Экзотика

Глава 6

— Добро пожаловать в мое личное королевство, — провозгласил Гамильтон, отперев дверь одной из комнат огромного дома, и широким жестом пригласил нас войти.

Комната очень напоминала спортивный зал, но только размерами, в остальном она больше походила на склад магазина, торгующего товарами для психопатов. Лично меня созерцание всего этого арсенала не очень обрадовало, тем более что я заметил в дальней углу набор сосудов с иероглифами и решил быть настороже.

— Прошу сюда, — продолжал зазывать Гамильтон. — Агнесса будет прокладывать дорогу, — сказал он и нежно, но довольно настойчиво подтолкнул ее вперед.

Агнесса отважно согласилась занять место в авангарде и с возгласом: «Самое время что-нибудь выпить!» — подчеркнуто твердой походкой направилась прямиком к буфету. Остальные гости пожелали последовать ее примеру, но Гамильтон жестом остановил нас, хитро подмигнув.

Агнесса была почти у цели и уже протянула руку к дверце, за которой, по ее мнению, должна была храниться вожделенная влага, но Гамильтон внезапно нажал небольшую кнопку на стене.

В ту же секунду платье Агнессы черной чайкой взметнулось вверх, предоставив всеобщему обозрению ее изящные ножки в шелковых чулочках и черные кружевные трусики, сквозь которые волнующе просвечивали ее округлые прелести.

Некоторое время Агнесса невольно, но яростно исполняла обещанный дикарский танец, безуспешно пытаясь водворить на место задравшееся платье, пока наконец не догадалась сделать несколько прыжков в сторону и ускользнуть от отверстий между плитами пола.

— Вы и со мной собираетесь проделать такой же фокус? — вызывающе спросила Корин у Гамильтона, заходившегося от хохота.

«А вот тут мы бы действительно увидели нечто экзотическое», — подумал я.

— Нет, дорогая Корин, — пробормотал Гамильтон, переводя дух. — Мое основное правило — никогда не повторять один и тот же трюк!

— Так что готовьтесь к худшему, дорогая Корин, — сказала Агнесса, приводя в порядок свою экипировку.

Корин тем не менее не преминула подойти к дверце буфета, но эффекта не последовало. Она возмущенно фыркнула и дернула дверцу.

То, что последовало за этим, трудно передать словами — это нужно видеть, но главным образом, слышать.

Мисс Ламберт испустила нечеловеческий вопль и сиганула в сторону почище кенгуру.

В первый момент я даже не понял, что произошло, лишь увидел черную тень, метнувшуюся из буфета прямо на массивный бюст мисс Ламберт.

Все выяснилось, когда Корин удалось наконец сбросить с себя жуткую тварь, которая оказалась огромным пауком-птицеедом. Корин была бледна, как стена. Великолепный экземпляр паука, размером с хороший бифштекс, лежал на спине и злорадно двигал мощными челюстями.

Гамильтон тоже лежал на спине, дрыгая ногами и хохоча как зарезанный.

— Забыл… вас… предупредить… дорогая… Корин, — выдавливал Гамильтон. — Напитки я держу в другом… месте… Кстати, Питер совершенно не кусается. И вообще он сделан из папье-маше.

— Вам, наверное, хорошо платят за весь этот идиотизм? — процедила бледная Корин. — Идеальный бизнес, если учесть огромное количество кретинов с так называемым «чувством юмора»!

— Мой бизнес не более идиотский, чем ваш, мисс Ламберт, — неожиданно холодно заметил Гамильтон, — и уж, во всяком случае, не менее доходный.

— Довольно о бизнесе! Нам дадут наконец что-нибудь выпить? — высказалась Агнесса.

Мы перешли вглубь комнаты, расселись в удобных креслах, и Гамильтон принялся разыгрывать из себя хозяина.

Он открыл потайную дверцу в стене, за которой, помимо пары отрезанных окровавленных голов обнаружился солидный и, очевидно, тщательно пополняемый запас спиртных напитков.

— Если у вас найдется для меня «текила», мистер Гамильтон, то я, пожалуй, даже соглашусь закусить одной из этих головок, — сказала Агнесса.

«Текила» нашлась, причем Гамильтон весьма великодушно разрешил Агнессе после первой не закусывать. Гамильтон быстро и умело смешал напитки для остальной публики и себе.

Агнесса быстро расправилась со своей порцией и потребовала добавки.

— Прошу прощения у уважаемой публики, — сказала она после очередного захода, — мистер Гамильтон, где у вас комната для дам?

— Прямо в эту дверь, — сказал Гамильтон небрежно.

Агнесса вышла. Гамильтон оживился и знаками призвал нас быть внимательными. Через несколько секунд дверь распахнулась и ворвалась Агнесса с совершенно круглыми глазами.

— Это ужасно, Эл! — воскликнула она и бросилась ко мне.

— Что случилось?

— Кто-то схватил меня за… за… — Она явно не могла подобрать слова и жестами просила следовать за ней.

Это был вполне обычный ватерклозет: унитаз, умывальник и все прочее.

Я недоуменно оглянулся, ища чего-нибудь сверхъестественного, но ничего не нашел.

— Смертельный номер! — заявил Гамильтон, видимо уставший сдерживать смех. Он подошел к унитазу и ногой надавил на сиденье. Тут же из пучины вынырнула волосатая мужская рука и сделала несколько хватательных движений.

«Бедная Агнесса», — подумал я сквозь смех.

Единственным, кто оставался серьезным, была Агнесса.

— Вы просто маньяк, мистер Гамильтон! — заявила она. — Теперь эта штука будет сниться мне каждую ночь!

— Не беспокойся, дорогая, — заверил я, — готов защитить тебя от подобных сновидений.

Агнесса была не из тех людей, которые способны долго дуться.

— Так или иначе, с вас штрафная порция, мистер Гамильтон, — сказала она. — Сейчас я напьюсь вдрызг, и мы еще посмотрим, кто сегодня выкинет самую коронную шутку!

Мы вернулись за стол, и Гамильтон наполнил стаканы. Осушили их, снова наполнили и опять осушили. Выпитое вдохновило Корин и Гамильтона начать беседу на скользкую тему, что необыкновенно смущало мистера Свансона, который явно не знал, как ему реагировать.

Все началось с того, что Гамильтон заговорил о дочерней любви, а закончилось критикой в адрес покойного Ламберта.

Я заметил, как мудрая Агнесса потихоньку передвинула бутылку, стоящую на столе перед Гамильтоном, к себе. В этот момент слово перехватила Корин Ламберт. Ей, по-видимому, надоело все время возражать, и когда Гамильтон в очередной раз запел дифирамбы деловым качествам своего бывшего партнера, Корин не стала спорить.

— О, да! — воскликнула она. — Ламберт действительно был деловым человеком. Он уж во всяком случае не опустился бы до торговли погремушками.

Гамильтон выступил с пламенной ответной речью, которая содержала ряд непарламентских выражений.

Тут в беседу вмешалось третье лицо. Тони Свансон, физиономия которого уже приобрела цвет августовского заката, вскочил, сжав кулаки.

— Думайте, что говорите, Гамильтон, — заорал он. — Иначе мне придется съездить вам по физиономии!

— Успокойся, дорогой, — сказала Корин, — нужно дать мистеру Гамильтону высказаться. Да и, пожалуй, господину лейтенанту это будет небезынтересно. А получить по физиономии он всегда успеет.

Гамильтон закусил губу, но быстро справился с собой.

— Всегда к вашим услугам, господа, — сказал он весело и стал в боксерскую позу.

Агнесса не принимала участия в беседе, видимо, она твердо решила обскакать Гамильтона и наполнила свой стакан.

Вдруг хозяин насторожился и сделал нам знак замолчать. Все затаили дыхание. За дверью послышались тихие, но отчетливые шаги. Потом дверь распахнулась, и в комнату вошла мисс Гамильтон, облаченная в сине-красные шелка. Остановившись, она уставилась на нашу разношерстную компанию.

— Добрый вечер, дорогая! — проорал Гамильтон. — Тебя уже можно величать президентом «Дочерей Пионеров Запада»?

— Вы, кажется, пьяны, Гамильтон, — поморщилась она.

— О, какой нонсенс! — ответил Гамильтон. — Я такой же трезвый, как… — Он долго искал глазами образец трезвости, без устали повторяя «как». Наконец остановил свой выбор на мне: — Как лейтенант! Не так ли, господин Уилер?

— Очень может быть, — пробормотал я невнятно. — Так вас, миссис, в самом деле можно поздравить?

— Благодарю вас, лейтенант. Всегда рада видеть вас у себя. — А вот вас, — обратилась она к Корин, — я, кажется, не приглашала.

— Меня пригласил ваш муж, лапочка, — сказала Корин. — Причем употребив весьма пикантную фразу, не припомню только какую. Ты не вспомнишь, дорогой?

Последняя фраза относилась к Свансону, но бедняга чувствовал себя не в своей тарелке и молча крутил пуговицу пиджака.

— Ага, вспомнила! — воскликнула Корин. — Он сказал: «Пока кошки нет дома!»

— Вот как? — Гейл гневно взглянула на Гамильтона. — Мало того, что меня оскорбляют в моем доме, так это делается еще и с подачи моего собственного мужа!

— Ничего подобного я не говорил, дорогая, — стал оправдываться Гамильтон, — мисс Ламберт напутала что-то. Наверное, она слишком потрясена гибелью своего отца.

После этого Корин опустила бокал на стол, словно молот на наковальню.

— Успокойся, дорогая, — попытался вставить Свансон. — Мне кажется, нам лучше уйти.

— Можешь катиться, — крикнула Корин. — А лично я останусь здесь столько, сколько сочту нужным!

— И в самом деле! Нам будет скучно без вас, мисс Ламберт.

Все головы сразу повернулись к двери, откуда раздался голос, и оказалось, что голос этот принадлежит парню по имени Майк, хорошо знакомому некоторым из присутствующих. Косто стоял рядом с «тридцать вторым» в руках.

— Увидели огонек и решили заглянуть, — сказал он, любезно улыбаясь.

— Эй, ты, — обратился к Гамильтону Майк, — приготовь нам что-нибудь выпить, да покрепче.

Гамильтон сначала было заколебался, но угрожающее движение вооруженной руки Косто побудило его проявить прыть, и он кинулся к бару.

— Ба! Да здесь, оказывается, дом свиданий, Леон. Гляди, наш знакомый вонючий коп!

— Ты уверен, Майк?

— Точно! Тот самый превонючий коп!

— Сверх всякой меры!

Тем временем Гамильтон приготовил выпивку для новых гостей, и они двинулись к нашему столику.

По дороге Косто подтолкнул вперед миссис Гамильтон, застывшую посреди зала, да так, что Свансону пришлось подхватить ее, иначе она не удержалась бы на ногах.

— Все остаются на местах и не делают резких движений! — сказал Косто. — Тогда будет тишина… Все, что мы хотим, — это по глотку виски и поговорить с этим красноносым, — он кивнул в сторону Гамильтона.

— Может, поговорим заодно и с господином лейтенантом? — подобострастно осведомился Майк. — Раз уж представилась такая возможность. — Косто не ответил. Он залпом осушил стакан, поданный Гамильтоном, и со стуком поставил его на стол.

— Отвратительное обслуживание в этом заведении! — заявил он капризно. — Мой стакан уже пять секунд пуст.

Гамильтон поспешил угодить клиенту, но пустой стакан выскользнул из его дрожащих рук на пол и разбился.

— Раззява, — рявкнул Косто и с силой хлестнул мистера Гамильтона по лицу тыльной стороной ладони. — Подай новый стакан!

Гамильтон, трясясь, повиновался.

— Так-то лучше, — сказал Косто, немного смягчившись после большого глотка. — Я вижу, ты начинаешь исправляться.

— Все это прекрасно, Леон, — вмешался Соулз, — но не пора ли переходить к делу?