Неизвестный Бондарчук. Планета гения

«…В ином величье звонком вернусь, Поэт…»

«Род проходит и род приходит, а земля пребывает во веки» – по Экклезиасту это и есть Жизнь. А ещё – Время. Только оно, неумолимое время, определяет цену делам и поступкам. Время предает забвению или высвечивает Человека. Время отторгает злобу и зависть, мелочную людскую суету, оценки «временных судей», мимикрию общества. Не проходят, не умирают истинные вечные человеческие ценности. Они и есть – проводники в будущее.

Объём личности Сергея Фёдоровича Бондарчука заключается именно в такой ценностной ориентации, то есть, для него всегда главное – суть человеческого существования. Жизнь, Смерть, Добро, Вера, Покаяние, Милосердие – без этих высших начал Бондарчук существовать не мог. И без гармонии этих истин в собственном «я» пребывать в этом мире не мог.

Авторы Бондарчука – русские гении Пушкин, Толстой, Чехов, Шолохов. В их произведениях черпал он созвучие своим мыслям, своим представлениям о глубине человеческой души, своему пониманию правды, значит – истины. Тем не менее, преклоняясь перед классиками, он пропускал их через себя, считал, что вправе донести суть великой литературы средствами, которыми владел, – средствами киноискусства.

Непросто, нерадостно ему жилось в свои последние годы. В одном из интервью того времени он сказал: «Лично я не собираюсь менять своего отношения ни к жизни, ни к искусству. Я читал и буду читать те книги, которые люблю, буду делать фильмы, которые, я считаю, нужны людям. Почему я должен отрекаться от того, что делал?». К этому высказыванию одна подробность: в Ватикане нас принял Папа Римский, и буквально в первые минуты встречи рассказал, что рекомендовал во всех школах показывать «Судьбу человека» как самый милосердный фильм.

Цельная натура Сергея Фёдоровича никогда не была подвержена низменным искушениям. Человека без корней, без культуры, без Бога; «иванов, родства не помнящих» он чуждался.

«Я родился артистом» – часто говаривал Бондарчук. Да, он принадлежал к актёрскому братству – был наш. А как режиссёр – любил актёров и берёг, тонко чувствовал каждого и для всех создавал на съёмочной площадке творческую атмосферу. Знаю это наверняка – ведь ежедневная соучастница его работы на съёмках. А партнёрствовать с ним всегда было счастье. Он был мастером режиссуры, который, не насилуя актёрскую природу, легко и свободно подводил исполнителя к результату, необходимому ему, создателю фильма.

Но самое главное чудо, происходящее на съёмочной площадке – это удивительное, непостижимое перевоплощение самого Бондарчука-актёра из роли, которую он играл перед камерой, в Бондарчука-режиссёра – за камерой. Сергей Фёдорович гармонично существовал в двух ипостасях. Например, на «Войне и мире» – перед камерой он – Пьер, со своим внутренним миром, своей походкой, речью, мимикой, улыбкой, слезами, а по другую сторону камеры – или созидатель многотысячной массовой сцены, или зажигатель бушующего пламени Москвы, или командующий Бородинской битвой. Поди-ка! Соедини это всё в одном человеке, в одно и то же время! Шёл к этому Сергей Фёдорович не проторенными дорогами. В таком единстве режиссёра и актёра он был первым в отечественном кино. Так, на пределе ума, на пределе эмоциональных возможностей он работал на съёмочной площадке каждый день, начиная с «Судьбы человека». Лично я, пройдя с ним неразлучно жизнь, и кинематографическую жизнь, знала и каждый раз предвкушала: вот сейчас это произойдёт! – вот тот порог, вот она, эта минута, вот эта черта психофизического перехода от исполняемого им персонажа к его режиссёрской личности! И не нашёлся ещё тот психоаналитик, который бы сумел объяснить этот психофизический феномен – Сергей Бондарчук.

Не скрою: из всех картин Сергея Фёдоровича – «Война и мир» для меня особенно дорогая, может, оттого, что с ней связано столько надежд, переживаний, радостей, а главное – рождение наших детей Алёны и Феди…

Вскоре после выхода фильма корреспондент предложил Сергею Фёдоровичу назвать из всей эпопеи один эпизод, которому он отдаёт предпочтение. «Один? – переспросил Бондарчук с некоторым изумлением и на минутку задумался. – Мне очень нравится, например, в последней серии „Пьер Безухов“ эпизод, который для себя я назвал „Костёр победы“. Это своеобразный финал, как бы завершающий тему войны. В центре кадра – костёр, вокруг которого русские войска, партизаны, и тут же французы, медленно пробирающиеся к теплу. Камера, увидев всё это с высоты, так же медленно начинает приближаться к людям, к пламени костра. Единение победителей и побеждённых». Позволю себе добавление про эту сцену: у костра один тщедушный, перевязанный тряпками французик запевает свою песню[20]. Печально и устало начинают ему подпевать измождённые французские солдаты. Также печально, но уже величественно подхватывают народную песню русские. И зазвучал сильный мужской хор. Народ примирился. Этот эпизод бесконечно современен: единение нам сегодня необходимо как никогда, единение людей в их Любви к ближнему и Вере.

Сергей Фёдорович объединяет вокруг себя людей даже после ухода. Я вижу такое славное единство на Международном кинофестивале военно-патриотического фильма «Волоколамский рубеж» имени С. Ф. Бондарчука. Волоколамская земля для этой культурной кинематографической акции выбрана не случайно – недалеко от города, у стен Иосифо-Волоцкого монастыря снимались сцены пожара Москвы. Уже в нашу фестивальную бытность в героическом Волоколамске был построен Дворец спорта, появилось замечательное место, которое каждую позднюю осень на несколько дней становится Дворцом фестиваля. Для меня, как Президента кинофестиваля, самое приятное – церемония награждения победителей. Особенно радуюсь, когда награждаю документалистов. Где ещё зрители увидят отечестволюбивое, честное документальное кино? То-то, что нигде, кроме как на фестивалях патриотического направления, в частности, таком, как наш. Думаю, что из официального названия Кинофестиваля слово «военное» надо бы убрать и привожу одно из любимых Сергеем Фёдоровичем изречений Толстого: «Мир – это не отсутствие войны, а деятельная добродетель, порождённая душевной мощью». Великие слова и опять-таки донельзя современные и нужные. Надеюсь, коллеги со мной согласятся.

«Деятельную добродетель» я с волнением отметила в городе Ейске, где Серёжа оканчивал школу, делал первые актёрские шаги на сцене. Там местный фонд Николая Чудотворца вместе с нами, с семьёй, воздвиг Сергею Фёдоровичу памятник – автор проекта, молодая, талантливая скульптор Ирина Макарова. На мой взгляд, ей удалось претворить суть Бондарчука в бронзе. И здесь его образ стал объединяющим – открытие памятника явилось для всего города событием поистине праздничным, и люди были единодушны в своём почтении к выдающемуся земляку. Спасибо за это ейчанам. А памятник стал своеобразным центром городской жизни. Сергей Фёдорович сидит в кресле, на низком постаменте, и вокруг играют дети; для новобрачных – ритуал: положить цветы, сфотографироваться. Кроме того, ведь Ейск – морская здравница, и летом возле памятника полно отдыхающих – тоже фотографируются рядом с памятником, или даже в обнимку с ним, и эти фотографии разлетаются по всей стране.

…Воспоминаниям о Сергее Фёдоровиче на этих страницах отдано много душевных сил и теплоты сердца. Хочу с такой же теплотой вспомнить тех дорогих нам с Серёжей людей, которых знает вся страна. Это добрые друзья нашей молодости, всенародно любимые актёры, супруги Аллочка Ларионова и Коля Рыбников. Это комедиограф Лёня Гайдай, о котором сейчас говорят: культовый кинорежиссёр, мы же с Сергеем с первой Лёниной картины и навсегда стали поклонниками его яркого комедийного дарования. И это мастера отечественной культуры ХХ века – Олег Ефремов, Иннокентий Смоктуновский и Василий Шукшин – их творчество Бондарчук высоко ценил, дорожил товариществом и всегда был счастлив встречать их у себя на площадке. Никогда не забуду, как он репетировал с Ефремовым сцену, когда Долохов наставляет Курагина, как похищать Наташу. Как они зажигались друг от друга, с каким азартом, упоением то один, то другой хватал шубу и восклицал: «А ты в шубу принимай и неси в сани!» На наших глазах разыгрывался блестящий актёрский этюд, даже своеобразное состязание двух мастеров, завершившееся дружеской ничьей – сумасшедшую удаль Долохова оба сыграли превосходно. Конечно же, Олег Ефремов – большой талант; и в этой сцене, и в других – он изумительный Долохов. А Кешенька Смоктуновский в одном интервью (сама читала) сказал, что очень любит небольшую роль Мойсея Мойсеича в картине «Степь», считает её одной из лучших своих ролей. Что же до Шукшина… только одна подробность: когда от сценария «Калины красной» отказались и киностудия имени Горького, и все мосфильмовские объединения, Сергей сказал: «Вася, хоть завтра начинай у меня в объединении». И Шукшин снял свой последний выдающийся фильм на «Мосфильме», в объединении, руководимом Бондарчуком.

Не сомневаюсь, все, кого я вспомнила, оказались бы среди авторов книги, если б дожили… Царствие всем Небесное…

…И здесь хочу объяснить душевную скромность нашей дочери. Алёнушкино дочернее чувство к отцу было глубоко личным, и столь самозабвенным, что сделать это чувство публичным достоянием она себя заставить не смогла. Хотя, пыталась… Начать свои воспоминания об отце она хотела признанием: «Второго такого человека для меня на свете нет», и я слово в слово вместе с моей девочкой, для меня ведь тоже – второго такого на свете нет…

Сын Алёны, наш внук Костя Крюков, когда учился в юридической академии, воспринимал семейное дело Бондарчуков равнодушно, не понимал, даже сторонился наших актёрских, порой весьма темпераментных обсуждений. Потом сыграл роль художника по прозвищу «Джоконда» в фильме Фёдора «9 рота». И после съёмок на натуре, на жаре, когда ползал там по горам, и семь потов с него сходило, вернулся домой и сказал мне: «Знаешь, Ириша, теперь я об актёрской работе даже в среднем фильме, не то, что плохо – с иронией никогда не скажу». С той поры он, уже став дипломированным юристом, успешно снимается в кино, вот и проявились гены актёрского рода.

Картина «9 рота» – о войне, что пришлась на поколение Фёдора Бондарчука – Афганской. То, что первая большая режиссёрская работа Феди – военная драма, для меня отрадный итог ожиданий и надежд: сын пошёл по стопам отца. Помню, на премьере волновалась, восхищалась фильмом, а горло перехватило, когда прочла титр в финале – скромную и пронзительную надпись моего дорогого сына: «Памяти отца посвящаю». Я воспринимаю «9 роту», как редкостно талантливый, творческий сыновний памятник отцу.

А обо мне… Всевышний нам с Сергеем Фёдоровичем подарил счастье встретить друг друга и пройти рука об руку более четырёх десятилетий – светоносных и судьбоносных лет. Но сейчас чувства мои, моя боль и тихие минуты душевного отдохновения – исключительно личные… замечу лишь, что сейчас меня согревает родной, бесконечно дорогой бондарчуковский дух, унаследованный сыном, внуками. И я очень благодарна Светлане Бондарчук за сопереживание и поддержку в трагические для меня минуты…