Экзотика

Глава 2

На другое утро, около десяти часов, в прекрасном расположении духа бодрым шагом я вошел в полицейское управление. Аннабел Джексон, секретарша Лейверса, сидела за конторкой и колдовала над грудой документов. Троном горделивой королеве шерифской приемной служил высокий табурет, на котором ее восхитительная королевская попка покоилась величественно и непринужденно, являя великий соблазн для подданных.

Звонкий шлепок, звук которого отчетливо раздался в небольшой комнате, когда я проходил мимо трона, как нельзя лучше доказал, что я — всего лишь простой смертный и ничто человеческое мне не чуждо.

Аннабел подпрыгнула, будто ее укололи шилом. Тут мне и пригодилась моя отменная реакция — я успел схватить ее за запястье как раз в тот момент, когда ее коготки находились уже в нескольких дюймах от моей счастливой физиономии.

— Вы — сексуальный маньяк! — заявила Аннабел, тщетно пытаясь освободить пойманную руку. — Пустите меня, слышите!

— Вы допускаете роковую ошибку, королева, — возразил я. — Вовсе я не маньяк! Просто таким образом я выражаю восхищение. Я же не виноват, что вы восхитительны.

— Если вы еще хоть раз попытаетесь выразить свой восторг подобным образом, я пожалуюсь шерифу, — отчеканила она. — Не думаю, что ему будет приятно узнать, что всякие лейтенанты пристают к его секретарше.

Я выпустил тонкое запястье и схватился да сердце.

— Всякие? — спросил я, стараясь вложить в этот вопрос все запасы трагизма. — Значит, я не единственный?

Некоторое время она раздумывала: рассмеяться или треснуть меня пишущей машинкой, но решения принять так и не успела, потому что из кабинета раздался окрик: «Уилер!!!»

«Судя по употребляемым интонациям, шеф в своем обычном настроении», — подумал я и толкнул дверь кабинета.

Лейверс, сидя в кресле, яростно жевал кончик сигары.

— Я надеюсь, Уилер, — начал он замогильным тоном, — вы меня извините за то, что я помешал вашим невинным забавам?

— Естественно, сэр, какой может быть разговор!

— В таком случае докладывайте. Кажется, прошлой ночью я посылал вас в одно заведение?

«А мне кажется, что не успей я вчера вовремя смыться, — шериф порекомендовал бы мне совсем иной маршрут», — подумал я.

— Кажется, оно называется «Топаз»? — настаивал Лейверс.

— Так точно! — гаркнул я с такой силой, что Лейверс поперхнулся дымом.

— И это все, что вы можете сообщить? — спросил он, прокашлявшись наконец.

— Я был там прошлой ночью, сэр, и кое-что разузнал. Бармен без труда вспомнил, что Ламберт был у них вчера и просидел около трех часов и все это время пил, как губка. И чем больше пил, тем разговорчивее становился.

— Что вы хотите этим сказать?

— Бармен сообщил, когда Ламберт напился, то стал громко угрожать какому-то «вонючему ублюдку» — это дословно, именно так он говорил. Кричал, что имеет какие-то доказательства и собирался немедленно ехать в полицию.

Бармен сказал также, что за столиком Ламберта сидели еще два субъекта. Они тоже были пьяны, но не до такой степени, как Ламберт, и о чем-то с ним разговаривали. Потом бармен некоторое время был занят с другими посетителями, а когда освободился, то увидел, что эта парочка выводит совершенно пьяного Ламберта под руки на улицу. Сказали, что, посадят его в такси.

— Чепуха! — воскликнул Лейверс. — Ясно, что именно они его и прикончили. Вывели на воздух и «бац-бац»!

— Это лишено здравого смысла, шериф, — возразил я. — В баре была куча народа, однако никто не слышал выстрелов.

— Бесшумный пистолет!

— Но зачем было стрелять в голову? Да и потом, насколько нужно быть пьяным, чтобы запихнуть в такси окровавленный труп с двумя дырками в голове. Водитель бы сразу заметил.

— Ваш водитель — болван! — отрезал Лейверс и насупился. Потом спросил: — Может быть, у вас есть другая версия?

— Есть, шериф. Помните ту белую спортивную машину, неожиданно наскочившую на таксиста?

— А при чем тут это?

— Если помните, заднее левое окно в такси было открыто. И Ламберт сидел как раз возле окна…

— Короче, вы хотите сказать, нашелся идиот, который умудрился поравняться с такси и на ходу застрелить находившегося в нем пассажира?

— Во всяком случае, это звучит убедительнее вашей версии, согласно которой Ламберт застрелен двумя пьянчугами прямо на тротуаре перед «Топазом».

Лейверс принялся ожесточенно раскуривать сигару — он всегда так поступал, когда события принимали невыгодный для него оборот. Чтобы предотвратить назревающий конфликт, я поднес к его потухшей сигаре свою зажигалку и попытался перевести разговор в другое русло.

— Скажите, сэр, — начал я вкрадчиво, — что представляет собой этот Ламберт? Мне о нем ничего не известно.

— О, это старая история! — Лейверс будто специально ждал вопроса. — Финансовая контора «Ламберт и Гамильтон Гамильтон Инвестмент Конселорз». Они занимались вложениями в недвижимость и дела шли отлично, пока в один прекрасный день мистеру Гамильтону не взбрело в голову проверить банковские счета. Проверка выявила небольшую недостачу — всего сто тысяч долларов!

— И конечно же мистер Гамильтон заподозрил своего партнера и подал на него в суд?

— Естественно. Денег следствие, правда, не обнаружило, но тем не менее суд присяжных признал Ламберта виновным и дал ему пять лет, а недостающую сумму фирма вернула клиентам за свой счет.

— Фирма, то есть мистер Гамильтон?

— Совершенно верно. Сумму почти полностью возместил он, так как на счету Ламберта не оказалось и десятой части таких денег.

— И что же сейчас поделывает мистер Гамильтон? Продолжает дело в одиночку? — спросил я.

— Нет, — ответил Лейверс. — Сразу после суда фирма прекратила свое существование и мне неизвестно, чем в данный момент занимается мистер Гамильтон. Ламберт же отсидел всего три года из положенных пяти — попал под амнистию и был выпущен из Сан-Квентина неделю назад.

— И как он повел себя после освобождения? Не стал покупать яхту или особняк на Пятой авеню?

— Конечно, нет. В общем, вел себя довольно тихо. А денежки как сквозь землю провалились — сто тысяч! Неплохой повод для убийства? — сказал Лейверс таким тоном, словно и сам был не прочь пришить кого-нибудь за такие деньги. — Мотив преступления поэтому более или менее ясен, — продолжал он, — надо найти за что зацепиться. У вас есть какие-нибудь предложения?

— Для начала можно посадить непьющего, скажем, сержанта Полника, в «Топазе», на случай, если там снова появится эта парочка, — сказал я.

— Это само собой. Дальше?

— Может быть, небольшой визит сочувствия к родственникам покойного? У него есть родственники?

— Дочь, Корин Ламберт. Она содержит ателье модной одежды на Сосновом бульваре. Больше, насколько мне известно, у него родственников не было.

— Пожалуй, навещу ее, — сказал я. — Если Ламберт не постеснялся оповестить о своих планах клиентуру «Топаза», то уж с собственной дочерью он наверняка делился.

— Может, да, а может, нет, — усомнился шериф. — Я слышал, у них были неважные отношения. Но попробовать во всяком случае стоит. Отправляйтесь немедленно.

Я уже подходил к двери, когда Лейверс подал голос.

— Скажите, Уилер, какая у вас машина? — спросил он, хотя ему это было известно лучше, чем кому-либо другому.

— У меня «остин», шериф.

— А какого цвета?

— Белого, сэр.

— Белая спортивная машина иностранной марки, — пробормотал он себе под нос, — так я и думал. Скажите, Уилер, что вы делали вчера вечером?

— У меня полное алиби, шериф. Она блондинка и притом прехорошенькая.

— Как же ее зовут?

— Я обещал об этом никому не говорить. Могу лишь сказать, что она обожает акробатику. Попозже я расскажу о ней поподробнее.

— Обязательно, Уилер, — сказал шериф. — И не забудьте — это ваше алиби! А пока что верю вам на слово.

Когда я проходил обратно через приемную, великолепная Аннабел резко повернулась на своем табурете и заняла оборонительную стойку.

— Что означает ваше беспокойство? — осведомился я галантно.

— Если вы подойдете ко мне ближе, чем на шесть футов, я позову на помощь!

— Прелестное дитя, — сказал я с упреком. — Вы снова допускаете роковую ошибку — людям надо доверять!

— Пусть вам доверяет моя дорогая бабушка — ей перевалило за семьдесят!

Убедившись, что бастиона в лоб не взять, я решил переменить тему.

— Скажите, милая Аннабел, вам известно ателье на Сосновом бульваре, принадлежащее мисс Ламберт?

— Мисс Ламберт упала бы в обморок, если бы услышала, что вы назвали ее заведение швейным ателье. Она называет его «Салон Экзотики». Хотя я там никогда не была, но много о ней слышала.

— И что же вы слышали?

— Говорят, это заведение очень шикарное. Мисс Ламберт изготовляет сногсшибательные туалеты, но и цены — тоже сногсшибательные. Короче, это заведение не для меня. Я с моим жалованьем не смогла бы заказать там даже пару чулок.

— Значит, заведение довольно доходное?

— Говорят, что речь идет о миллионах!

— Благодарю вас, Аннабел. Вы так здорово все описали, что у меня появилось непреодолимое желание посетить «Салон Экзотики» и приобрести там что-нибудь для себя. — Аннабел расхохоталась.

— В добрый час, лейтенант! В наряде от мисс Ламберт вы будете неотразимы.

Через двадцать минут я был на Сосновом бульваре. Осадив «остин» у тротуара, я вышел и огляделся. Это был деловой квартал. С обеих сторон на меня смотрели вывески и рекламы всевозможных предприятий и магазинов.

Нужный мне «Салон Экзотики» обнаружился между ювелирной мастерской «Коксон и сыновья» и аптекой мистера Хартмана.

В небольшой, но очень броско оформленной витрине я увидел парочку расфуфыренных манекенов, представляющих образец «экзотического» творчества мисс Ламберт.

«Чтобы состряпать подобный маскарад решительно необходимо быть либо гением, либо шизофреником, — подумал я. — Впрочем, шизофреником нужно скорее быть для того, чтобы это приобрести».

Бросив последний взгляд на пластиковых красоток, я взялся за позолоченную ручку входной двери. Помещение оказалось довольно просторным и красивым. Пол покрывали дорогие ковры. Отсутствие мебели, если не считать нескольких кресел и длинного, отделанного серебром прилавка, полностью компенсировалось обилием зеркал и красного бархата, которым драпировались двери в примерочные. А уж чего тут было предостаточно, так это пластиковых болванов, подобных тем, которые выставлены в витрине. Единственное, что здесь отсутствовало, это живые люди.

Я уже начал подумывать над тем, в какую из дверей стукнуть, как вдруг раздвинулись тяжелые шторы и появилась девушка.

Черноглазая, стройная как газель брюнетка сделала несколько шагов, увидела меня и остановилась, словно вкопанная.

Она была настолько ошарашена, что самому мне оставалось лишь гадать: действительно ли я первый мужчина, которого она видит в жизни, — и тогда ей повезло, — или же они все-таки появляются здесь, но до того редко, что вызывают столбняк.

— Добрый день, сэр, — сказала она, взяв себя в руки. — Чем я могу быть полезна?

— Вы госпожа Ламберт? — спросил я.