Топить в вине бушующее пламя печали 2.0

Туман во сне становился все гуще и гуще. Казалось, в нем был кто-то еще. Дух меча на мгновение засомневался, но все же последовал за ним. Неизвестно почему, но сердце его забилось все быстрее и быстрее. В глубине души он начал что-то понимать. Он боялся увидеть того, кто скрывался в тумане, но все же не мог не взглянуть на него.

Впереди показалась фигура юноши с распущенными мокрыми волосами. Это был Линъюань. Обычно, люди не могут видеть себя во сне, но они были связаны морем знаний и, в какой-то степени, влияли друг на друга. В глазах духа меча Шэн Линъюань был похож на молодого человека, отражение которого он обычно видел в зеркале или в воде.

Но на самом деле, юноша неуловимо отличался от того, как он выглядел в реальной жизни. Обнаженный и румяный, он казался таким ярким и совершенно непохожим на себя. Неторопливо приблизившись к стоявшему в воде человеку, он медленно обнял его и, крепко прижав к каменной стене, принялся издеваться над ним.

Их силуэты тонули в белом тумане. Дух меча смутно различил чужую фигуру, но не лицо. Он не знал, что это было, но в глубине его сердца внезапно вспыхнуло пламя и с ревом устремилось вверх. Туман окутал его и вытолкнул наружу. Впервые море знаний Шэн Линъюаня отвергло его.

Дух меча в ярости закричал: «Линъюань!»

Его крик проник в чужой сон и отозвался долгим эхом:

«Линъюань…»

В мгновение ока сильная дрожь Шэн Линъюаня передалась ему, как если бы он наступил на хвост зверя Лэйцзэ. Дух меча охнул, и его душа онемела.

Сон развеялся, Шэн Линъюань проснулся, и угол обзора резко изменился. Казалось, юноша внезапно сел.

Не дожидаясь, пока дух меча придет в себя, Шэн Линъюань тут же закрыл от него все шесть своих чувств. Безо всякой на то причины дух меча демона небес оказался заперт в «маленькой темной комнате».

За всю его жизнь такое случилось впервые. Когда Шэн Линъюань стал старше, он научился лучше контролировать свой разум и обрел способность прятать некоторые свои мысли от духа меча, то есть, научился игнорировать его. Будучи раненым или стоя на поле боя, Шэн Линъюань отсекал боль, запахи и вкусы, чтобы не повредить маленькому духу.

Но он ни разу не отнимал у него зрение и слух, и дух меча наивно полагал, что юноша никогда этого не сделает.

Однако, неожиданно для него самого, это все-таки случилось!

Лишившись способности видеть и слышать, дух меча оказался в ловушке темноты и едва не сошел с ума. Он долго кричал и бился в море знаний Шэн Линъюаня. К счастью, Шэн Линъюань не заставил его долго ждать. Уже через полпалочки благовоний дух меча вновь обрел способность чувствовать. Едва он соприкоснулся с внешним миром, как его тут же пробрал озноб. Дух меча не знал, что произошло, и почему Шэн Линъюаню вдруг понадобилось искупаться среди ночи.

Юноша не стал ждать, пока ему вскипятят ванну и попросту опрокинул на себя ушат холодной колодезной воды!

Наверное, именно из-за этого сердце Линъюаня билось так быстро, будто вот-вот готово было разорваться. В груди болело.

Дух меча подумал: «Вот так! Замерзни насмерть! Сволочь, лучше бы ты закрыл от меня осязание!»

Дух меча был очень зол. Он никак не мог понять, что такого Линъюань решил скрыть, принимая ванну. Будто бы они никогда не мылись вместе. Сначала ему не досталось груш, затем его без причины заперли в маленькой темной комнате, и, в добавок ко всему, он так и не смог рассмотреть того человека во сне... В его голове зародились смутные и тревожные мысли, и дух меча тотчас вспылил, потрясая землю силой своего несносного характера, установив тем самым новый рекорд по продолжительности игнорирования.

Следующие полмесяца Шэн Линъюань должен был каждый день добавлять в свой рис ложку цветочного меда. Юноша едва не отощал. Великий мудрец было подумал, что принц заболел и постоянно беспокоился о нем.

Да, в те времена дух меча... был слишком дерзок с будущим императором. Он ругал его и постоянно ссорился с ним. Он был еще высокомернее, чем Алоцзинь.

Это, должно быть, сильно раздражало Его Высочество? Не удивительно, что позднее, когда он пришел в негодность, его попросту выбросили. Это было даже хуже того, что произошло с шаманами.

Нет... когда клан шаманов уничтожили, Линъюань был ранен в самое сердце. Алоцзинь и его люди были теми, кто проводил с ним рядом дни и ночи.

Но что он такое?

Что он значил для Шэн Линъюаня?

После этого Шэн Линъюань больше не разговаривал с ним. Он слишком быстро повзрослел. В прошлом, Его Высочество закрывал свой разум потому, что вокруг происходило что-то плохое или потому, что ему нужно было сосредоточиться, ну, или просто потому, что они в очередной раз поссорились с духом меча и теперь дулись друг на друга. Но вдруг в море знаний Шэн Линъюаня появилось слишком много пустого пространства. Иногда дух меча просто сидел там в полном одиночестве, отрезанный от всего мира.

Тогда дух меча тоже научился игнорировать его. Сперва он понятия не имел, как закрыть от кого-то свой разум, но со временем немало в этом преуспел. Все это сильно напоминало детскую месть, и Шэн Линъюань никак на него не реагировал. Однако их юность постепенно утекала сквозь пальцы.

Вскоре после этого они покинули Дунчуань. Чтобы не оставлять стаю драконов без головы5, Дань Ли выступил с предложением о том, чтобы едва повзрослевший принц занял трон. Под гнетом скованного из железа и крови венца, его юношеские чувства, тонкие, как крылья цикады, исчезли без следа.

5 群龙无首 (qúnlóng wúshǒu) — стая драконов без главы (обр. в знач.: толпа без лидера).

И надоедливый весенний ветерок больше никогда не проникал в его сны.

Кем был тот человек в тумане, о котором Линъюань думал, забываясь под большой грушей в Дунчуане? Была ли то девушка, прекрасная, как весенний цветок… или юноша?

Эти вопросы, долгое время терзавшие дух меча, так и остались без ответа.

Потому что позже Дунчуань исчез, как и грушевое дерево.

Та мелкая ссора и внезапно вспыхнувшая ревность были так ничтожны, что постепенно сгинули в бурных волнах6.

6 惊涛骇浪 (jīngtāo hàilàng) — страшные валы и яростные волны (обр. о чрезвычайных событиях, опасных потрясениях).

Сюань Цзи пришел в себя в специально оборудованной больничной палате, принадлежавшей юйянскому филиалу Управления. На нем не было ни царапины, но его сердце болело так, словно его пронзили тысячи стрел. Это было настолько невыносимо, что он хотел вырваться из оков плоти и развеяться по ветру.

Он вспомнил долгое безмолвие, в котором даже Его Величество владыка людей, способный разглядеть шерстинку на теле зверя, не заметил и половины тех… темных чувств.

Сюань Цзи всегда ощущал смутную неуверенность, возможно, потому, что он никогда и не был человеком. Он любил новое и не переваривал старое. Он никогда ни к чему не привязывался. Порой он позволял себе плыть по течению и знакомиться с разными людьми.

Но, оказалось, он не был таким с рождения. Всему виной был жар, давным-давно выгоревший дотла.

А этот подлый бессердечный человек попросту позабыл его как ненужную ветошь, сделав вид, что совершенно его не узнает.

Ведь для Его Величества он... всего лишь меч.

Конец третьего тома.