Гранд-адмирал. Том пятый. Часть 1

Корабль-ядро LH-1740

Комендант собрал их по всей планете.

В докладе говорилось о том, что таких «исполинов» было обнаружено целых пять единиц в относительно работоспособном состоянии.

Но два пришлось разобрать на запчасти для трех других.

Еще больше — несколько десятков — их было разбросано по всей планете, однако не имелось возможности либо добраться до них, либо поднять на орбиту для восстановления.

Впрочем, комендант уже решал этот вопрос в настоящий момент.

Благодаря парочке линкоров типа «Барышник», доставленных ему после их захвата контр-адмиралом Шохаши в сражении с флотом «Консорциума Занна» в секторе Босф.

Гвардейцы в золотисто-черных доспехах беспрекословно пропусти нашу процессию под своды административного центра.

В прошлом он являлся джеонозианским городом-ульем, значительно пострадавшим от орбитальных бомбардировок Великой Армии Республики, которая таким нехитрым образом и отвадила КНС от этой планеты.

Все внутри этого образца архитектуры указывало на то, что оно было возведено не человеческим и даже не гуманоидным разумом.

Дыры в полу, являющиеся переходами между уровнями, для перемещения меж которыми джеонозианцам не было необходимости использовать лестницы или антигравитационные подъемники.

Как это делается сейчас.

Джеонозианцы обладают крыльями, которыми и пользуются для перемещения между уровнями в своих городах.

Внутреннее пространство улья походило на соты, которые строят пчелы на Земле.

Но присутствовали и длинные коридоры, связывающие одну часть улья с другой.

В отличие от многих других, этот улей сумел частично сохраниться непосредственно благодаря тому, что он был построен в недрах скалы.

И именно скальник использовался в качестве строительного материала, расщепленный и переработанный под нужды джеонозианцев.

Это…

Весьма занятно.

Выходит, коренные обитатели планеты Джеонозис умеют расщеплять твердые породы и преобразовывать их в строительный материал.

Интересно…

Обладание такими технологиями позволило бы нам в десятки раз ускорить строительство бункеров и баз внутри гор.

Нет необходимости выдалбливать их изнутри, словно строишь каноэ из ствола дерева.

Расплавляй то, что требуется, превращай камень в желе и лепи все, что душе угодно.

То, что для подобного использовалась не кислота, которая просто бы разъедала скальник, я понял, подойдя к одной из стен.

Джеонозианцы прекрасно видели в темноте, в то время как человеческий глаз нуждался в освещении для того, чтобы не переломать ноги и не потеряться в паутине коридоров, протянувшихся через горный хребет.

Поэтому комендант, не обращая большого внимания на украшение стен, приказал проложить провода и осветительные приборы прямиком поверх них, вбивая крепежные анкера в джеонозианские украшения.

Я провел рукой по поверхности стены, чувствуя изгибы узора.

Волнистые линии, геометрические узоры, замысловатые завитки…

Кажущийся хаос изображений, на первый взгляд бессмысленный и словно созданный без какого-либо информационного составляющего.

Но среди них встречалось нечто общее.

То, что красной нитью пересекало обнаруженное.

— Это картины, — произнес я.

Джеонозианцы украшали тоннели в своих ульях не сюрреалистичными узорами или изображениями.

Это были картины.

Причем, созданные на стенах, когда материал был еще мягким, податливым и поддавался обработке.

Это даже не скульптура, а подобие лепки.

И эти изображения повествовали лишь об одном.

Жестокость.

Насилие.

Убийства ради развлечения.

Ради освобождения.

Ради повышения социального престижа.

Убей или умри.

Подчиняйся, потому что ты для этого рожден.

На картинах представлены несколько видом джеонозианцев.

При этом, каждая из каст имеет свои собственные атрибуты.

Порой они появляются и у представителей других каст, но меньшего размера.

Что говорит о том, что в результате насилия выходец из нижней касты мог стать кем-то из высшей касты.

Но он никогда не будет равен тому, кто был рожден в высшей касте.

Что наводит на мысль.

Насилие — путь возвышения из рабов в аристократы.

Но в полной мере насладиться новым положением никто не сможет.

Раб не станет господином — лишь рабом, у которого есть аристократические атрибуты.

Изменение социального положения для раба — это награда за безжалостный труд, для которого он создан.

Мимолетная возможность выбраться из трясины, в которой он оказался.

Надо полагать, что желающих перестать быть рабом среди джеонозианцев было больше одного.

Следовательно, из стравливали между собой, чтобы был лишь один победитель.

Хм…

Вспоминается мне Арена Петранаки из эпизода «Атака Клонов».

Джеонозианский колизей, где трибуны заполнены местными видами, наблюдающими за расправой над республиканцами.

Хм… Что еще нужно рабу, чтобы он не бунтовал против своего положения?

Изнуряющий труд, чтобы он не мог сражаться на равных с воинами.

Хлеб, чтобы не умер от истощения.

И зрелища, чтобы переключить внимания с его рутинных будней на редкое представление.

Тщательно продуманный механизм манипуляции рабами…

Это можно даже назвать идеальной формой управления.

Для тех, кто не в состоянии осознать свою индивидуальность.

Послышались шаги с того направления, в котором мы двигались до тех пор, пока я не остановился, чтобы изучить увиденное.

Поразительно как много можно узнать о чуждой культуре, просто посмотрев на ее картины из камня…

— Гранд-адмирал, сэр! — оторвали меня от разглядывания джеонозианского искусства.

Я повернул голову, посмотрев на офицера в пехотном мундире.

На его груди красовалась командная планка, обозначающая его воинское звание.

Полковник.

Комендант нашей базы на Хоррне.

Строгий взгляд, чуть заостренное лицо, мускулистое тело.

Мы уже виделись с ним лично в недалеком в прошлом.

У него не самых приятный в общении характер.

Если говорить с гражданской точки зрения.

С военной — лучше не придумаешь.

Простой, прямой, говорит коротко и по делу.

Исполнителен, инициативен.

Компетентен.

А главное — ему нравится то, чем он занимается.

Несмотря на то, что длительное время он провел в качестве подневольного флотского офицера.

С тех пор ему за радость заниматься делами «наземными».

И, как сообщает Служба Безопасности Доминиона, он вполне доволен ответственным постом.

Комендант тайной базы, на которой разрабатывается львиная доля всех боевых дроидов Доминиона.

Не говоря уже об огромных объемах полезных ископаемых, извлекаемых из недр Хоррна и поставляемых в метрополию.

Наряду с готовой продукцией, в которой мало что изменилось со времен создания этих дроидов специалистами будущих сепаратистов.

А кроме того — научная база по изучению ряда образцов военной инженерной мысли.

— Полковник, — ответил я на формальное приветствие.

— Вы не прибыли в штаб к назначенному времени, — произнес тот. — Я решил встретить вас лично, сэр.

— Увлекся изучением джеонозианских картин, — пояснил я, указывая на стену перед собой. — Довольно… Познавательно.

— Да, сэр.

— Все готово для проведения совещания? — поинтересовался я.

— Да, сэр. Ожидаем только вашего прибытия.

— В таком случае — пойдемте, — произнес я. — Надеюсь, у вас есть чем меня порадовать, полковник Ниови.

— Так точно, сэр, — хмурое лицо бывшего командира наземных сил «Стража» прорезала короткая улыбка. — Есть чем.