бразил», или Terra Papagalli (Земля Попугаев). И Вальдземюллер сделал еще одно интеллектуальное отступление: Северная Америка получила новое название: terra de Cuba, Asiae partis. При корректировке проявленного им излишнего пиетета перед Веспуччи Мартин перешел в другую крайность, принимая на веру несуразное и, вероятно, намеренно ложное утверждение Колумба, будто Куба являлась частью материка Азия. Он начал с того, что слишком полагался на Веспуччи, и закончил тем, что чересчур некритично стал относиться к утверждениям Колумба. В этот раз он представлял их обоих навигаторами, дополнившими картину мира Птолемея. Непонятно почему он называл их «лузитанскими капитанами», хотя и знал, что они были итальянцами по рождению и кастильцами после натурализации; похоже, это была последняя из его нарочито-классических аллюзий, так как определение «лузитанский» иногда использовалось в расширительном смысле римскими авторами для обозначения «иберийский»[368].