Место Силы 5. Трагикомедия в пяти актах

27. Невидимка

Шли уже дольше получаса, держась за руки, когда Сиби вдруг остановилась.

— Туда! — требовательно потянула за руку Илайя, тыча пальцем в туннель справа.

Очередная невозможная развилка. У Сиби рябило в глазах, и она готова была поклясться на Камасутре, что в нормальном пространстве такого устройства туннелей просто физически не могло существовать.

Каждый туннель тянулся метров тридцать и заканчивался залом с расходящимися от него восемью туннелями. Куда ни сверни. При этом в самих туннелях развилок не было. Они просто обязаны были пересекаться, но они не пересекались.

Конечно, можно внушить себе, что туннели уходят под углами вверх и вниз, потому и нет пересечений, но Сиби бы почувствовала наклон поверхности. Нет, они с Илайей шли по ровному полу, параллельно горизонту. Где бы он ни был.

— Туда! — повторила Илайя.

— Ты уверена? — прищурилась Сиби.

Илайя яростно закивала головой. Сиби вздохнула и подвела её к указанному туннелю. Присела на корточки, потянула Илайю за собой, но та молча упёрлась.

— Знаешь, что это? — Сиби ткнула пальцем на царапинку на полу.

— Я ничего не вижу, — заявила Илайя, глядя в другую сторону.

— Угу. Это — моя засечка. Я тихонечко оставила её здесь полчаса назад. Не хочешь рассказать, почему мы ходим кругами?

Сиби встала, сложив руки на груди, но тут же спохватилась и заставила себя опустить руки. Такая поза — закрытая, доминантная — годилась для разборок с агрессивными говнюками или просто говнюками. Да хотя бы и просто с теми, на кого можно спокойно наехать, не боясь сломать.

Илайя ни в одну из этих категорий не входила. Сиби, пожалуй, понимала, как относился к ней Крейз, и сама теперь воспринимала её так же: болезненно странно, как хрупкую игрушку, которую очень легко разбить вдребезги, а починить потом будет невозможно.

— Мы не ходим кругами, — пролепетала Илайя.

— Дорогая. Не умеешь врать — не надо и пытаться, — вздохнула Сиби. — Ну, в чём проблема? Расскажи, я не буду ругаться. Ты чего-то испугалась? Нет? Ты не знаешь, куда идти?

Илайя задумалась. Сиби выждала несколько секунд, и у неё возникло ощущение, что в таком виде её спутница может простоять хоть целые сутки. Пожалуй, это было естественное состояние Илайи: задумчиво-отрешённое.

— Так, ясно! — Сиби щёлкнула пальцами у неё над ухом. — Приём! Давай поговорим, окей? Мы — в каком-то сраном лабиринте. Ищем выход или ищем наших. Но ты водишь меня кругами. Значит… — Сиби осеклась и, ещё раз перепроверив все мысли, тихо сказала: — Значит, тут нет ни выхода, ни наших?

— Тут есть всё, — пробормотала Илайя и показала пальцами что-то очень маленькое. — Семя.

— Чьё ещё, нахрен, семя?! — насторожилась Сиби.

— Семя мира. Крупица. Большой Взрыв.

— Так, что-то знакомое, — кивнула Сиби. — И?

— Мы — тут.

— Чего?!

— Мы в этом семени.

Сиби уселась на пол, скрестив ноги. Исподлобья посмотрела на Илайю.

— Так. За последние несколько часов мою личную вселенную поставили раком и жестоко отодрали как минимум пять раз. Я молчу, я не жалуюсь. Но вот сейчас… Ты что мне пытаешься сказать, монохромная? Что мы находимся в какой-то херне, которая ещё даже не дозрела до настоящего мира?

Илайя интенсивно закивала:

— Здесь — всё!

— Я не вижу ничего, кроме остохреневших до блевотины туннелей! — Сиби, не сдержавшись, перешла на крик.

— Здесь — всё, — гнула своё Илайя. — Всё время, все вероятности, всё сжато и закольцовано. Здесь нас много. Здесь случится — всё. И тот, кто сумеет выдержать всё, сохранить разум, сбросить груз — тот найдёт выход.

— Круто, а нам что делать?

Илайя пожала плечами. С жалостью посмотрела на туннель, забракованный Сиби (наверное, он ей нравился, потому что уже точно был безопасным) и ткнула пальцем в соседний.

— Туда? — жалобно спросила она.

Сиби вздохнула. Посидев ещё пару секунд, будто принимая окончательное решение, она вскочила на ноги.

— Хрен с тобой, монохромная. Пошли.

Она двинулась первой, Илайя торопилась за ней. Надо бы взяться за руки, думала Сиби, чтобы монохромная не обделалась от страха. Но внутри всё кипело. Сдерживаться Сиби не умела, она всегда фонтаном выплёскивала эмоции на тех, кто подвернулся под руку. Но не орать же на Илайю, право слово! Нельзя… А если взять её за руку — ещё чего доброго раздробит ей кости.

Туннель повёл себя необычным образом. Он шёл не прямо, а круто поворачивал вправо. При такой крутизне, если следовать здравому смыслу, он очень скоро должен был замкнуться сам на себя. Но Сиби уже поняла, что здравый смысл здесь даже не ночевал.

Только сейчас ей сделалось по-настоящему не по себе. Если она путешествует по пространству, которое не подчиняется никаким привычным законам, то что может случиться с ней в следующую секунду? Из обычного лабиринта есть выход, даже если этот выход — пробить насквозь все стены. Но что делать с лабиринтом, который творит такое?..

Металлический лязг впереди заставил Сиби остановиться. Илайя ткнулась носом ей в спину и ойкнула.

Лязг повторился.

— Пять шагов назад, — прошептала Сиби сквозь стиснутые зубы.

— Что?

— Пять. Шагов. Назад. Когти. Нюхач.

Звук был слишком хорошо знаком обеим, прошедшим Место Силы снизу доверху и обратно, чтобы строить иллюзии. Нюхач, странная тварь с лезвиями вместо рук и ног, не мог перемещаться беззвучно. Если он бежал, то раздавалось звяканье, а если брёл неспешно, пока ещё не чуя добычу — тогда его выдавал такой вот лязг.

Илайя отступила, подняла руки, как боксёр перед поединком. Сиби, глядевшая через плечо, удовлетворённо кивнула, когда на ладонях Илайи появились когти.

Сама сжала кулаки и ощутила привычные рукоятки халадие. В голове у Сиби уже всё смешалось, она не знала, нормально это или нет — когда сверхспособности из Места Силы продолжают работать, несмотря на то, что Чёрной Гнили вроде как в Месте Силы уже нет.

Нормально не нормально — какая разница! Оружие есть — хорошо. Убивать этих тварей без оружия гораздо труднее.

— Не вмешивайся, пока он не пройдёт через меня, — сказала Сиби в полный голос.

Теперь они были готовы, и не было смысла тянуть время.

— Да, — сказала Илайя.

И тут же лязг превратился в звяканье. Тварь бежала.

Сиби согнула колени, готовая ко всему. Впрочем, опыт подсказывал, что нюхач, «увидев» её, сразу же прыгнет. Прыгают они очень точно, только вот беда: прыжок в процессе уже не контролируется. И одна и та же стратегия работает безотказно: пара-тройка шагов назад, потом в определённый момент рывок — и, пока нюхач пытается поймать равновесие на своих не приспособленных к этому конечностях, разделать его, как индейку на сандвичи.

Поэтому и отослала Илайю на пять шагов, чтобы не мешала маневру.

Ближе, ближе, ближе… Ладони, казалось, потели, стискивая рукоятки оружия, но перчатки обтяжки впитывали всё без остатка, так что это ощущение было ненастоящим, воображаемым.

Где же этот кусок говна, наконец?!

Сиби готова была орать от переполнившего её напряжения. Всё ближе и ближе, уже как будто даже доносится ветер от стремительно несущейся навстречу твари.

Сознание поплыло. Всё было неправильно! Звук был таким, как будто нюхач уже рядом, но видно его не было!

«А что если они здесь невидимые?!» — вспыхнула запоздалая мысль.

— Сука! — заорала Сиби и махнула халадие, перерубая сечение туннеля наискосок.

Алая черта явилась по мимолётному зову и улетела вперёд, ударилась в стену, высекла сноп бетонной крошки.

Звяканье пронеслось мимо.

Сиби развернулась на пятках и посмотрела в глаза Илайе.

Та как-то криво улыбнулась и пожала плечами. И в ту же секунду, будто Илайя подала знак, потолок рухнул.