Топить в вине бушующее пламя печали 2.0

Пока человечество предавалось панике, в мире наступила весна.

Все старое постепенно сменялось новым. Зараженные аномальной энергией растения пришли в норму, звезды экрана повально увлеклись гаданиями, а пятидесятиминутный блок новостей незаметно вернулся к обсуждению актуальных поисковых запросов.

Что касается Сюань Цзи…

— Тридцать пять и девять, — в который раз измерив температуру тела Шэн Линъюаня, заключил он. — На три десятых градуса выше, чем вчера.

За это время сердце Шэн Линъюаня начало биться больше десяти минут в день и постепенно набирало до сорока ударов в минуту. Температура медленно повышалась, и все свидетельствовало о том, что Его Величество начинал оттаивать.

Записав показатели, Сюань Цзи внимательно осмотрел Шэн Линъюаня, после чего вздохнул, наклонился и прижался к кончику носа Его Величества, силясь почувствовать чужое дыхание.

Дыхание появилось лишь в прошлые выходные. Сначала оно было прерывистым, словно легкий сквозняк. Казалось, его могла остановить любая пылинка. Но Сюань Цзи знал — пока Чиюань свободен от своей печати, демон небес будет жить. Рано или поздно Шэн Линъюань придет в себя, но пока Сюань Цзи со страхом следил за каждым его вдохом. Через три дня его состояние, наконец, стабилизировалось.

Это тихое дыхание, похоже, притягивало Сюань Цзи. В конце концов, он не удержался, склонил голову и прижался к губам Его Величества.

Они были холодными и мягкими. Удивительно, что у такого бессердечного человека такие нежные губы.

Стоило Сюань Цзи сделать это, как его разум превратился в разноцветный калейдоскоп. Вспоминая все, что с ними произошло, он понял, что цветы утратили цвет, а луна давно перестала быть круглой. Везде, куда хватало взгляда, царили лишь тоска и грусть. И чем больше он вспоминал, тем больше злился. Сюань Цзи поднял руки, аккуратно взбил подушку и вознамерился укусить Шэн Линъюаня... Но в итоге, скрежеща зубами, отказался от этой идеи.

Ведь эти губы были такими мягкими.

Сдавшись, он неохотно потянул Шэн Линъюаня к себе, перевернув с одного бока на другой, и нацелился на правое плечо. Сюань Цзи слышал, что это место отличалось пониженной чувствительностью. Закатав широкий рукав Его Величества, юноша все же укусил его за руку. Он был так зол, что желал искусать Шэн Линъюаня до крови, но, когда на коже появился бледный след, челюсти Сюань Цзи разжались сами собой. «Мы не примем указ государя!», — словно говорили они своему хозяину.

Сюань Цзи нехотя отстранился, и мощная регенерация демона небес сделала свое дело, стерев с бледной кожи и без того незаметный след. На руке Шэн Линъюаня не осталось ничего, кроме слюны.

Но это только сильнее разозлило Сюань Цзи.

Обстановку разрядил вибрирующий телефон. Сюань Цзи посмотрел на экран и прочел отправленное Сяо Чжэном сообщение: «Ты не занят? Кое-кто желает встретиться с тобой»

И уже десять минут спустя старейшина Наньмина притворялся радушным хозяином, приветствуя собравшихся в гостиной людей.

Он так и не перевез Шэн Линъюаня обратно в Юнъань, в свою маленькую квартирку, ведь каждый день его навещало огромное количество народа, и он бы сильно докучал этим своим соседям.

Они временно поселились в коттедже на окраине города. Территория коттеджа вплотную прилегала к горе Сишань и занимала площадь больше тысячи му, к тому же, поблизости располагалось искусственное озеро. Вокруг не было ни души, кроме них двоих и кучки охранников, предпочитавших держаться подальше от временных хозяев.

Гостиная была светлой и просторной, больше напоминавшей конференц-зал. Ни одна из квартир, в которых голодранец Сюань Цзи жил в последние десять лет, и в подметки ей не годилась. Но стоило всем его «гостям» набиться в помещение, как стало казаться, будто временный хозяин коттеджа крайне ограничен в финансах.

С гостями впустили только переводчицу, всем остальным сопровождающим полагалось ждать снаружи. Директору Хуану не хватило места, а Сяо Чжэн ютился в самом дальнем углу, у стены, и молча наблюдал за происходящим.

— Без паники. Похоже, нам пора перебраться в местечко попросторнее, — вздохнул Сюань Цзи.

Он медленно поднял руку, убедившись, что все присутствующие смотрят на него, и из его ладони тут же заструились алые нити. Нити кружились в воздухе, натягивая от пола до потолка, сплетая паутину странного массива.

Повинуясь его воле, стены гостиной разъехались в стороны, и помещение увеличилось в три раза.

Сюань Цзи снова вздохнул, щелкнул пальцами, и стоявшие в вазе перья взмыли вверх, превращаясь в человеческую фигуру. Фигура обошла всю гостиную, поставив перед каждым из гостей чашку горячего чая.

Гости пораженно переглянулись. Несколько дней назад в недрах горы Бицюань возродилась божественная птица, раскинув над миром пылающие крылья. Хватило всего пары фотографий, чтобы повергнуть общественность в шок. В конце концов, даже носители особых способностей все еще считались людьми, многие годы они подчинялись своей собственной, пусть и не слишком зрелой системе. Но что насчет него? Что он такое?

Редкое доисторическое существо?

Годзилла?

Неизвестное порождение природы?

Или… самое настоящее божество?

Стоявший перед гостями человек казался вежливым и дружелюбным, словно самый обычный гражданин. Но что, если он внезапно потеряет контроль? А если и не потеряет, станет ли он вмешиваться в процесс развития человеческого общества? А в международные отношения? Что насчет его политических убеждений?

Сюань Цзи с пониманием посмотрел на выражение лиц всех присутствующих и улыбнулся:

— Господа, сказать по правде, я прожил в этом мире больше трех тысяч лет. Я не в прошлом месяце родился.

— В тот день что-то вылетело из недр горы Бицюань... — кашлянул директор Хуан.

— Это была птица, — закончил за него Сюань Цзи, — мое истинное воплощение. Чиюань всегда был источником мощной аномальной энергии и причиной вражды между различными кланами. Тысячи лет назад мы решили «отключить» его, и я… стал «печатью». Но теперь, когда люди смешались с представителями других рас, больше нет нужды беспокоиться о кланах. Печать исчерпала себя, и я перешел в должность администратора, чтобы хоть немного облегчить себе работу.

Постепенно Сюань Цзи в общих чертах рассказал о злодеях, что жаждали захватить Чиюань, но потерпели поражение. А после поведал о том, что на самом деле случилось три тысячи лет назад и к чему это в итоге привело.

— Из-за того, что в последние десятилетия моя «печать» заметно ослабла, в мир просочилось зло, стремившееся навредить людям. Та «Ассоциация взаимопомощи» была группой верующих, околдованных одним из древних демонов, стремившимся захватить власть над Чиюань.

— Позвольте мне объяснить, — добавил Сяо Чжэн. — Древо, что изначально росла на месте нашего Управления, появилось из ока «кровеносной системы земли». Его корни оплетали каменную статую, которая, впоследствии, стала частью ствола. Как мы знаем, рядом с тем местом раньше располагался храм. Именно в нем в военные годы нашел убежище отец Гун Чэнгуна, бывшего начальника Отдела ликвидации последствий. Скрываясь от преследователей, он поднялся на гору Сишань и случайно окропил своей кровью древнее дерево. Древо впитало кровь, и косвенно превратилось в защитника господина Гуна. Чудом избежав беды, господин Гун стал поклоняться древу, а вместе с ним и статуе. Когда правительство приняло решение создать Управление по контролю за аномалиями, он внес немалый вклад в выборе места для строительства штаб-квартиры, проголосовав за гору Сишань. Находясь под влиянием отца, Гун Чэнгун с детства посещал древо основания, где каменная богиня, используя «кровеносную систему земли» отдавала им приказы. В ходе вскрытия тела Гун Чэнгуна было обнаружено, что он скончался еще десять лет назад, когда раскопали гробницу горы Бицюань. А это значит, что все эти годы он был ходячим трупом,

— Божество Наньмина... — начала было переводчица, но Сюань Цзи моментально прервал ее.

— Помилуйте. Я всего лишь администратор.

— Хорошо, господин администратор... После исчезновения вашего клана, власть перешла к безвольным человеческим останкам, но святыня, впитавшая в себя чаяния тысяч верующих, даровала им жизнь посредствам «жертвоприношения»…

— Такая трагедия, — отозвался Сюань Цзи. — Всю свою жизнь эта женщина была привязана к каменной статуе, без возможности что-либо изменить. Не будучи частью этого мира, она лишь выполняла свою миссию, именно поэтому ей нужна была особая жертва.

Владыка людей… Пламя Чиюань…

Чиюань и Чжу-Цюэ были частью одного целого. Даже если в клане божественных птиц не останется никого, кроме жалкого духа небес, Чиюань никогда не признает хозяином кого-то другого. Но если взять и принести в жертву «живое воплощение Чиюань», а после влить всю полученную мощь в кости Чжу-Цюэ, каменная богиня смогла бы избавиться от своего плена и возродиться вновь.

Но... даже если ей удастся обмануть бездушные останки, мир не примет фальшивое божество.

Сюань Цзи с минуту помолчал, а затем принялся объяснять, не особо вдаваясь в подробности. Он намеренно скрыл от присутствующих, какую роль во всей этой истории сыграл Шэн Линъюань, заставив их поверить, что нетленные кости божественной птицы и были тем самым «пожертвованием».

Но ведь все, кто сегодня пришел сюда, не были глупцами. Шэн Линъюань был важным звеном этого плана, иначе зачем врагу было рисковать всем, чтобы призвать его в этот мир?... Но пусть эти люди сами догадываются обо всем, Сюань Цзи ни за что этого не подтвердит.

В этом он был неисправимым эгоистом. Он не желал, чтобы на Его Величество смотрели сотни задумчивых глаз.

— Всему виной ее неуемная жадность, — заключил Сюань Цзи и развел руками. — Причина, по которой воплощение статуи Чжу-Цюэ «погибло», заключалась не только в том, что статуя была уничтожена, но и в том, что клан Чжу-Цюэ уничтожили, и оно лишилось своих корней. Поняв, что продешевила, принцесса приняла решение создать новую Чжу-Цюэ. Вот только все ее деяния в итоге обернулись против нее. Она заперла меня в бронзовом котле, а тело, в котором мой дух обрел пристанище, погибло по ее вине. Мне не оставалось ничего другого, кроме как пойти на сделку.

С минуту помолчав, он снова улыбнулся:

— В конце концов, я родился неполноценным и в не самое подходящее время. У меня не всегда был такой высокий статус.

Он был «уродом», еще до рождения низведенным до жалкого воплощения духа. Его кровь покоилась в сердце Шэн Линъюаня, а кости в недрах древней гробницы. За его спиной простирались крылья, но он не мог летать. Всю свою жизнь Сюань Цзи ощущал себя маленьким духом меча, не осмеливаясь называться потомком великой Чжу-Цюэ.

Инструментальный дух — низкоуровневое существо. Так как такому как он превратиться обратно в божественную птицу?

На самом деле, поначалу Сюань Цзи никак не мог понять, почему же принцесса так боялась его и не желала подпускать к его же останкам, ведь в них не было ничего, кроме «праха». Даже столкнувшись с ними лицом к лицу, он ничего особенного не почувствовал. Сюань Цзи не видел в себе конкурента принцессы Ваньфэй. Но когда он вернул себе настоящее тело Чжу-Цюэ и ощутил знакомую пульсацию Чиюань, веками связанного с его родом, он понял, что именно охранял долгих три тысячи лет. И пусть у него не было тела божественной птицы, он продолжал выполнять свой долг.