Куница Том 4

Глава 39

Петроград. Поместье Волконских.

Октябрь 1983

В поместье я входил в скверном настроении. В дороге Владимир рассказал мне о Катерине и о её побеге. Сказать, что я был обрадован новостью о том, как у нас здесь действует ещё какая-то инициативная группа с непонятными целями и ресурсами, это ничего не сказать.

— Они с равной вероятностью могут быть частью одной из аристократических группировок, ячейкой какой-нибудь секты и отделом какой-нибудь секретной службы, как нашей, так и Священной Империи, — ответил я на вопрос Волконского о моих соображениях по поводу произошедшего. — А значит, цели и задачи также могут иметь совершенно непредсказуемые, гадать бессмысленно.

Но Владимир спрашивал не об этом.

— А другие твои познания?

Отрицательно качаю головой.

— Ничего даже близко похожего. Я именно потому так свободно общался с Катериной, считал, что знаю её, как облупленную, всю её возможную жизнь, интересы и амбиции. Однако, чем дальше, тем меньше можно полагаться на мои познания.

О том, что воспоминания о будущем становятся каким-то расплывчатыми, и мне всё больших трудов стоит вытащить оттуда какие-то факты, не касающиеся познаний в магии, промолчал. Слишком много накапливается ошибок. Романовы, в моих воспоминаниях представавшие ничтожествами, безвольными, совершенно ни на что не способными, по факту такими не были. Более того, Анастасия, два года назад закончившая обучение и ставшая одной из политических фигур императорской семьи, демонстрировала такую политическую волю и решительность, что любо дорого смотреть. Выживи она в том будущем — мы не остались бы без командования. Эта всех выстроит и направит стройными рядами в бой, даже сомнений нет. И ведь не она одна. Виктор, брат Анастасии, получил прозвище Сибирский Волкодав, совсем не за частые выезды на охоту.

И что теперь делать мне? Как строить дальнейшую стратегию? Романовы — враги? Помеха? Или возможный союзник? А ведь нельзя забывать, что об этой семье и весьма некрасивые слухи ходят, причём здесь, а не в моих воспоминаниях. А эти предупреждения Гамаюна? Ещё и явления демонов ждать? Из самой бездны, с единственного плана, с которого твари вообще активно лезут в наш мир, не ограничиваясь мелкими проявлениями. К такому вообще непонятно, как готовиться.

В общем, настроение было скверное. Единственное моё желание сейчас — обнять Славу и побыть от всех остальных как можно дальше хотя бы часик. Обнять Славу получится, команда ждала в особняке нашего возвращения, надо решать, что и как делать дальше и делать ли вообще. Здесь никаких особых проблем нет, у меня открылись новые возможности по обучению и развитию младших соратников, освобождённое время можно будет потратить на развитие. С прочими членами команды ещё надо смотреть, вариант продолжить развитие также имеется. Я и собирал их именно для этого — развития и создания слаженного отряда. Собой тоже, кстати, надо заняться.

— Как будешь добирать последние ранги? — спросил Владимир, когда мы поднимались по крыльцу.

— Не спеши, дай все узлы вывести на предел, только на это пару месяцев уйдёт точно, а то и больше.

Особняк сейчас выглядел для меня иначе, каскад защитных заклинаний казался плотной пеленой, ощущался как желе. И когда я вошёл, активизировался, оплетая меня пассивными контурами, как, впрочем, любого входившего, кроме Волконских. Снимаю шляпу перед создателем, настоящий мастер. А я ещё пока не могу в полной мере заняться защитой собственного дома. Да и когда смогу, мои познания относятся больше к созданию бункера для обороны, а не особняка для жизни аристократической семьи.

Команда ждала нас в большом зале. Явно только пришли, слуги предупредили о нашем приезде, вот и собрались вместе. На лицах очень разные эмоции. Печаль, разочарование, негодование, надежда, радость, уверенность. В целом ближе к тоске, боевой дух дисквалификация, конечно, подкосила. Ну ничего, сейчас спрошу с улыбкой: «чего приуныли?» и всем нарежу работы. Но сначала нахожу взглядом Славу.

Девушка выходит из общей толпы и идёт прямо ко мне. На лице тоже очень сложный коктейль эмоций, в котором много чего намешано. Главное, что мы снова вместе.

И потому совершенно неожиданно для себя вместо объятий или чего-то более смелого получаю удар в лицо. Хороший такой, в полную силу, Слава не сдерживалась. Не в кровь, я сейчас заметно посильнее. Её удар лишь обжёг кожу, не вызвав рассечения, даже синяка не будет, однако такой заход для меня был совершенно неожиданным.

— Ты укатил неизвестно куда никого порядком не предупредив! Один! А должен был взять нас! А когда оказался нам нужен — тебя не оказалось рядом! — с едва сдерживаемой яростью выкрикнула Слава.

И, обойдя меня, ушла. Задумчиво тру скулу, одновременно задаваясь вопросом: «и что это было?» Народ тоже в некотором недоумении.

— Чего такие унылые? — обвожу весь зал взглядом. — Нормально всё, папа с мамой иногда ругаются, но всё равно вас любят. Помиримся и все вместе пойдём в парк, мороженое точить.

Улыбки, ладно, настрой сбили, теперь закрепить.

— Так, ладно, шутки в сторону. Ситуация неприятная, конечно, но не критическая. Дисквалификацию мы попробуем оспорить, варианты есть. Даже если не получится — никого на улицу не выбросим, мы вкладывали в вас силы и ресурсы не для того, чтобы просто сказать до свидания.

Позитива на лицах стало ещё больше.

— План действий такой. Сейчас устраиваем большую пирушку, отмечаем всю совокупность ваших побед. Потом отдыхаем. А там со свежей головой подумаем, как жить дальше. Так что трите к носу, все свободны.

Народ начал постепенно расходиться, но кое-кто хотел переговорить со мной лично, и первой была Оля. Девушка сильно изменилась за время, проведённое в команде. Лицо другое, больше уверенности в глазах. Не уверенности старосты-отличницы, заглядывающей в рот старшим и ловящей каждое слово учителя, а уверенности сформированного взрослого человека. Могу, наверное, собой гордиться.

— Не получу я, похоже, красивой строчки в аттестате, да? — с улыбкой спросила староста.

— Почему? Активный член команды, дошедшей до полуфинала — это весьма весомо, Оля. Согласись.

Девушка кивает.

— Да, весомо. Только останавливаться я не хочу. Понравилось. Оружие, командная работа, адреналин.

— Так оставайся. Скучно точно не будет.

Получив, видимо, желаемое, староста ушла. А желаемым, судя по всему, было подтверждение, что мы на играх точно не остановимся. Пай-девочке надоело быть пай-девочкой? Вот уж точно в тихом омуте.

Подошёл Виталий, просто выразил радость по поводу моего возвращения. Тактик наш, наоборот, мало изменился. Пусть я и занимался его развитием наравне с остальными, и по магической силе парень превосходил себя прежнего весьма заметно, личностный рост остался минимальным. Похоже, нужно заняться им в индивидуальном порядке. Попробовать, как минимум. Может, и получится офицера вырастить.

Остальные тоже подходили со всякими пустыми делами, типа вопросов: «а точно можно остаться в команде?» В общем, довольно быстро остался только ближний круг. Оглядываюсь на Волконского.

— Подождите, я сейчас со Славой помирюсь, и мы все вместе…

— Слава уехала, — ответил Владимир. — Взяла машину и уехала. Домой.

Круто. Импульсивный поступок взвинченной девчонки.

— Дай ей немного времени, — посоветовал князь. — Перебесится, потом помиритесь.

Да уж, успокоил, мне сразу стало легче. В любом случае надо мириться. Куплю кучу подарков, чтобы немного переключить внимание, а потом будем восстанавливать душевное равновесие. Взаимно.

— Так…

Заставляю себя снова переключиться на работу.

— Так. Освободившееся время надо использовать. У меня открылись некоторые новые перспективы, Владимир, я дам тебе список потребного. Не всё легко доступно, уж что достанешь.

Светлейший князь кивнул.

— А если комплексно анализировать ситуацию, то что-то как-то неспокойно в мире, поэтому мы займёмся развитием. Теперь, когда я сам вышел на высшую магию, нам доступны интересные методики. Все, кто уже может выйти на высшую магию — будут выходить. Остальных подтянем и тоже выведем. Планы большие, планы глобальные.

Мы перешли в большой кабинет, более подходящий для совещаний и разборов полётов, где я подробнее рассказал о своих похождениях. Народу полезно знать, как работают наши враги и чего от них стоит ждать. Как ведут себя друзья — полезно знать вдвойне.

— То есть вопрос с наркотиками закрыт? — спросил по итогу мой брат.

Киваю:

— Да, для нас — закрыт. Дальше пусть органы занимаются, это их прямые обязанности.

— А что мы будем делать с хасанидами? — спросил Шемякин.

Пожимаю плечами:

— Ничего. Мне случайно удалось вскрыть двоих, но эти ребята существуют не первый век. И всё это время за ними охотятся, однако уничтожить никак не могут. Мстить они практически наверняка не будут. Если бы они этим регулярно занимались — уже давно бы потеряли всех оперативников. Могут подойти, посмотреть на нас издалека, понять, что не по их рылу, и идти дальше заниматься своими делами.

— Остаётся принцесса, — констатировала Ядвига.

Я вздохнул, кивнул.

— Да, остаётся принцесса. Никакой ясности с мотивами её поступка нет. Приходится держать в голове вариант, что она мной конкретно и нами в целом заинтересовалась. Даже нельзя сказать, заинтересовалась в плохом смысле или в хорошем.

— Как это? — не понял Данко. — Она же нас дисквалифицировала! Это однозначно плохо!

— Формулировка, Данко, — ответил Волконский. — Её Императорское Величество публично признала нашу силу. Это часть придворного этикета. Члены императорской семьи не могут просто подойти к любому человеку и сказать — ты мне нравишься, давай дружить. Сотни лет придворных интриг создали своеобразный этикет. Романовы действуют так, чтобы их поступки сложно было интерпретировать однозначно.

Цыганёнок выразил понимание и кивнул.

— А, понятно. Хитро завуалированная похвала. И если завтра она придёт к нам и предложит поработать, то мы вроде как и свободны уже, и команда к бою готова.

Тоже прогресс налицо. Хорошо его натаскивали, вдумчиво. И Волконский тоже заметил, с интересом так поглядывает. У князя точно хватка, перспективный кадр не упустит, как не упустил меня.

— Держите ушки на макушке, мальчики и девочки. Мы вступили в Большую Игру, — подвожу я итог.

— Дмитрий прав, — подхватывает Владимир. — Его действия в колонии сделали ему имя. О Диме Мартене мало кто знает, но о Кунице знает каждый дворянин в Петрограде, Москве и любом крупном городе. Прямо сейчас это ничем нам не грозит. Восстание вызвало переполох, на повестке дня у всех новые реалии, новые обстоятельства. Но как только пыль немного осядет — обратят внимание на нас. Пристальное внимание.

Князь поднялся и прошёлся по кабинету.

— Первое политическое заявление мы уже сделали. Показали свою позицию, ни к кому на вторых ролях не присоединились. Теперь нас будут вербовать и пытаться растащить по кускам. Надо быть готовым к тому, что половина команды разбежится, соблазнившись жирными предложениями и тёплыми местами. Вас тоже будут вербовать.