Дожди-пистолеты. Любовь

— Почему именно детектив? — поинтересовалась Аврора, вновь возвращаясь непосредственно к книгам. Она заметила, как Крайнов всем своим видом отстранился, едва разговор зашёл о чём-то личном, касающемся непосредственно его личности, а не творчества.

— Меня всегда привлекало то, что автор детектива имеет возможность взглянуть на историю и со стороны преступника, и со стороны следователя. Читателю, как правило, показывают одну, а у меня есть возможность сыграть за обе. Продумать и совершить преступление, а затем раскрыть его, — отвечая на вопрос, Крайнов вновь выглядел абсолютно спокойным и расслабленным. Аврора даже подумала, что, возможно, никакого напряжения вовсе не было, и это было лишь её воображение.

— С чем бы вы сравнили написание романа? — озвучила следующий вопрос Аврора. — С каким занятием?

Крайнов ненадолго задумался, потом обвёл взглядом зал и, задержавшись на изображении Дюка Эллингтона на стене, сказал:

— Музыка. Сочинение музыки. Хороший музыкальный фрагмент задает вопрос и дает ответ, так же как параграф романа.

Аврора коротко улыбнулась и кивнула, впечатленная образным сравнением.

— У вас есть музыкальное образование? — этого вопроса не было в её списке, но ей захотелось его задать, и она почти не сомневалась в ответе.

— Моя мать была пианисткой. Как вы думаете? — с лёгкой улыбкой, преобразившей его лицо, поинтересовался Крайнов.