Громила

Детектив снимал офис на последнем этаже, где арендная плата, по его словам, была самой низкой. Вообще всё здание выглядело откровенно дешёвым. Владелец явно не шибко тратился на ремонт и наведение порядка. Если на первом-втором-третьем этажах оконные стёкла сверкали чистотой, а рамы выглядели недавно покрашенными, то верхние этажи выглядели весьма запущенными. Мутноватые стёкла, облупившиеся рамы, кое-где потрескавшаяся штукатурка и местами отвалившаяся краска. Само здание стояло в глубине переулка, в паре сотен метров от оживлённой улицы.

Внутри здание выглядело почти таким же запущенным. Пол в холле явно мыли не каждый день, а когда это случалось, не утруждали себя лишними подходами к стенам, чтобы смыть скопившуюся там грязь. За стойкой администратора скучала тощая некрасивая девица неопределённого возраста с собранными на затылке в пучок немытыми волосами неопределённо-белёсого цвета. На стуле рядом со стойкой сидел, уткнувшись в газету, толстый охранник в оливковой униформе, которую не мешало бы постирать и погладить.

Кот явно постарался прошмыгнуть к лифтам так, чтобы его не заметили. Сперва я решил, что он, как это часто бывает в кино и книгах, задолжал за аренду и не хочет объясняться с администраторшей. Но когда девица его всё таки заметила… По её влюблёно заблестевшим глазам стало ясно, что тут дело совсем не в деньгах. Когда же она томно выдохнула: «Здра-авствуйте, мистер Ба-аннермен!», Кот, втянул голову в плечи и мелкой рысью рванул в сторону лифта. Я вспомнил о своём рейтинге привлекательности и, пока внимание девицы не переключилось на меня, поспешил следом.

— Фу-ух, — облегчённо выдохнул детектив, когда двери лифта закрылись, — на этот раз проскочил.

— Всё так плохо?

— Гораздо хуже, чем выглядит.

— Настолько плохо, что даже опыт за секс не привлекает?

— Я столько не выпью.

— Откуда столько пессимизма? Ты ведь даже не пробовал.

— И не собираюсь.

— Может, она в постели богиня, а по жизни — человек, в смысле непись, с золотым сердцем? Подумай, вдруг счастье своё упускаешь.

— В реале моё счастье. А ты — змей. Подколодный. Вместо того, чтобы посочувствовать, подкалываешь и ржёшь как конь.

— А ты думал, у меня ник просто так, ради красоты?

— Нет, я думал, что ты выпендриваешься. Типа крутой и смертоносный. Погремуха с армии?

— Ага. Ещё с учебки.

— Блин. Как я сочувствую твоим сослуживцам. Целый год рядом с гадом ядовитым жить.

— Им было тяжело, но они познали дзэн, нарекли меня Змеем и приняли свою тяжёлую судьбу.

— Бедолаги.

— Слушай, а эта… блондинка, она на меня не переключится?

Кот коварно улыбнулся.

— А как ты думаешь, зачем я тебя сюда привёз?

Я почувствовал некоторое беспокойство. Вот же… Мне теперь что, от этой мымры белёсой так же рысцой бегать? Интересно, а другой выход из этого здания есть? Видимо, эти мысли отразились у меня на лице. Баннермен расхохотался.

— Один-один. Не бойся, у них если прошла фиксация, то года на три локального времени точно хватит, ни на кого больше она не посмотрит.

Пока мы так трепались, лифт, жутковато скрипя и дёргаясь, доехал до десятого этажа и распахнул двери. Мы вышли и оказались в длинном коридоре, слабо освещённом окошками с двух концов и тусклыми, редкими лампочками под потолком. В коридор выходило множество однотипных дверей, с застеклённой матовым стеклом верхней частью. Детектив уверенно двинулся направо, доставая ключи из кармана. Перед дверью с надписью «К. Баннермен. Частный детектив» он остановился, отпер её и широко распахнул, приглашая меня войти.

Офис Баннермена состоял из двух маленьких комнаток: приёмной и собственно кабинета. В приёмной стоял стол секретаря с пишущей машинкой и пара стульев у стенки напротив него. Видимо, для ожидающих приёма посетителей. Впрочем, ни одним, ни другими здесь даже не пахло. Судя по слою пыли на мебели — давно.

В кабинете, кроме стола и нескольких стульев, присутствовал стоявший у стены шкаф с застеклёнными дверцами. В шкафу были стопками свалены какие-то бумаги, а на одной из полок можно было различить кружки, сахарницу и бумажную пачку с чаем. Кабинет показался чуть более обжитым. Во всяком случае, часть стола была протёрта от пыли, и на ней стоял электрический чайник и кружка. Чайник, кстати, в стиле «ретро» — металлический, со штепсельным разъёмом и торчащим из него шнуром, заключённым в месте подключения в фарфоровый изолятор. Одну из стен кабинета занимал самодельный плакат с надписью: «Спиллейн — наше всё!».

Детектив залез в шкаф, достал оттуда заварку, кружку и сахарницу, потом взял чайник и ушёл за водой.

Я осмотрел стол и пришёл к выводу, что на нём чего-то не хватает. Пыль — есть, заварка — есть, сахарница — есть. Чайные ложки — отсутствуют. Ложки нашлись в шкафу, на полке с кружками. Больше к чаю у детектива ничего не было. В следующий раз, когда мы сюда соберёмся, надо будет хоть печенья какого купить. А то вообще день бездарно проходит. После завтрака прошло уже довольно много времени, а мы ещё ни разу не поели. Об этом я и сообщил Баннермену, когда он вернулся с полным чайником.

— Вот утроба ненасытная, — возмутился детектив, включая чайник в розетку, — всё бы тебе жрать и жрать. И куда только лезет?

— У меня организм большой, в него много еды помещается. Кстати, ты сам-то завтракал?

— Нет.

— Так может к Биллу?

— Позже. Сейчас у нас будет конфиденциальный разговор из двух частей. Первая: роль мафии в «Нуаре» и вторая — составление плана следственных действий по убийству миссис Элизабет Хант, которая, как выяснилось, чуть не стала миссис Элизабет Мартелло.

Чайник негромко зашумел. Детектив сделал короткую паузу и продолжил:

— Начнём с мафии. На игровом форуме и во всех соцсетях администрация «Нуара» строго предупреждает игроков: мафию не трогать, чревато сносом аккаунтов. Семьи всяких Мартелло, Лупаро, Гамбини и Тодорико есть практически в каждом крупном городе Северо-Западного континента. Они считаются преступными сообществами и контролируют всяческие незаконные и околозаконные бизнесы. На первый взгляд — ничего, кроме вреда системе не несут. Но только на первый. На самом деле, они стабилизируют НИП, находящихся на разных стадиях процесса деградации. Мафия практически не прячется, и нет никакой проблемы собрать рейд игроков и снести любую Семью за несколько часов. Но! Никто этого не делает, и не только из-за запрета администрации. Почему? Ответ простой: как я уже говорил, мафия стабилизирует входящих в её состав неписей, это раз. Мафия поддерживает преступный мир городов в стабильном состоянии, это два. Отстрел слетающих с катушек неписей тоже частично осуществляет мафия, это три. Логика тут простая: Семьи, это не про стрельбу и мордобой, это про деньги. Незаконные, но деньги. А деньги любят тишину. А всяческие отморозки производят много лишнего шума. Расскажу тебе одну историю. Несколько локальных лет назад в Саус-Порте игроки рейдом снесли мафию, вырезали практически всю Семью Донелли, которая его держала. Более мелкие банды, типа уже известных тебе «Морской звезды» или «Койотов», которые до этого не смели особо борзеть, тут же вылезли и начали делить власть. Как результат, в городе началась война банд, что вызвало лавинообразный рост количества забагованных неписей и ускорило темпы их деградации. Администрация тогда собрала игроков со всего континента и отправила их в Саус-Порт для наведения порядка, а аккаунты незадачливых рейдеров были удалены. Несколько недель в городе шли натуральные уличные бои, потом ещё пару месяцев Саус-Порт чистили от расплодившихся монстров. Многие жившие там игроки потеряли во время этих событий своих партнёров-НИП. Администрация негодовала. Как я понял, из-за этой войны в разнос мог пойти один из контуров реактора. Так что, даже не думай воевать против мафии. Они, со своей стороны, игроков тоже не трогают. Никому не охота повторить судьбу Семьи Донелли.

— Понял, мафия в «Красной книге», охота на них запрещена. А как быть с самообороной? Вдруг кто из них забудет о том, что они игроков не трогают?

— За самооборону тебе ничего не будет. И за защиту нормальных неписей тоже.

Разговор был прерван засвистевшим чайником. Баннермен выключил его и ополоснул кружки кипятком, который затем небрежно выплеснул прямо на пол. Насыпал заварку, налил в каждую кружку по чуть-чуть кипятка и накрыл их листами писчей бумаги. Несколько минут мы молча ждали, гипнотизируя кружки взглядами. Когда заварка запарилась, Кот снял с кружек листы, долил воду и снова накрыл их. В молчании прошла ещё пара минут. Кот убрал бумагу и объявил:

— Готово. Сахар?

Я отрицательно помотал головой. Сладкий чай на голодный желудок — только ещё сильнее аппетит дразнить. Детектив одобрительно кивнул и отхлебнул из своей кружки. Я последовал его примеру. Терпко. Вкусно. И сахар не нужен. Баннермен посмотрел на меня поверх своей кружки.

— Теперь давай поговорим о нашем расследовании, — сказал он, — наметим, так сказать, план действий.