Поход самоубийц

Глава 24

Выждав момент, когда зевающий часовой отошел в ближайшие кусты справить нужду, Морган перекинул через стену крюк с привязанной к нему веревкой, ловко вскарабкался наверх, по-кошачьи мягко спрыгнул на землю и укрылся за бочкой с дождевой водой.

Проникнуть в особняк, стоявший на отшибе Насин’Лау, оказалось куда проще, чем думал Морган. Впрочем, оно и понятно. Охрана здесь скорее для виду — мало кто из местных селюков в здравом уме будет пытаться ограбить дом самого бургомистра. Для взломщиков же покрупнее тот был слишком мелкой рыбкой, чтобы ради не слишком богатой добычи переться в подобную даль.

Однако Моргана — точнее сказать, его нанимателя — интересовали отнюдь не деньги или драгоценности, а какая-то магическая побрякушка, над которой местный богатей трясся, как над зеницей ока. Многие опытные воры наотрез отказывались вести дела со всяким колдовским барахлом, хотя при удачном улове за орены, вырученные с продажи волшебного колечка, можно было безбедно жить полгода, не шарясь по чужим карманам. И надо признать, подобные опасения имели под собой веские основания.

Во-первых, как правило, владельцы мало-мальски мощных артефактов, помимо крепких замков и сейфов, окружали свое добро разного рода чародейской защитой, и чем более ценна была цацка, тем более мощные ее защищали заклятия, готовые спалить чужака на месте или связать его магической паутиной, которую не могла разрезать даже самая острая сталь.

Во-вторых, подобного рода безделицы частенько вели себя самым непредсказуемым образом, то взрываясь в руках незадачливого крадуна, то превращая его кожу в уродливую коросту. И то были вовсе не байки — Морган самолично видел несчастного, чье лицо напоминало гипсовую театральную маску, с вечно разинутым ртом, из которого на подбородок стекала слюна. Жил бедолага — хотя разве то можно назвать жизнью? скорее существованием — лишь за счет бывшего подельника, который, жалея приятеля, подкидывал ему при случае пятак-другой.

Ну и наконец, если даже ты сумеешь преодолеть все барьеры и вынести добычу, ее еще необходимо сбыть, а далеко не каждый скупщик краденного рискнет связываться с перепродажей Черных Лун или Когтей Эллеба. Святая Инквизиция плевать хотела на стыренные из ближайшей усадьбы серебряные ложки, продающиеся из-под полы, но торговля зачарованными амулетами или боевыми жезлами в лучшем случае могла стоить отчаянному дельцу изъятием всех товаров и крупным штрафом. И это ему еще повезло бы, так как иной раз спекулянта могли самого заподозрить в практике темных искусств и пригласить на костер. В Химларе или Бронише с этим было чуть полегче — как слышал Морган, на тамошних базарах даже гомункулов продавали точно курей, нисколько не таясь и расставив уродцев, плавающих в мутном растворе, прямо на прилавке — однако в Адрине любителей волховства не прощали.

Однако благодаря толике запретного таланта, доставшемуся в наследство от прабабки, которая, если верить пересудам родственников, легко могла отвести сглаз и вылечить чирий, шепча над ним какие-то странные слова, Морган не опасался угодить в магическую ловушку или взлететь на воздух, неверно дотронувшись до зачарованного браслета. Проблемой, кому сбагрить честно украденное, Морган тоже не озадачивался — водилось у него несколько знакомых, охотно берущих все, что таило хоть толику колдовства. А тут и вовсе незнакомец, невесть как вышедший на Моргана, пообещал заплатить столько, что он согласился, практически не раздумывая. Конечно, то могла быть западня — но седой господин назвал несколько имен, которые знали лишь избранные, чем рассеял последние сомнения.

Обо всем этом Морган раздумывал, пробираясь по внутренностям спящего особняка. Не дойдя несколько шагов до крепкой двери, он застыл как вкопанный и пригляделся, чуть сощурив глаза. Воздух над одной из половиц почти у самого порога чуть подрагивал, будто поднимающийся из котелка с горячей похлебкой пар. Осторожно переступив ловушку, Морган без каких-либо усилий вскрыл замок, вошел вовнутрь, огляделся и хмыкнул.

А хозяин не отказывал себе в роскоши. За любую из картин, висевших тут и там, можно было получить кругленькую сумму; подсвечники, похоже, вылиты из чистого золота, да и серебряный сервиз в шкафу напротив выглядел весьма соблазнительно, так и маня Моргана игривыми изгибами фужеров…

Но нет. Морган пришел сюда за определенной целью и не возьмет ничего боле. Жадность погубила не одного матерого преступника. На шибенице лишнее добро не поможет. Разве что можно взять на память во-о-он ту изысканную вилочку или фарфоровую чернильницу…

С трудом оторвав взгляд от столь манящих вещичек, которые, казалось, сами собой мечтают заскочить к нему в карман, Морган еще раз внимательно осмотрел комнату и подошел к полотну, изображавшему коронацию Сигберта, предыдущего короля и отца нынешнего монарха Адриана Четвертого. Аккуратно взявшись за резную раму, Морган снял картину, поставил ее на пол и довольно усмехнулся. Чутье не подвело его и на этот раз — перед глазами его предстала железная дверца, размером примерно локоть на локоть. Вот только поверхность встроенного в стену сейфа была абсолютно гладкая — ни ручки, ни замочной скважины…

Почувствовав идущий от тайника жар, Морган прикрыл глаза и беззвучно выругался. Проклятье. А вот это уже могло стать проблемой. Богач не поскупился на защиту — видимо, внутри действительно таилась редкая ценность. На дверцу точно повесили сетку — вот только состояла она из переплетающихся меж собой разноцветных линий, увидеть которые простой человек не смог бы при всем желании. Храбрец, попытавшийся дотронуться до магической паутины, мог легко лишиться кисти, или же прилипнуть намертво, или же потерять сознание от невообразимой боли, или же…

Впрочем, перебирать все возможные варианты развития событий можно было до бесконечности, а до рассвета оставалось всего ничего. Глубоко вдохнув, Морган хрустнул пальцами и принялся осторожно, медленно, не спеша расплетать смертоносные узлы, точно корзинщик, распускающий неудачное изделие.

Признаться, то оказалось непростой задачей. Пару раз Морган был буквально в волоске от провала, когда чересчур сильно дергал очередную темно-зеленую «струну» или же недостаточно расторопно просовывал палец в связку алых и синих «червей», образовавших тугой клубок.

Закончив, Морган наконец-таки открыл глаза и утер со лба пот. Если уж у него снятие защитных чар потребовало столько сил, то простых домушников наверняка просто бы разорвало на месте, разукрасив пол и стены вокруг их внутренностями.

Дверца тем временем беззвучно раскрылась. Морган в предвкушении засунул ладонь в сейф и нащупал… Ничего! На всякий случай Морган провел рукой по всему нутру тайника, однако внутри было пусто. Проклятье! Какого…

— Мое почтение, господин Корво. Вы сработали куда быстрее и чище, чем я ожидал.

Услышав за спиной чей-то голос, Морган от досады стиснул зубы. И все же — ловушка. Святая Троица, неужто законники-таки сцапали старину Уха и весельчака Селла, чьими именами прикрывался старикан, нанявший Моргана… Он медленно повернулся на одних каблуках, неуловимым движением заставив спрятанный стилет скользнуть из рукава в ладонь, и выдавил слабую улыбку:

— Кажется, произошло небольшое недоразумение, господин…

— Бросьте, — перебил его незнакомец. — Изворачиваться нет нужды. Как и размышлять о том, успеете ли вы воткнуть мне нож в сонную артерию и сбежать до прибытия стражи.

Несколько раз чиркнуло огниво, комнату озарила масляная лампа — и Морган, прищурив глаза из-за резанувшего по ним света, в недоумении уставился на того самого человека, который поручил ему добыть артефакт.

— Чувствуйте себя как дома, — мужчина радушно указал на мягкое кресло, обшитое алой парчой. — К слову, я только сейчас понял, что вы не знаете моего имени, что несколько неучтиво. Вы можете звать меня Гессер. Вина?

— Не откажусь, — кивнул Морган и сел в кресло; тем не менее, нож он не убрал. — Быть может, вы объясните, что здесь происходит?

— Конечно, — улыбнулся Гессер. Разлив по бокалам багряный напиток, он поднял стакан: — Как там говорит ваша братия — не дрогнет моя рука…

— …и не заметит меня чужой взгляд, — пробормотал Морган окончание излюбленной поговорки адринских бандитов и пригубил угощение. А напиток оказался недурен: не терпкий и не кислый, оставляющий приятное послевкусие.

— Прошу простить меня за небольшое испытание, — Гессер сел за крепкий стол, — но мне нужно было воочию убедиться в ваших талантах.

— Так то была проверка? — чуть расслабился Морган.

— Именно, — кивнул Гессер и отхлебнул из стакана. — У меня есть для вас работа — настоящая работа. Я хочу, чтобы вы помогли кое-кому проникнуть в одно невероятно защищенное место.

— Я работаю один, — хмыкнул Морган.

— Я знаю, — сказал Гессер. — Однако я надеялся, что вы сделаете исключение.

— И в честь чего же? — поинтересовался Морган.

— Ради возрождения вашей фамилии.

Гессер протянул Моргану сложенный вдвое лист бумаге. Взяв его в руки, он развернул документ, пробежал по нему глазами и недоверчиво хмыкнул. Аккуратный почерк гласил, что он, Морган, как единственный законный наследник династии Корво объявляется единоличным полноправным хозяином поместья вблизи Сельсада и земли, на которой он возведен. Бумагу украшала королевская печать. И вроде как она была настоящей.

— Достойная сделка, не считаете? — поинтересовался Гессер.

Морган отдал Гессеру письмо и осушил бокал.

— Когда и где я смогу познакомиться с будущими подельниками… то есть, прошу прощения, командой?