Имперец. Том 4

Глава 8

Сколько требуется времени пуле от нажатия спускового крючка до поражения цели?

Сколько требуется времени на принятие решения?

Я не вижу стрелка, и ему негде укрыться на прочесанной охраной цесаревича парковке. И я не успеваю повернуть голову и рассмотреть Ивана, чтобы найти на нем алую метку прицела.

Все, что я успеваю, это выставить руку, не давая наследнику трона сделать следующий шаг, а затем раздается выстрел. Столь же оглушительный, сколь далекий.

Я не вижу и, кажется, даже не слышу — я чувствую колебания воздуха, разрезаемого крошечным снарядом. Но хуже всего другое — я не знаю, куда он летит.

И все, что мне удается, все, что я могу успеть сделать — это поднять воздушный щит.

И все это — звук, взмах руки, выстрел и щит — занимают доли секунды. А в следующее мгновение где-то в метре от нас в воздухе замерла пуля.

— Снайпер! — гаркнул я и уронил туман на сколько хватило магии.

Мой потешный отряд отработал быстрее охраны. Наследника престола мгновенно взяли в кольцо и оттеснили обратно в здание. Да, потешный полк просто оказался ближе к нам, но… Вопросики к охране цесаревича, вопросики.

Туман облизывает дома, ощупывает машины, заглядывает в окна, но все-таки ползет по земле. Поднять его даже на уровень пятого этажа — проблема. А судя по углу наклона все еще висящей в воздухе пули, стрелок расположился намного выше. Воздух услужливо доносит сквозь приглушенные звуки города, шум машин и дробь чьих-то кованых каблучков новое движение.

Палец убийцы снова ложится на спусковой крючок…

Я взмахиваю рукой, и замершая в воздухе пуля срывается в обратный полет.

Попадание.

Там же, часом позднее

Ну, надо отдать должное, охрана суетилась прилично. Район почти моментально оцепили, с мигалками и матом прибыл Лютый со своими ребятками и по моим довольно скупым, надо признать, показаниям они отправились искать стрелка.

Случись это в моем мире, я бы с легкостью смог рассказать и про пулю, и про оружие, из которого она выпущена. Но здесь я слишком мало знал про огнестрел, в руках же его держать вообще толком не доводилось. Случай на заброшенной стройке — не в счет.

Кто даст сироте пострелять, ну.

Меншиков был мрачен, Голицын — просто бел как мел. Ну и в целом левые оказались в очень неприятной ситуации: стрельба в цесаревича после встречи с ними вызовет неслабый резонанс в обществе.

Немного прошвырнувшийся между людьми и автомобилями Лютый отозвал меня в сторону:

— Есть что добавить вне протокола? — спросил он.

Я посмотрел на Ивана, о чем-то спокойно болтающего с Меншиковым, на немного дерганный потешный отряд, который в присутствии любых обладателей погон чувствовал себя очень не очень, затем постарался вспомнить в мельчайших деталях все произошедшее и пришел к неутешительному выводу:

— Есть ощущение, что целились не в наследника, — ответил я. — По крайней мере, первым выстрелом.

Лютый приподнял брови, и я пояснил:

— Из-под козырька здания первым должен был выйти я, — произнес я, махнув рукой в сторону здания, о котором шла речь. — Немного, на полшага, но этого бы хватило.

Силовик нахмурился и тоже посмотрел на злополучное крыльцо.

— Есть в этом логика, Мирный, — подтвердил Лютый. — Если снять тебя, то уже ничто не помешает убить цесаревича. Не сейчас — так чуть попозже. Сильный маг рядом с мишенью — это практически гарантированное, стопроцентное фиаско. Таких, как ты, стараются валить в первую очередь, уж слишком сильные маги непредсказуемы. Ты, конечно, еще почти не обучен, но уже доставляешь массу хлопот.

Мужчина перевел взгляд на меня, усмехнулся и добавил:

— Всем.

— Ну, извините, — развел я руками.

— Ладно, езжай… — свернув разговор, произнес Лютый. — Его Высочество уже намекал, что он со своими людьми хочет уехать.

— Спасибо, — кивнул я в ответ. — Я запрошу детали расследования.

Лютый фыркнул:

— А ху-ху не хо-хо?

— Имею право, сами знаете, — пожав плечами, сказал я.

— Ой уж, имеет он… Имелка не отросла, небось. Иди уже с глаз моих.

Просить дважды меня было не нужно. Я и сам понимал, что ничего нового и интересного здесь никто не выяснит. Визит цесаревича сюда — не секрет. Ну, то есть не новость первой полосы, по крайней мере, уж точно таковым не был до произошедшей перестрелки. Но знал о нем такой ограниченный круг лиц, что в сумме как бы не половина Москвы. Уж благородная ее часть — так точно.

Рабочий визит, можно сказать, подобные мероприятия спонтанно не случаются.

— Ваше Высочество, мы здесь закончили, — произнес я, подходя к Ивану.

Цесаревич благосклонно кивнул:

— Ну тогда по коням, — велел наследник престола. — Максим, надеюсь на ваше содействие моим людям.

— Всенепременно, Ваше Высочество, — со всем достоинством поклонился Меншиков.

А стоило нам рассесться по автомобилям, с Ивана сползло все пафосное высокомерие, и парень предвкушающе потер ладони:

— Ну а теперь можно и кутить! — с сияющими, как пара прожекторов, глазами заявил он.

Я охренел.

— Твое Высочество, какое кутить?! В Кремль!

К папке под юбку, чтоб не моя голова за тебя болела!

— Кутить, Алекс! Кутить обязательно, — резко посерьезневшим тоном проговорил Иван. — В планах был бар с правой молодежью. И я не имею никакого права туда не явиться.

— В нас только что стреляли, — напомнил я.

Ну, вдруг у наследника трона от адреналина память отшибло.

— Я в курсе, — кивнул он. — И именно поэтому мы обязаны поехать дальше веселиться.

— Я не понимаю, что за…

— Алекс, — прервал меня Его Высочество, — я — цесаревич и наследник трона. Если после каждого плевка в свой адрес я буду сбегать, поджав хвост, в Кремль за сто запоров, разве будут меня уважать и слушаться поданные? Особенно военные. Трус не может носить корону Российской Империи.

— Иван! — рыкнул я. — Это полная дурь!

— Это политика, Алекс, — покачал головой цесаревич. — Привыкай. Тем более, ты сам только что сказал, что стреляли «в нас». Попросишься переехать к Лютому в подвал Лубянки? — ехидно спросил наследник.

Я недовольно цокнул языком, но больше не спорил.

Политика… Политика политикой, а найду ту гниду, что охренела стрелять посреди столицы, мокрого места от нее не останется.

Ресторан «Ивушки», Максим Меншиков

Ситуация была — нарочно не придумаешь, хуже не сделаешь. Все и так знают, что Свободная фракция мечтает о «лучшем будущем» для страны, наследник престола даже вот имел удовольствие познакомиться с креативными идеями…

И тут же, прямо на пороге, на выходе с собрания молодежи Свободной фракции стреляют в будущего императора. Некоторым впору самим застрелиться, но Меншиков слабостью духа никогда не отличался.

Максим понимал, что лишь полное содействие расследованию способно хоть как-то улучшить сомнительное положение левых. Но тут, как говорится, невиновность докажут, а осадочек все равно останется. И еще долгое время будет гулять по всему высшему обществу одна сплетня краше другой.

В общем, Максимилиан был мрачен, и одной его мрачной мины хватало, чтоб гости «Ивушек» строились на дачу показаний, говорили четко и по делу, ну и вообще были максимально покладисты. И когда люди с погонами и без изволили покинуть ресторан, то морально выжатая левая молодежь скучно и без изысков попросила накрыть на стол еды и водочки. Произошедшее требовало снятия стресса, и тут даже приличные девушки были не прочь опрокинуть рюмку-другую.

— Ну, чего ты трясешься, как осиновый листик? — спросил Меншиков у Голицына, которому кусок в горло не лез. — Немного тебя пополощут, конечно, но быстро успокоятся. Привыкай к суровой реальности, тебе ж не десять лет.

Парень посмотрел на лидера с таким видом, слово из «Ивушек» он планировал нырнуть под трамвай:

— Отец меня сгноит за такое эпическое фиаско, — пояснил Петр. — Сначала этот дебил Рогов оскорбляет ближника наследника трона, а потом еще и стрельба на пороге! Мне конец.

Меншиков тяжело вздохнул. Княжич Голицын ему конкретно так не нравился, но объективно вины парня в произошедшем не имелось. Кто ж знал, что ему так крупно не повезет.

— Ладно, — повторив вздох, произнес Максим, — я попробую замолвить словечко перед князем о тебе.

Задерживаться никто не хотел после такого эмоционального испытания, так что очень быстро все как-то скомкано начали прощаться и отбывать к семьям. Оставаться для продолжения вечера гости Голицыных не желали.

Меншиков, как и положено главе молодежи, планировал уезжать последним. К тому же было у него одно незаконченное дельце.

— Костик, — Максим окликнул Рогова, и тот весьма довольный, что сам Меншиков его зовет, с важным видом подошел к княжичу. — Знаешь, мне есть что тебе сказать, — проговорил Максимилиан, заводя парня за угол, подальше от любопытных глаз условных союзников.

— Я весь внимание, — горделиво вскинул нос Рогов, и тут же получил такой удар в грудину, что вся спесь с него слетела мигом.

Да и вообще сложно изображать гордеца, корчась на полу в попытках сделать вдох.

— Еще раз опозоришь меня перед императорской фамилией, я тебя лично прикончу. Понятно? — тяжело роняя слова, проговорил Максим, склонившись над поверженным сторонником.

Сдавленный хрип с пола демонстрировал, что Константин Рогов был согласен на все что угодно, лишь бы ему еще раз не прилетело.

«Аристократики», — брезгливо подумал Максим. — «Половина дебилы, другая — неженки. Мельчает сословие, мельчает…»

Жилой дом через квартал от ресторана «Ивушки», несколько часов спустя, Игорь Вячеславович Лютый

Пропахшая нафталином квартира принадлежала какой-то бабусе — божьему одуванчику. Бабусю уже перетрясли вдоль и поперек — она на зиму уезжала к внукам на юга, оставляла квартиру под присмотром управляющего домом. Ну а тот, понятное дело, в отсутствие хозяйки за небольшую плату пускал в квартиру разный народ, обязательно приличный. В основном это были любовнички или неприметного вида мужчины и женщины, прятавшие лицо и платившие наличностью.

Их клиент был, как ни странно, из первых. Девица, правда, была наемная, но зато легенду любовницы изображала достоверно.

А сам стрелок лежал на полу кухни с аккуратной маленькой дырочкой в груди и лужей крови на вязаных старушечьих ковриках.

— Растет пацан, смотри, как аккуратно работает, — усмехнулся Серов, присев на корточки рядом с трупом.

Скачущий вокруг фотограф только что закончил съемку места происшествия и упаковывался, чтобы отбыть.

— Отдай спецам с пометкой суперсрочно, — распорядился Серов. — Если мы не дадим Его Величеству внятных ответов на его конкретные вопросы, вероятно, прилечь рядом с этим бедолагой будет лучшим решением.

— Ну, часть ответов я тебе и сам могу дать, — сказал Лютый, рассматривая уроненную на пол винтовку.

— Да? — оживился Серов. — И чем порадуешь?

— Ничем, — мрачно отозвался Лютый, пожав плечами. — Это снайпер из группировки «Вильгельм Телль», швейцарские наемники. Считаются лучшими в мире стрелками среди своей профессии.