Дожди-пистолеты. Любовь

Глава 47

За мгновение до пробуждения Авроре казалось, что она в саду — вокруг пахло летом и цветами.

Девушка открыла глаза и улыбнулась: на прикроватной тумбочке в прозрачной низкой вазе стоял букет. Пышные голубые гортензии сияли в утреннем свете, а их лепестки казались бархатными.

Аврора осторожно села на постели, обнаружив под боком Кадди, встала с кровати и, борясь со слабостью, направилась в ванную. Приняв душ, переоделась и снова забралась в кровать. Полулёжа на подушках, она гладила Кадди, смотрела на цветы и улыбалась им счастливой улыбкой, которая неудержимо рвалась с её губ.

Гортензии мог принести только Макс. Аврора плохо помнила, что происходило с ней последние несколько часов или даже суток — во времени она пока плохо ориентировалась, но в одном была уверена точно: Макс всё время был рядом. Каждый раз, когда она просыпалась от удушливого кашля или трясясь от озноба, она различала его озабоченное лицо, склонившееся над ней, холодную ладонь на своём горячем лбу и приглушённый голос — мягкий, успокаивающий. И хотя она видела и слышала его словно сквозь туман, но присутствие и заботу ощущала отчётливо. Он помогал ей приподняться, чтобы глотнуть воды с горьковатым привкусом лечебных трав, после чего снова укладывал на подушку и плотнее укутывал одеялом, обтирал ей лицо влажным полотенцем, отпаивал тёплым молоком с мёдом, следил, чтобы она вовремя принимала таблетки.

Кадди подняла голову и навострила уши за секунду до того, как тихо открылась дверь, и на пороге появился Макс.

— Как ты? — спросил он, с тревогой всматриваясь в её лицо.

— Лучше, — ободряюще улыбнулась ему Рора, но он всё равно приложил ладонь ей ко лбу, проверяя, не начался ли снова жар.

— Температуры нет, — констатировал Макс, присаживаясь на край постели.

— Сколько я так провалялась?

— Почти двое суток. Врач сказал сбивать температуру.

— Я даже не помню, как он приходил, — призналась Аврора.

— Неудивительно. Тридцать девять всю позапрошлую ночь. Вчера вечером уже меньше. Что-нибудь хочешь?

Аврора с тоской посмотрела в сторону окна, за которым ярко светило солнце.

— На улицу.

Макс тут же подхватил её на руки и, предупреждая её вопрос, сообщил:

— Идём дышать свежим воздухом.

Аврора обняла его за шею, уткнувшись носом в плечо, вдохнула ставший родным запах — терпкость амбры и свежесть ментола.

На террасе он усадил её в шезлонг, укрыл пледом, на который тут же сверху улеглась Кадди.

— Она всё время спала у тебя в ногах, — заметил Макс, потрепав белоснежное ушко.

— Мне кажется, я чувствовала её тепло и… твою заботу. Макс, — Аврора взяла его за руку и слегка пожала, — спасибо.

Он снова улыбнулся одним уголком губ и спросил:

— Принести что-нибудь? Тебе нужно поесть.

Аврора прислушалась к себе. Когда он сказал о еде, она в полной мере ощутила, как на самом деле голодна.

— Йогурт, кофе со сливками, сыр и… булочку. Но я могу сама…

Аврора не успела договорить, как Макс уже скрылся за дверью. Десять минут спустя он с улыбкой наблюдал, как она доедает блинчики, которых не было в её заказе, но он всё равно их принёс.

— Меня радует твой аппетит. Значит, идёшь на поправку.

— Всё. Больше не могу, — призналась Аврора, отодвигая поднос.

Макс переставил его на столик и взамен вручил ей стакан воды и блистеры с таблетками. Аврора послушно проглотила две и спросила:

— Какие новости? Волков что-то решил по поводу акций?

— Сказал, что даст ответ до конца недели.

— Ищет другие варианты? — предположила Аврора.

— Возможно, — согласился Макс.

— Ты припёр его к стенке, и ему это не нравится, — с некоторой опаской заметила Аврора.

— Я понимаю, что легко он не сдастся, — согласился Макс. — Но выбор у него и правда небольшой.

— А документы?.. — неуверенно поинтересовалась Аврора. Она сомневалась в том, что имела право об этом спрашивать.

— Я их уничтожил.

— Значит, вопрос с прокуратурой для тебя закрыт? — спросила Аврора и, когда Макс утвердительно кивнул, выдохнула: — Хорошо.

— Рора, спасибо, — поблагодарил он её. — Знаю, тебе было нелегко пойти на такую сделку.

— Фотографии и сам факт связи Волкова с Полиной не доказывает, что он убийца, а учитывая, что у него есть алиби… снимки говорят лишь о том, что он солгал полиции, но для обвинения в преступлении этого недостаточно. А так эти фото реально помогли решить проблему.

— И всё равно, я очень тебе благодарен. Ты могла бы не делать это, учитывая…

— Макс, не сейчас, ладно? — попросила его Аврора.

— Конечно, — не возражая и не настаивая, согласился он. — Хочешь отдохнуть? Вернёшься в спальню?

— Нет, попозже, здесь так хорошо.

— Не холодно?

— Макс, не волнуйся так, — невольно улыбнулась Рора, хотя не могла не признать, что ей приятны его переживания о ней. — И ты можешь не сидеть со мной всё время. Я в порядке.

— Как скажешь, — поднимаясь, ответил он. — Я буду в кабинете.

— Максим, спасибо, — Аврора успела перехватить его руку, прежде чем он ушёл. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Не за что, — улыбнулся он, пожимая её пальцы. — Ты бы тоже сделала это для меня.

Провожая его взглядом, Аврора даже не сомневалась, что не оставила бы его одного в подобном состоянии.

***

Через пару дней она уже чувствовала себя достаточно окрепшей, чтобы пойти прогуляться по берегу. Макс предложил пойти с ней, и хотя Авроре было о чём подумать в одиночестве, но отказать ему она не решилась. Он был так внимателен к ней всё это время, и огорчать его Авроре не хотелось.

Острые мелкие камешки, устилающие берег, хрустели под подошвами кроссовок. С залива тянуло свежим солёным воздухом. Ветер приносил запах моря и водорослей, упрямо гнал на север тяжёлые тучи, через которые уже не могло пробиться солнце.

Аврора с Максом уже дошли до каменной набережной рядом с Пенатами*, но между ними по-прежнему висело молчание. Прежде Аврору это бы не смутило, вот только сейчас их молчание совсем не было похоже на то обволакивающее уютом бессловесное понимание, в которое, оставаясь наедине, они часто погружались раньше. В нём была отстранённость и недосказанность возникшей между ними стены.

Аврора понимала, что это подходящий момент для честного разговора о наболевшем, и всё же не решалась начать беседу. У неё не было однозначного мнения. Аврора ощущала тепло плещущейся в ней любви к Максиму, но стоило подумать о том, что она, слепо веря, признавалась ему в своих чувствах, в то время как для него это была лишь возможность держать её при себе и контролировать расследование, сердце сжималось от боли и разочарования. В такие минуты она самозабвенно желала, чтобы эта любовь испарилась и освободила её.

Она вспомнила, как они вот так же молча брели вдоль Крюкова канала поздней майской ночью почти четыре месяца назад, как она переживала, что известному писателю может быть скучно и неинтересно с ней, как время от времени тайком поглядывала на его профиль в поисках ответа. Сейчас повисший в воздухе вопрос исходил от Макса. На этот раз он то и дело бросал на неё короткие взгляды, которые она чувствовала на своём лице.

Аврора прервала эту затянувшуюся мертвенную паузу только когда они вышли к широкому песчаному пляжу на берегу залива. Она повыше подняла воротник ветровки и сказала охрипшим от длительного молчания голосом:

— Пойдём к воде.

Рефлекторно потянулась к руке Макса, но, едва коснувшись, отдернула пальцы, не зная, как он это воспримет. Может ли она так делать, если всё ещё не решила, что будет с их отношениями дальше? Аврора едва не затерялась в этих неприятных мыслях, но ладонь Макса решительно накрыла её пальцы, он крепко сжал её руку в своей и посмотрел на неё с красноречивой укоризной, будто отвечая на её размышления: что бы ты ни решила — я с тобой, а вслух произнёс:

— Ты всё-таки замерзла.

— Нет, — поторопилась ответить Рора как можно убедительнее, хотя на самом деле ветер давно пробрался под ветровку, завился вокруг щиколоток и заползал под джинсы.

— У тебя руки ледяные. Аврора, что за ребячество, ты же ещё болеешь, — строго отчитал он её, затем демонстративно шумно выдохнул и потянул в сторону расположенного неподалёку ресторана «Строганофф»: — Быстро идём.

Аврора не решилась возразить, что считает себя вполне здоровой, позволяя отвести себя в ресторан. Их усадили за столик у окна, откуда открывался замечательный вид на залив. Макс попросил сразу принести безалкогольный глинтвейн и кофе.

— Поедим что-нибудь? — предложил он.

Аврора выбрала греческий салат и ризотто с белыми грибами. В ожидании заказа огляделась по сторонам, рассматривая интерьер. Мебель из натурального дерева, ажурные занавеси на окнах, картины и фотоснимки на стенах, старинные абажуры и аккуратно расставленные на стеллажах томики классиков литературы и философской мысли создавали атмосферу дачного комфорта откуда-то из начала двадцатого века.

— Здесь красиво, — сказала она, но стоило повернуть голову, как улыбка слетела с её губ.

В нескольких метрах от их столика, неспешно потягивая красное вино и внимательно слушая собеседника — круглолицего невысокого мужчину с короткой рыжеватой бородой и такого же цвета вьющимися волосами — сидела Лариса. В мужчине Аврора узнала известного питерского авангардиста, но смотрела она всё равно только на Волкову. Густые и блестящие локоны отливающих медью волос рассыпались по её плечам, узкое платье глубокого вишневого цвета плотно, словно футляр, обхватывало стройную фигуру, узкие стопы изящно изгибались в туфлях на тонких высоких шпильках. В водолазке, простых чёрных джинсах и кроссовках Аврора почувствовала себя неловко.

— Хочешь уйдём? — спросил Макс, проследив за её взглядом.

— Нет, она мне не мешает. Но если тебе неприятно, мы можем…

— Мне нет до неё никакого дела, — безразлично ответил Макс.

— Тогда не вижу повода уходить, — ответила Аврора, решив, что не пойдёт на поводу возникшей неуверенности. Лариса может выглядеть как угодно дорого и шикарно, но это лишь внешняя обманчивая оболочка. Она-то уже хорошо знает, что под ней скрывается. И Макс знает.

Авроре принесли глинтвейн. Она обхватила озябшими пальцами теплые бока кружки, вдохнула густой, пряный аромат специй и сделала первый осторожный глоток. По телу тут же разошлось живительное тепло. Аврора невольно улыбнулась. На душе стало легко и спокойно. Она подумала: разве это не счастье — пить согревающий глинтвейн и наблюдать, как прозрачные бисеринки влаги, принесённые ветром с залива, причудливо змеясь, стекают по стеклу? Находиться рядом с человеком, который ради тебя готов рисковать своей жизнью?

Аврора посмотрела на сидящего напротив Максима. Тот же высокий лоб с парой мимических горизонтальных морщинок, тот же нос с горбинкой и тонкие губы, те же широкие тёмные брови и удивительного цвета глаза, то плещущиеся лазурью чистой морской воды, то затягивающиеся густой синевой. И тот же знакомый жест, которым он убрал от лица волосы.