Я (не) жертва
- Автор: Лия Романовская
- Жанр: Детективы / Любовные романы
Читать книгу "Я (не) жертва"
Кто я в этом мире? Пустышка. Тень. Меня нет, и никто не знает, куда и когда я исчезла. Может я превратилась в неё, в эту тень тогда, восемь лет назад, под песню битлов в комнате с розовыми шторами?
Неожиданно для себя тихонько запела:
Когда рядом притормозила черная машина без номеров, я даже не пыталась бежать. Не хочу больше бегать, пусть все поскорее закончится, сил вести двойную жизнь не осталось совсем. Выдохлась мышка, сдохла...
14. Прошлое
– Юль, Юлька, – я села к сестре поближе и обняла ее за плечи.
– М? – она сонно посмотрела мне в глаза и снова отвернулась, чтобы все так же пялиться в телевизор, как и прежде.
– Юль, ты это... обещай мне, пожалуйста, что если со мной что-то случится, то ты... не опустишь руки. Не станешь такой, как... – я так и не решилась сказать про маму.
– В смысле? – сестра вяло жевала жвачку и мне на секунду захотелось встряхнуть ее, а лучше наподдать как следует. Для лучшего восприятия. Я, конечно, любила сестру, но иногда она могла довести буквально до белого каления.
– В коромысле. Ты хоть слушаешь, что я тебе говорю? Или тебе вообще плевать?!
Она флегматично промолчала. С одной стороны, могло показаться, что ей все равно на мои слова. И если я вдруг исчезну, то для нее ничего не поменяется в этом мире. Но я-то знала, что это не так. Я знала, что под маской показного равнодушия скрывается беззащитный и ранимый ребенок, каким она, по сути, и являлась.
Я боялась, что без меня она просто не справится. Скатится в пучину алкогольного бреда матери, пойдет не по той дороге, совсем разочаровавшись в жизни и в людях. Останется одна на всем свете несмотря на то, что мать будет рядом.
Это за нее я боялась все время, не за себя. Это Юлька всегда была стоп-сигналом в моих попытках исчезнуть, раствориться. Я сто раз могла бы умереть, но какую боль я принесла бы единственному близкому человеку? Закончив свои мучения, я бы просто передарила их сестре – на вечную память…
Я не раз хотела просто взять и уйти от мужа, но раз заикнувшись об этом, тут же пожалела. Воронцов просто и спокойно объяснил, что никогда не даст мне уйти от него добровольно. Только вперед ногами. Илья чувствовал меня своим Хозяином. Да что там чувствовал, он им был.
Я жила по его указке, его волей и решениями. И жила бы так и дальше, если бы не те слова...
– Жалко только, что в последний раз, а ведь мне только-только начало нравиться. И вот незадача – тебя теперь другой будет трахать...
– Что? Что ты сказал? – просипела я.
Мысль, что он отдал, продал меня кому-то, мгновенно отрезвила, придавая смелости переспросить.
– Да ничего особенного, дорогая. Мне просто нужно обстряпать одно дельце. И для этого тебе придется немного попотеть. Зря что ли я в тебя столько сил вложил?!
– Что... что я должна буду сделать?
– Пустяки. То же, что вы бабы обычно и делаете, ноги раздвигать. Всё, отвянь, утомила. Марта, приведи ее в порядок, – крикнул он, выходя из комнаты.
На зов прибежала (ну ладно-ладно, статно вплыла) Марта и помогла мне встать. Естественно, я отмахивалась от ее помощи, но сильные руки все равно подняли израненное тело с пола и отвели в ванную.
– Сгинь отсюда, ведьма старая, – вяло отмахнулась я от нее, но эта чертова баба так и стояла, боясь видимо, что я упаду как в тот, самый первый раз.
Сопротивляться не было никакого желания. В голове билась всего одна мысль – он хочет сделать из меня шлюху. Что делать, куда бежать и, если подчиниться, то как потом с этим жить?!
***
Воронцов потихоньку вводил меня в курс дела, ничего не подозревая о том, что творится в моей голове. А в ней уже зрел план по собственному спасению, правда пока еще только его наметки, но от чувства, что я могу что-то изменить, кружилась голова.
Я вдруг поняла, что хочу жить. Я хочу жить! Я ведь не жертва, я сама себе хозяйка. Я смогу, вынесу, я хочу ЖИТЬ. И жить я хочу нормально, и не просто нормально, что это за слово еще такое… я хочу быть счастливой.
Но все это было скрыто от посторонних, а пока что мне нужно было вести себя так, будто ничего не происходит. Главное дождаться удобного момента. Момента, когда отчаяние перевесит здравый смысл и я исчезну без оглядки на прошлое, на Юльку и мать. Потом я как-нибудь смогу связаться с ними, объяснить, забрать. Потом…
Давно готовый паспорт на чужое имя был тщательно спрятан, как хорошо, что я забрала его у Димки еще месяц назад. Он давно подготовил его для меня, надеясь, что когда-нибудь новые документы помогут мне скрыться от тирана-мужа. И вот, кажется, это время настало...
Из дома меня не выпускали даже в сад, чтобы никто не обратил внимания на изменения в моей внешности. Кормили через силу, муж хотел, чтобы я набрала пару-тройку килограммов, а лучше все пять.
На его взгляд я была слишком худа, а тот человек, к встрече с которым меня готовили, предпочитал дам более сочных форм.
– В принципе вкусы у нас схожи, – похабно улыбался Илья, рассматривая какие-то фотографии. И учитывая его ухмылку, фото почти наверняка были порнографического характера.
– Что требуется от меня?
– Ничего особенного, только спать с ним. Нужно, чтобы он начал тебе доверять, ну или хотя бы перестал опасаться. Болтать при тебе он, конечно, ничего не будет, не такой уж он дурак. Но расслабится – это точно. Тогда-то ты и найдешь то, что нам нужно.
– Но что именно я должна буду найти?
– Документы, которые железно его потопят. Растопчут. Уничтожат.
– А если я не смогу?
Илья усмехнулся и провел ребром ладони по шее. По моей шее.
Сглотнула, лишний раз убеждаясь, что все задуманное - правильно.
– Сколько времени у меня будет?
От стадии знакомства до завершения дела три месяца. Дольше я ждать не могу. Мне кровь из носа нужен убойный компромат, который его в порошок сотрет. На носу сделка века... от которой зависит все. Впрочем, это тебя уже не касается. Пошла вон.
***
Через неделю Воронцов ворвался в мою комнату и приказал:
– Собирайся, мы уезжаем. Вещи Марта упакует.
В недоумении решилась спросить:
– Куда? Зачем?
– Сюрприз. У меня для тебя будет много сюрпризов, о да...
Ехидная улыбка на холеном лице не оставляла сомнений, что ничего хорошего меня не ждет.
– Но... ты ведь сказал, что в тот раз был последним...
Илья в голос расхохотался:
– Что, боишься, что трахать тебя буду?
Он приблизился вплотную, заставив вжаться в стул, рывком поднял и впился в губы. Не сопротивляясь, разжала зубы, впустив его язык внутрь. Руки мужа скользнули под майку, нежно провели по спине, едва касаясь кожи. Плавно переместились на грудь, поглаживая и лаская её.
Я ждала. Ждала, когда он сделает что-то, от чего сердце заранее выпрыгивало из груди от страха перед болью и унижением. Ждала, что вот сейчас, вот-вот уже сейчас он сдавит, сожмет, ущипнет, вонзится в нежную кожу, готовый рвать и мять, но ничего этого не происходило. Воронцов продолжал доставлять приятные ощущения, и я едва не забылась под его ласками, почти отдавшись наслаждению и стараясь не думать о том, КТО целует меня так нежно.
Яна, не вздумай!
Вспомни.
Вспомни кто он.
Снова стиснула зубы, Илья вмиг стал омерзителен, как и прежде. Его ласки больше не доставляли удовольствия. Перед мысленным взором проносились картинки: вот он тащит меня за ноги по ковру, и я ударяюсь головой о ножку стола, от боли теряя сознание. Или с размаху разбивает мне губы, те самые, что сейчас так нежно целует. А вот Воронцов впивается зубами в мою кожу на шее, прокусывая ее насквозь, и я кричу от боли, пытаясь убежать, ускользнуть... вот он встает надо мной, оттягивая волосы назад, на его губах кровь. Моя кровь... И сейчас эти губы целуют меня.
– Нет! – закричала я и оттолкнула его со всей силы, на которую только была способна.
Глаза Ильи превратились в два стеклянных шара, и я вдруг совершенно отчетливо поняла, что это конец. Он убьет меня. Теперь он точно меня убьет. И плевать ему на всякие компроматы и прочее...
– Я... тебе это не сойдет с рук, дрянь! Пока я не могу наказать тебя, но уж потом, не сомневайся, отымею так, что не то, что ходить, жить не сможешь.
Кулаки Воронцова то сжимались, то разжимались, на скулах играли желваки, в глазах плескалась едва подавляемая ярость.
- Собирайся, – резко бросил мне в лицо и, не говоря больше ни слова, быстрым шагом покинул комнату.
***
Ехали долго. За рулем был сам Воронцов, всю дорогу он что-то напевал себе под нос, и я даже смогла прикорнуть на заднем сидении.
Когда приехали на место, уже стемнело. Машина остановилась возле одинокого деревянного домика у озера. Рядом только лес и вода. Кричи не кричи, никто не услышит, не придет на помощь. В доме горел свет, и Илья усмехнулся.
– Топай давай. Сейчас самое интересное начнется.
Изнутри доносились музыка и женский смех. Я, в ожидании чего угодно, осторожно вошла внутрь, сбросила обувь, открыла еще одну дверь, и оказалась в большой комнате, являвшейся и кухней и спальней одновременно. Прямо посередине стояла большая кровать, на которой безобразно распласталась голая девица лет двадцати.
– Ну что вы так долго? Мне было так страшно и одиноко, – смеясь, протянула девушка.
На столе возле кровати стояла початая бутылка вина, рядом на фольге от шоколада белый порошок.
– Кто это? – спокойно спросила Воронцова.
Сейчас я чувствовала себя в относительной безопасности, вряд ли муженек обманывал. Если бы он мог меня избить, то наверняка сделал бы это еще дома.
– Это? – Воронцов на ходу снимал с себя одежду под звонкий смех девицы. – Это никто. По-моему Маша, но для клиентов Мирабелла.
Девушка засмеялась еще заливистее, и я поняла, что она под кайфом… слишком странно она вела себя, слишком развязно, даже для человека ее профессии. Хотя, с другой стороны, откуда бы мне знать, как ведут себя продажные женщины?
– Что она здесь делает? – от абсурдности происходящего я осмелела настолько, чтобы задавать такие вопросы.
– Она? – снова смешок, звук разливающегося вина по бокалам, чоканье и только потом ответ, – Она будет куклой. Я буду Карабасом. А ты будешь зрителем.
Твою мать! Придурок, чертов извращенец!!! Представила, что за спектакль мне предстоит увидеть – захотелось исчезнуть, а лучше вообще никогда не родиться. Перед глазами тут же заплясали черные мушки, голова, медленно, но верно, наливалась свинцовой тяжестью, а ноги сами собой подкосились, так что мне пришлось опереться о стену.
– Зачем? – только и смогла простонать.
– Потому что мне так хочется. А если ты будешь пытаться уйти, я буду делать вот так, – и он ударил девицу по лицу.
Та, явно никак не ожидавшая удара, взвизгнула, но Воронцов тут же заломил ей руки и перевернул на живот. Девица снова расслабилась, видимо сообразив, что пока бить все-таки не будут, и сейчас будет привычная работа, и снова захихикала.
