Топить в вине бушующее пламя печали 2.0

Глаза Вэй Юня блестели от влаги. Подобрав полы своих одежд, он опустился на колени рядом со стариком:

— Ваше Величество, чтобы вновь перековать меч демона небес, нужны кровь и кости Чжу-Цюэ. В жилах Вашего Величества течет кровь их клана, потому этому подданному придется одолжить у вас несколько капель. Но что до костей… Их гробница находится в Чиюань, никто не сможет приблизиться к ней. Однако бифаны всегда были близки с кланом Чжу-Цюэ, кроме того, они тоже огненные птицы. Им доступны особые техники. Вы сможете заполучить кости Чжу-Цюэ... Если все получится, то лучше бы это были кости настоящих родителей духа меча. За последние сто лет в клане Чжу-Цюэ появился лишь один потомок, отыскать их не составит труда…

Владыка людей на мгновение замолчал, и некогда живой Его Величество вновь превратился в замерзшую скульптуру. Он опустил глаза и посмотрел на стоявших перед ним на коленях людей.

— О? Что вы двое хотите в обмен на кости Чжу-Цюэ?

Глава бифанов тяжело опустился на землю и едва не поперхнулся.

— Ваше Величество, прошу вас, просто позвольте нашему клану жить!

Сидевший рядом со стариком Вэй Юнь тоже поклонился и произнес:

— Я тоже прошу Ваше Величество дать нашему клану возможность жить!

В жилах Сюань Цзи закипала кровь. Ему ужасно хотелось поджарить этих двоих. Впервые он осознал, что язык птицам дан лишь для того, чтобы щелкать семечки, а не для того, чтобы говорить.

Мир не должен был расплачиваться за возросшие амбиции кучки людей, зато должен был Шэн Линъюань?

Лишь потому, что он родился в неудачное время и появился из чрева мертвой женщины, он должен был отдать каждую каплю своей крови и каждый цунь души? А затем возложить их на алтарь, чтобы обеспечить этим типам безопасность?

— Этот потомок… Ну… — начал было Сюань Цзи, но тут же подумал: «Твою мать, у меня снова замерзла рука».

— Что, в конце концов, с тобой происходит? — требовательно поинтересовался Шэн Линъюань.

Изначально заклинание «чистых помыслов» было начертано на его ладони маслом из фонаря. Некоторое время спустя, после того как юноша дважды коснулся его, края заклинания смазались, и оно утратило свою силу.

Сюань Цзи потянулся, схватив Шэн Линъюаня за плечо. Оказавшись в крепкой хватке, Шэн Линъюань слегка напрягся. Но внезапно, Сюань Цзи отвернулся от него, будто не осмеливаясь смотреть Его Величеству в лицо и, наконец, заговорил:

— Они принуждали тебя...ты… Почему ты просто не проигнорировал их?

Шэн Линъюань опешил, но, в итоге, не смог удержаться от смеха. Он никак не ожидал, что через тысячи лет после его смерти на свете появится маленький демон, не имевший к нему отношения, и неожиданно разозлится за него.

Бессердечный смех за его спиной сильно задел Сюань Цзи, и юноша оглянулся:

— Ты...

Но старый дьявол не удержался и протянул руку.

— Успокойся и соберись уже. Что я тебе говорил? — отозвался он, ткнув Сюань Цзи в лоб.

Сюань Цзи вздрогнул.

В этот самый момент он услышал, как тогда, три тысячи лет назад, «страдавший от издевательства» император, внезапно усмехнулся и первым нанес удар. Черный туман тут же окутал его силуэт, превращаясь в огромную сеть. В мгновении ока великий демон небес оказался рядом с Вэй Юнем, лишив того возможности сопротивляться, и ловко связал ему руки, попутно заткнув рот.

Сюань Цзи ошеломленно наблюдал за происходящим.

Похоже, истинное развитие событий отличалось от того, что он себе представлял.

«Принуждаемый» владыка людей вертел в руках осколок сломанного меча, на котором было выгравировано едва различимое слово «Тун». Острое5 лезвие скользило меж его ловких пальцев, не оставляя следов. На лице юноши не было ни намека на гнев, он нежно произнес:

5 吹毛 (chuīmáo) — дунуть на волосок, и он будет перерезан (обр. в знач.: очень острый, острый как бритва).

— А-Юнь, ты действительно «выдающийся» Всеслышащий. Возможно, тебя это удивит, но ты не единственный мастер в этом мире. Кто тебе сказал, что ты можешь использовать это, чтобы шантажировать нас?

Сюань Цзи ошеломленно уставился на него. На момент этого разговора с уничтожения меча демона небес прошло не больше года. Молодой Сын Неба, которого все придворные чиновники считали беспомощным, похоже, возродился вновь и сменил кости6. Его юное лицо заметно похудело, на нем больше не было ни следа детской наивности. В уголках его губ застыла улыбка, однако уже тогда в нем можно было рассмотреть тень нынешнего переменчивого дьявола.

6 脱胎换骨 (tuōtāi huàngǔ) — родиться вновь и сменить кости (обр. в знач.: измениться, переродиться).

— Чиюань, — император легко щелкнул пальцами, заставляя старого бифана поднять голову. — Нам туда не войти, но маленькой птичке это не составит труда, верно? Чжу-цюэ — божество вашего клана, а не моего. Даже раскопай мы могилу этих божественных предков, они ведь не смогут воскреснуть, чтобы клюнуть нас, не так ли? Жалкие ничтожества осмелились ставить нам условия... На это действительно требуется мужество. Войдите!

Стражи императора из подразделения Цинпин появились бесшумно, словно тени.

— Принц гаошаньцев, Вэй Юнь, оскорбил нас, — легко махнув рукой, бросил Его Величество. — Пожалуйста, отведите этих двоих в небесную темницу7, пусть они вздремнут и поразмыслят над случившимся.

7 天牢 (tiānláo) — тюрьма для серьезных преступников или заключенных в камерах смертников. В этой тюрьме не проводили больше одного дня, поэтому ее называли «небесной темницей».

Охранники тут же вывели мужчин.

Владыка людей поднялся на ноги. Одетый в традиционные одежды, он казался безжизненным, как вода, его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций. Он равнодушно подозвал к себе слугу и произнес:

— Позови князя Нина.

Слуга на мгновение засомневался.

— Ваше Величество, сейчас середина ночи, князь Нин недавно сказался больным и попросил об отдыхе...

Император поднял на несчастного взгляд и натянуто улыбнулся:

— Он что, уже умер?

Слуга низко поклонился, и, не осмеливаясь больше шуметь, попятился назад и поспешно покинул кабинет.

Вскоре в иллюзии появился князь Нин.

Его Императорское Высочество напоминал хилое растение, не имевшее ничего общего с природой вокруг. Год от года он то и дело оказывался при смерти, но все равно сумел дожить до тридцати лет. Он все еще барахтался в этом мире и наотрез отказывался отправляться в последний путь. Остановившись у дверей, князь Нин церемониально раскланялся. Но прежде, чем закончить представление, он закашлялся так, что у любого, кто это слышал, сердце обливалось кровью. Казалось, князь собирался вскоре увидеться с покойным императором:

— Ваше Величество, ваш подданный... — молодой человек вновь закашлялся.

Но владыка людей даже не изменился в лице.

— Вэй Юнь привел сюда главу клана бифанов, — не дав князю договорить, бросил Шэн Линъюань.

Князь Нин подавился кашлем и постучал себя по груди.

— Ты приказал ему это сделать, — перешел к делу молодой император.

Это был не вопрос. На лбу князя выступила испарина, его ноги подкосились, и он рухнул на колени.

— Подданный…

— У меня нет никакого желания возиться с тобой, — снова перебил его Шэн Линъюань. Сюань Цзи заметил, что он совершенно позабыл о вежливости и перестал говорить о себе во множественном числе. — Если тебе есть, что мне рассказать, тогда говори. И в следующий раз не ходи вокруг да около. Разве ты не знаешь, что Вэй Юнь честный кузнец, который совершенно не умеет врать? Он и этот глава бифанов два редких сокровища. Один сказал, что отправится в Чиюань, чтобы достать мне кости Чжу-Цюэ, а другой, что починит мой сломанный меч. Только что они стояли там же, где сейчас стоишь ты, и слезно молили меня оставить их в живых. Князь Нин, скажи же мне, что я должен был ответить?

Князь Нин тут же изменился в лице.

— Этот дурак... — выпалил он.

Владыка людей усмехнулся.

Князь Нин не посмел даже кашлянуть.

— Принц гаошаньцев воспользовался вашей благосклонностью. Какая дерзость! — справедливо заметил молодой человек. — Он осмелился бросить вызов императору. Что за ублюдок! Подданный пойдет к нему вместо Вашего Величества и преподаст ему урок.

Император не произнес ни слова. Князь Нин поспешно поднялся на ноги и направился к дверям.

Но, как раз в тот момент, когда он собирался покинуть кабинет, император внезапно смягчился.

— Брат, как поживает новоиспеченная невестка?

Князь Нин вздохнул.

— Она... Она беременна. У нашей семьи множество глаз, потому я устроил ее в другом дворце.

— Ах, — улыбнулся Его Величество, — какая хорошая новость, поздравляю.

Князь Нин поднял голову. У братьев всегда были странные отношения, но сейчас они смотрели друга на друга, разделенные пространством кабинета. В анфас они не были похожи, но очертания их профилей казались одинаковыми, что неоспоримо свидетельствовало о кровном родстве.

Император взял чашку с чаем.

— Неудивительно, что ты таскаешься повсюду, будучи больным. Оказывается, ты хочешь устроить жизнь своей жены и еще нерожденного ребенка. Старший брат полон любви8 и ласки.

8 情深意重 (qíng shēn yì zhòng) — досл. любовь глубока; означает глубокую привязанность. Из «Сна в красном тереме».

— Ваше Величество смеется над чувствами мужчины и женщины, — спокойно ответил князь Нин.

— Когда ребенок родится, — совершенно не уловив витающих в воздухе настроений, начал владыка людей, — я дарую ему и его матери почетные титулы и статус.

Князь Нин пристально посмотрел на него, а затем развернулся и ушел.

Тьму Южного кабинета внезапно озарил свет. Время в иллюзии неожиданно ускорилось, и Сюань Цзи с Шэн Линъюанем пришлось двигаться вперед.

Три дня спустя, осужденный самим князем Нином, Вэй Юнь раскаялся. Старый бифан также признал превосходство людей над кланом крылатых.

Но император продолжал игнорировать их, несколько раз оставляя чужие слова без должного внимания. Потому Вэй Юню пришлось использовать секретный метод клана гаошань, чтобы вместе с главой бифанов принести кровавую клятву. Клятва обязывала: «Никогда не предавать». Гаошаньцы имели дурную привычку держать рабов. Чтобы контролировать их, особенно чужеземцев, они изобрели некую «кровавую клятву», являвшуюся для рабов односторонним обязательством. Даже став орудиями, эти лживые создания должны были подчиняться хозяину до тех пор, пока тот не освободит их. Но если обещание будет нарушено, клятва обратится против раба, обрушив на него десятикратный гнев. Хватило бы даже мысли о предательстве.

Тогда Шэн Линъюань пощадил их. Он отправился в Чиюань на поиски останков Чжу-Цюэ и передал фрагменты меча демона небес Вэй Юню.

Месяц спустя бифаны честно преподнесли Его Величеству кости Чжу-Цюэ. Император отнес Вэй Юню три капли крови и установил в дальних покоях «печь для меча». К тому моменту кровь и кости уже слились с мечом демона небес. И новый клинок ничуть не отличался от прежнего.

Его Величество лично контролировал процесс.

Сюань Цзи наблюдал за тем, как он восемьдесят один день дежурил у печи. Словно околдованный, юный владыка людей совсем забыл о солнце и луне. Каждый день он, стараясь сохранить хоть каплю энергии, надевал на себя маску и шел разбираться с делами дворца и людей, чьи сердца полнились скрытыми мотивами. Измученный, он вновь возвращался в покои, к печи.