На дальних берегах. Том первый.

- Бля, Блек-Джек, братан, ну хули ты начинаешь. Ты же обещал!

- Обещал. А ты, дружок, обещал отдать мне все, что занимал, до последнего исладора. Выполнишь свое обещание — я выполню свое.

- Слушай… Я же не для себя занимал… Для Муга! Похуй на меня — но на него же тебе не похуй? Он же твой..?

- Нет, дружок. Он — твой. Он член твоей команды. Ты за него отвечаешь. Ну так что? Ты пойдешь и принесешь деньги?

- Да сука, ебать его нахуй… Я принесу. Ты только подожди — там хуйня делов.

- Иди…

- Куда, на!? - проститутки облепили Бьернсона, который пытался дотянуться до Кубы, - Я его хуй отпущу!

- Подумай вот о чем, дружище… - повернулся к нему Блек-Джек, - Если ты его прибьешь, то, по вашим законам, это будет почетная смерть от руки воина. Ты же воином себя считаешь, верно? Заслужил этот говнюк такой смерти?

- Хуль ты за наши законы знаешь!?

- Кое что знаю, как видишь, дружище. И казнить его ты тоже не можешь — для этого надо быть палачом, а не воином. Ну так что? Скажешь нашему приятелю что-то на прощанье?

- Ага… - выпростав ногу, Бьернсон отвесил Кубе такого пинка, что тот прочертил в уличной пыли длинную борозду, - Еще раз кинешь меня — сломаю хребет и брошу подыхать!

- У тебя есть три дня… Мы ждем тебя на твоем катере!!! - прокричал ему вслед Блек-Джек, потом повернулся к остальным, - Пойдемте… Посмотрим, сколько можно выручить за его посудину.

- Думаешь он не вернется? - спросила Камилла, жестом отсылая остальных девочек обратно на рабочее место.

- Я бы не рассчитывал на это, мармеладка моя. Хотя… Он может попробовать занять их у кого-то, кто еще не знает его повадок. Вряд-ли такие еще остались, но вдруг? Тогда он отдаст нам долг, сядет на свой катер и свалит. И уже у других будет болеть голова, где искать этот кусок дерьма. Я, кстати, сильно удивлен, что твоя почтенная матушка так долго его терпела.

- Раньше он, хоть и со скрипом, но отдавал долги. А у нас сильная конкуренция — нельзя разбрасываться клиентами. Даже такими.

- Понимаю… - Блек-Джек повернулся к Бьернсону и Слободану, - А как вы, приятели, с ним пересеклись?

- Случайно… - ответил Слободан, поскольку Бьернсон не желал общаться, все еще будучи недовольным тем, что Кубу отпустили, - Штормовали вместе. Он предложил нам совместное предприятие...

- А потом, когда замаячила серьезная нажива, ему ударила в голову моча и он решил, сперва, переиграть договоренность, а когда не вышло - кинуть вас через хуй?

- Вы довольно неплохо его знаете. Тоже вели вместе дела?

- Хотел бы я сказать, приятель, что старина Блек-Джек оказался умен и сразу послал его нахуй, но да — я вел с ним дела. Закончилось все примерно как с вами.

- Тогда вы на удивление терпеливы. Я не Бьерн и считаю себя весьма спокойным человеком, но мне тоже хотелось ему втащить.

- Это из-за Муга… Видишь-ли, приятель - даже такое говно как Куба может делать добро. Пусть даже и случайно.

- Вы имеете ввиду, что он его, вроде как, освободил?

- Да. А я питаю слабость к людям, которые освобождают мой народ. Так что терпел говнюка сколько мог.

- Понимаю…

- Это хорошо, приятель… В нашем сраном мире остро не хватает понимающих людей. Так с какого вы корабля? Я не встречал вас тут раньше.

- С «Ежа». Мы первый раз в городе.

- Первый? И сразу встретили должника? - Блек-Джек скептически прищурился, - Везет вам, а приятель?

- Мы за ним сюда и приплыли. Перед тем, как нас кинуть, Куба упоминал про Два Рога.

- И вы решили, что Куба настолько туп, что не изменит свои планы?

- Гением он не выглядит, хотя я, честно говоря, сомневался в успехе.

- А я нет… - не выдержав, вступил в разговор Бьернсон, - Нъёрд отступился, удача снова со мной и, теперь, это очевидно!

- Нъёрд — это ваш бог, дружище? - заинтересованно уточнил Блек-Джек, - Но я слышал, что вы считаете, будто ваши боги погибли?

- Смерть бога, это не тоже самое, что смерть человека. Тор пал, но ругать его стоя в грозу на холме в мокрой кольчуге все равно не стоит. И погибли не все. Ньёрд был из ванов и вернулся к ним перед концом. Ваны выжили, мог выжить и он. Возможно, поэтому Капитан знал, как заставить его отступиться? Он же тоже потомок ванов?

- Возможно, дружище. Я с ним, увы не знаком.

- Мой сэконунг — славный моряк. Ты должен знать о нем!

Слободан, категорически не одобрявший подобных откровений, страдальчески застонал, но Бьернсон, отмахнувшись, принялся рассказывать о своих приключениях в составе команды «Интернационала».

…

Катер Кубы стоял в укромном местечке возле причала, ведущего к крытому металлическими листами сараю в котором несколько саргашей сосредоточенно разбирали хитрой формы деталь. Муг, развалившийся в тени надстройки, посмотрел на идущих к катеру людей, затянулся толстенным косяком, выдул клуб дыма, а когда дым рассеялся, внезапно обнаружил гостей прямо перед собой. Некоторое время он мучительно соображал, затем просиял, увидев знакомые лица.

- А! Чуваки-и-и… Я уж, типа, пересрал… Блек-Дже-е-к, братан, чо-как? Здоровый хер… Это… Типа…

Икнув, Муг снова принялся крутить изрядно залипавшими шестеренками в башке. Блек-Джек, вздохнув, показал остальным сжатый кулак и начал отсчет, поднимая пальцы.

- Прозрение через раз, два, три… Три..? Четыре..? Пять..?

- КУБА — ШУХЕР!!! - наконец сообразив, Муг подскочил с лежанки, - ОНИ НАС НАШЛИ!!!

- Кубы тут нет…

- А! Фух… Я то я чет залип… А где он?

- Возможно, скоро вернется, дружок… А, возможно, нет… Мы его тут подождем. Ты же не против? - отобрав у него косяк, Блек-Джек сделал сочную затяжку, постоял прислушиваясь к ощущениями, после чего швырнул самокрутку за борт, - И сколько раз я тебе говорил завязывать с этим говном? У тебя уже мозг реально ссохся. Это уж не говоря о том, что ты «дуешь» очень дешевую дрянь.

- Не ломай кайф, братан…

- Если я тебе «братан», дружок, то почему ты, вместе с твоим корешем меня кинули?

- Мы тебя кинули? Отстой…

- Полный, дружок. Я понимаю, что ты не в курсе... Потому, что ты вообще мало о чем в курсе. Но факт остается фактом — вы нажили себе проблем. И, если Куба не найдет денег, я заберу ваш катер.

- Типа, братан, ты нас отсюда выгоняешь?

- Могу оставить тебя. Но никакого больше курева, дружок. Я буду за тобой следить.

- Да ну… С Кубой было кайфовее...

- Не сомневаюсь, дружок. Вот поэтому, вы свой катер и «прокайфовали». Почти... Посмотрим, что он нам предложит, когда вернется. Если вернется… Мы его тут подождем.

- Я не могу ждать… - Камилла махнула рукой в сторону города, - Мне надо работать.

- Стой… - тормознул её Бьернсон, - Тут такое дело… Ну ты понимаешь...

- Долго в море? Понимаю. С тебя возьмем недорого… Все-таки, собрат по несчастью.

- Заметано… Пошли, я тебя провожу.

- Ну давай… - Камилла махнула остальным, - Я завтра зайду — узнаю, чем все закончилось.

- Не заездите парня до смерти, — усмехнулся Блек-Джек, - И если Куба ничего не принесет, я расплачусь с вами сам, мармеладка. Мне нравится его катер. Не так как бар, но тоже неплохо.

- Ты просто чудо, Блеки…

Чмокнув Блек-Джека в щеку, Камилла схватила Бьернсона за руку и увлекла его за собой вверх по улице. Слободан проводил их взглядом и вздохнул.

- А я, пожалуй, прошвырнусь до наших. Скажу, пусть пришвартуются сюда.

- Ладно, приятель, как скажешь, - Блек-Джек оглядел «Икан», - Мы, пока, посмотрим, что тут есть. И немного наведем порядок. У меня нет особых иллюзий по поводу исхода дела.

...

У места стоянки «Ежа» было людно. Протолкавшись через толпу, Слободан вопросительно посмотрел на Браву.

- Семеныч… Он успел где-то выпить и устроил целое шоу.

- По поводу?

- Продает то, что мы насобирали. Неортодоксальными методами, должен сказать…

Семеныч и правда торговал в особом стиле, от которого местные были в легком шоке. Обычно, в этой части Островов, куплю-продажу совершали так: продавец называл явно завышенную цену, покупатель — заниженную, потом обе стороны торговались до хрипоты, после чего сходились где-то посередине и ударяли по рукам. Семеныч же стоял на своей цене до конца, обосновывая её такими аргументами, которые покупателю было просто нечем крыть.

- Ты с дуба что ли рухнул?! - ревел он обдавая оппонента перегаром, - То есть ты хочешь сказать, что я тут лох ушастый и не знаю, сколько стоит мотор-киловатник? Нет? Ну а че ты мне тогда чешешь, лохматый! Я тебе цену назвал? Назвал? Цена справедливая? Ты сам кивнул, что «да». Хули тогда сиськи мять? Деньги мне, мотор тебе, бери и уебывай, людей задерживаешь!

Пораженный таким напором покупатель покорно отсчитывал деньги, забирал покупку и удалялся нетвердым шагом, уступая место следующему.

- Так вот что называют «агрессивными продажами»… - Слободан покачал головой, - А мы там Кубу изловили…

- Я так понимаю, Бьерн сейчас занят тем, что рвет его на куски, как и обещал? - хмыкнул Брава, продолжая наблюдать за торговлей.

- Не. Он в бордель пошел.

- В бордель?! Какое зверское наказание…

- Да не с Кубой, еботе! Там этот Куба не только нас кинул, как выяснилось. Когда мы его нашли, этого дурака уже шлюхи пиздили. Потом какой-то Блек-Джек подключился. Дал Кубе три дня, чтобы деньги нашел, иначе катер отберет. Надо к ним перешвартоваться, а то мало-ли.

- Боишься, что мимо компенсации пролетим?

- Бьернсон на неё не сильно-то и рассчитывал, как я понял, ему возмездие нужно.

- Северяне… А зачем нам, тогда, туда, перешвартовываться?

- Ну помочь там, познакомится… И место там получше. Не так жарко.

- Семеныча будешь забирать сам.

- Да легко! - взобравшись на нос катера, Слободан громко свистнул, - Денис Семеныч!!! Сворачивайте балаган!!! Бьерн по бабам пошел — есть вариант, пока его нет, по пиву дернуть!!! А то вернется — хер нам чего достанется!!!

- Да итить! Че ты молчал-то!!? - выдрав у очередного клиента деньги, Семеныч сунул ему покупку и проводил чуть ли не пендалем, - Все — лавочка закрыта! Кто не успел, то сам себе злобный деревянный человечек… Где пиво!?

- Запрыгивай… Сча по пути зацепим.

...

Из борделя Бьернсон вернулся не довольный, а неожиданно задумчивый. Семеныч, увидев это, понимающе покивал. У него было три стадии опьянения. На первой, располагавшейся, в зависимости от закуски и температуры, в интервале от ста до двухсот граммов крепкого алкоголя, его обуревала жажда деятельности и он принимался искать себе какую-то работу. На второй, Семеныч внезапно понимал как мир вокруг него несовершенен и обрушивался с неистовой критикой на все, что попадалось ему на глаза. Брава плохо обслуживал двигатель который делали какие-то рукожопы, Слободан неправильно рассчитывал курс, чайки не так летали, а волны разбивались о форштевень слишком шумно и вразнобой. Единственным способом это прекратить было налить еще.

После чего наступала «философская стадия» - Семеныч немедленно примирялся с собой и мирозданием, принимал горизонтальное положение и начинал рассуждать о высоких материях. Вот и сейчас, находясь в подобном расположении духа и увидев подавленность Бьернсона, он кивнул и сочувственно изрек: «В шлюху втрескался… Бывает...». Бьернсон угрожающе зарычал, однако Семеныч только отмахнулся.