Изгнанники Менантра. Книга 3. Забытый путь

Бустия задрал голову, сколько хватало глаз, город продолжался наверх, выступая широкими ярусами, или переходя в одну из широких дорог.

Паучья стража пропустила гостей, почтительно расступаясь перед скромным Миленцием. Отряд оставил оружие в приемной, и чужаки прошли в огромный зал.

Глядя на гостей через прикрытые веки, гордая Циания, грациозно полулежала на чем-то очень похожем на диван. Все четыре ее ноги сплетались в удивительный узор, привлекая взгляд идеальными пропорциями. Гладкая чернота кожи правительницы, так сильно выделяла силуэт королевы на фоне белоснежного дивана, что у гостей зарябило в глазах.

Легко оттолкнувшись от белого шелка, Циания села, тонкие ноги сложились в очередной узор, а две пары рук опустились на колени.

От дивана, и низкого столика перед ним, людей отделяла газовая ткань. Настолько тонкая, что Бустия даже не сразу ее заметил. С потолка свисали широкие полосы разноцветного шелка. Подобранные с концов, полотнища провисали, напоминая поймавшие ветер паруса. Гармонично перемешанные желтый, белый, голубой и кремовый цвета, навевали чувство покоя и негу. На изящных колоннах, поддерживающих куполообразный свод зала, выглядывали серо-белые нити окаменевшего мицелия. Стены укрывали собранные в красивые складки шторы, и гобелены, выполненные на шелковой ткани. Среди полей и зелени мелькали образы воинов, и гриба в различных ипостасях. На одном из гобеленов, Бустия заметил изображение человека. К своему удивлению он узнал его.

Толстый ковер покрывавший пол, глушил звук шагов. Огромные цветы, ярко красные, белые и синие, казались живыми, так умело вплели мастера цветную нить в изумрудный холст.

Гости оробели, и даже подались назад, но стража у дверей уже заняла свое место, застыв с зажатыми в руках копьями. Бустия огляделся и заметил еще несколько десятков воинов, под потолком, среди полотнищ, в дверных проемах, ведущих в смежные залы, и позади дивана. Там, на невысоком помосте, накрытом белой тканью, сидели черные пауки, с гладкой хитиновой броней, полностью укрывавшей тело и конечности. Природный доспех лоснился в лучах солнца, точно лакированный. Суровые лица, закрытые мелкой чешуей, не выражали никаких эмоций. Лишь жесткие глаза внимательно следили за людьми, да быстрые руки слегка перебирали тонкие клинки, лежащие на коленях воинов.

— Три десятка — насчитал андланд, стараясь не делать резких движений он склонился перед королевой. Циания ответила легким движением головы. Острый подбородок смотрел прямо на делегацию чужаков, а черные глаза внимательно изучали гостей. Инвенты не сделали даже попытки проявить учтивость к хозяйке города. Горящие глаза черных дерзко встретили внимательный взгляд королевы.

— Ваше Величество, я андланд, а со мной Инвенты! Народ из другого мира! Я ищу ответы на мои вопросы! — помолчав немного Бустия продолжил.

— В ваших краях, за границами Зеленого Омута, ходит удивительная болезнь. Люди прозвали ее Энтария.

Высокий, цикающий звук оглушил Бустию.

— Ты шпион? — перевел Миленций.

— Прости меня о Великая. Не желал я тебя прогневать, — начал Бустия, — я лишь путник, который ищет помощи.

— Королева слушает тебя, — Меленций подошел к дивану, и остановился по правую руку Циании.

— Мой Отец ищет средство, что позволит урезонить гордыню долго живущих людей!

Королева рассмеялась, и что-то игриво процикала.

— Гордыня людей, что за глупости. Их род слаб, они идут к концу. Оставьте человека и через две, три тысячи лет о них никто не вспомнит, — озвучил гриб слова Циании.

— О Ваше Величество, люди не обычный народ. Они крайне живучи, и агрессивны. Погибая сами, люди потащат за собой всех остальных. Нельзя их оставить в покое. Бессмертные должны уйти, а их потомки станут прекрасными рабами, — Бустия вновь поклонился.

— Так, что ты хочешь от меня, путник? — раздался голос Миленция следом за циканьем королевы.

— Дай образец, Энтарии! Мы знаем, что это споры, особый паразит, созданный для человека! — великан быстро взглянул на Миленция, но гриб оставался непроницаем.

Циания резко повернулась к грибу, и о чем-то быстро зацикала, гриб отвечал ей в той же манере. Перевод не требовался, и без слов было понятно, что эти двое спорят. Наконец наступила тишина. Королева приняла величественную позу и застыла, точно вырезанная из алебастра статуя прекрасной богини.

Миленций же подошел к Бустии, и добро взглянув на гостя, сказал.

— Мне не по душе твоя просьба, человек, что скрывается под личиной андланда. Но Циания не видит ничего страшного в том, чтобы мы тебе помогли. К тому же в твоих словах есть доля правды, люди не должны жить долго.

— Благодарю тебя щедрый Хозяин леса…

— Не спеши благодарить, человек, — зеленые глаза, прежде добрые и мягкие, теперь сверкали холодным разумом и расчетом. — Мы тебе дадим то, что ты ищешь, но и от тебя потребуем ответного дара.

— Да…, и что вам… — с расстановкой начал Бустия.

— Королеве нужны люди, а мне знания, — улыбнулся хитрый гриб.

— Ладно. Все что известно мне узнаешь ты.

— Нет. Мне не нужны твои знания. Мне нужно, чтобы мой мицелий оказался в земле Менантра.

— Хм. Хорошо. Я сделаю, то, что ты просишь, — Бустия искал где подвох в просьбе Миленция, но не находил, а потому призадумался.

— Не сомневайся, для тебя и нового мира ничего не измениться. Все будет идти по-прежнему. Меня интересует только Зеленый Омут и его обитатели, — успокоил гриб.

— Я обещал, значит сделаю, — жестко ответил андланд.

— Верю, — улыбнулся Миленций. — Но то мои интересы, теперь о нуждах Циании. Можешь ли ты нам поставлять свежих людей?

— Это сложнее, и вместе с тем проще, — задумчиво ответил Бустия. — Рабами я не занимаюсь, но могу устроить справедливый обмен.

— Например, — заинтересовался гриб.

Циания тоже внимательно прислушалась к разговору.

— У ваших границ есть несколько селений, они бедны и ужасно боятся вашей королевы. Но, как и все люди, южане жадные. У вас есть паучий шелк, и думаю, найдется не мало купцов, что согласятся менять жизнь на ткань. При определенных затратах я смогу наладить взаимовыгодный обмен, между смертными и Зеленым Омутом.

— Попахивает обманом, — с сомнением глянул на андланда гриб.

— Поверь, Мудрый мицелий, лучше немного потратиться и получить союзника среди людей, чем стать их врагами. С человеком можно бороться только скрытно, при всех остальных раскладах, эти твари вас уничтожат. Шелк в обмен на рабов лучший путь.

Вновь зазвенел удивительно неприятный язык пауков. Миленций в чем-то убеждал Цианию. Несколько минут спустя, они умолкли, и гриб коротко произнес.

— Следуй за мной.

****

Инвенты остались в зале, Бустия шагал следом за Миленцием, от которого андланда отделяла парочка черных мечников, позади шли еще двое бойцов, а замыкали шествие Циания и барабанобрюхие копейщики. За просторным залом приемов оказались достаточно тесные коридоры, по крайней мере для Бустия. Абсолютно круглые за исключением пола, они ветвились, вместо ступеней служили горки, одни из которых уходили наверх, другие спускались вниз. Весь дворец состоял из окаменевшего мицелия, полы и стены покрывала разноцветная ткань, помещения отделяли шторы, и гобелены. Редкие окна впускали немного света, потому везде из стен и потолка выглядывали изящные композиции из разных видов люминесцентных мхов и лишайников. Навстречу часто попадались пауки слуги, иногда стражи, или муравьи, которые по преимуществу занимались ремонтом.

Впереди показалась единственная дверь во дворце. Круглая линза твердого как металл полимера, искусно украшенного по периметру резьбой, и паучьей мордой по центру. Изящный палец королевы, щелкнул длинным когтем по выпуклости на стене. Линза-дверь отошла в сторону, погрузившись в толщу стены.

За дверью тянулся ряд комнат, переходящих одна в другую. Стража осталась у входа, а гость и гриб последовали за Цианией. Шарообразные комнатки, казались слишком маленькими после пафосного зала приемов. Здесь во всем ощущалась рука хозяйки дворца. Шкафы повторяли округлые очертания комнат, под потолком повисли особые сумки для вещей, что служили вместо сундуков. Кое где попадались резные столы из красного и черного дерева. Тут не было окон, а стены и потолок укрывали шелка и гобелены, пол устилали ковры. Сбоку промелькнул бассейн, а еще дальше, в последней комнате стояли шеренги янтарных статуй.

Они прошли через спальню, и оказались внутри длинного помещения. Прохладный ветерок коснулся разгоряченного лба гостя. Последняя комната не имела украшений из шелка, не было в ней и мебели, за исключением стола из серебристой древесины, и стула, обитого белым шелком. Бустия обвел взглядом комнату и содрогнулся всем телом. То, что он принял за статуи, теперь превратилось в неподвижные человеческие останки. От многих сохранились лишь кожа и кости, но пленники продолжали жить. Тела, подвешенные на веревках из паучьего секрета, слегка покачивались. А шелковые нити нежно опутавшие руки и ноги бедолаг едва слышно шуршали. Отчего казалось, что узники перешептываются между собой.

Из дальних уголков зала прибежали синие пауки. Они поприветствовали королеву, и выстроившись вдоль одного из рядов янтарных людей ожидали пока Циания выберет жертву.

Тысячи скованных болезнью и прихотью королевы висели рядами вдоль длинной стены. Среди мужчин, женщин и стариков встречались и дети. Как ни странно, но они сохранились лучше остальных. За прозрачной, медовой плотью, отчетливо выделялись чуть менее прозрачные кости.

Даже волосы приобрели желтоватый оттенок, хотя все еще угадывался природный цвет.

Изумленно тараща глаза, Бустия рассматривал живых мертвецов. Особенно взгляд цеплялся за глазные сферы и мозг, который ясно виделся сквозь кожу и череп.

— Где мы? Это лаборатория, или столовая? — с трудом приходя в себя спросил андланд.

— Ну что вы, столовая у нас выглядит иначе, — ответил за Цианию гриб. — Это место для, того, что люди называют алхимией. Здесь избранные получают долголетие. Видите, этот секрет, — гриб ткнул в оранжевую тягучую каплю, неторопливо ползущую по лбу молодой женщины.

— Ага, — отозвался андланд.

— Это нектар, он сладкий на вкус, очень питательный, но главное он дарит паукам бессмертие. Ну конечно при регулярном употреблении эликсира.

— Понятно, но мне нужны споры, а не секреты паучьего долголетия, — осторожно начал Бустия.

— В том вся и шутка, что для одних болезнь, для других бессмертие, — усмехнулся гриб.

— Это и есть Энтария?

— Энтра, так ее звали сто пятьдесят тысяч лет назад. Понимаете ли, мой друг, люди тоже живут много дольше отведенного им природой, но они превращаются в инвалидов не способных к перемещению. Хотя уверяю вас все слышат, видят, и даже понимают. Без должного ухода, они бы уже сгинули, так, что им повезло, что рядом оказались пауки.

Синие вновь разбежались по залу. Один из них копошился рядом, паук ловко соскребал круто изогнутым когтем янтарный пот с тела сильно усохшего мужика. Медовые капли стекали по ворсистой лапе в чашу с узким дном. Мужик тихонько постанывал, а его лицо исказила гримаса наслаждения.