Алая чалма

АЛАЯ ЧАЛМА

Анвара разбудила тишина. Он уже не спал, но все еще лежал с закрытыми глазами и гадал, куда это вдруг девались шум дождя, завыванье ветра, раскаты грома. Вспомнив, что грозы приходят, а потом уходят, он обрадовался и подумал, что напрасно вчера так испугался.

Ветер, влетающий в пещеру, приносил запах мокрых трав, подсыхающей земли и овец. Тело успело отдохнуть, но все еще болело, словно вчера Анвару намяли бока. Он не шевелился. Как хорошо чувствовать себя отдохнувшим. Анвару и раньше случалось намаяться. Но разве то была настоящая усталость? А вчера он в первый раз в жизни устал по-настоящему. Сейчас слушал, как у входа в пещеру расчирикались, озоруя, воробьи, и ему казалось, что во всем мире нет приятнее песен. Каким же многоцветным и ярким покажется день после устрашающей мглы, которую он видел вчера. Слышался шелест кустов, на которых разыгрались птицы, с веток звучно падали дождевые капли. Анвар чуть было снова не погрузился в сон, но кто-то легонько тронул его за плечо и хрипловатым голосом сказал:

— Проснись, сынок. Отдохнул, теперь вставай.

Анвар с трудом разомкнул склеившиеся веки. Сел и начал тереть руками глаза.

— Ты здоров, сынок? — спросил дед.

Анвар кивнул. Он ждал вопроса — каким образом ему удалось уберечь стадо… Ждал похвалы. И уже приготовился пересказать все коротко и сухо, словно ничего особенного и не произошло — как подобает настоящим чабанам. Но Саттар-ота только сказал:

— Торопись, сынок. Солнце уже высоко. Овцы проголодались, — и вышел из пещеры. Почмокав губами, отозвал в сторону Суллона, который лежал у входа и не позволял овцам выходить, пока Анвар не встанет.

Анвар вышел из пещеры и зажмурился от света, хотя он и не был столь ярок. Занималось серое утро. Вокруг был такой густой туман, что невольно хотелось его раздвинуть руками. А в вышине, сквозь него светилось белесое пятно. И Анвар понял, что туман стелется только понизу, заполняя до краев лощины. А вершины гор уже нежатся под солнцем. Поодаль постепенно таял силуэт деда.

Саттар-ота спустился к речке, которая немножко утихомирилась, но все еще была мутной. У сваленной шелковицы он обернулся и крикнул:

— Мы там, где всегда, на южном склоне! Раджаб на углях жарит чабанский кеба́б. Торопись, а то жир застынет…

Анвар немножко обиделся на деда: мог бы и расспросить его о вчерашнем! Но тут же подумал: разве следует удивляться если сборщик хлопка чисто оберет все грядки, если сапожник сошьет прочные сапоги, если мама скроит ему рубашку точно по размеру, если… А ведь и он вчера никакого подвига не совершил. Эта история — сущий пустяк, обычное дело в нелегкой работе чабана, которому не стоит удивляться, а надо принимать как должное. Когда подобные трудности для Анвара станут обычным делом, тогда, наверно, и повяжут ему на голову алую чабанскую чалму.

Анвар сунул под язык два пальца и пронзительно свистнул. Суллон бросился в пещеру и выгнал оттуда всех маток и ягнят. Овцы знали брод. Они прямехонько направились к тому месту, где речка разливалась вширь и едва покрывала песчаное дно. Течение в этом месте было слабое, еле приметное. Выбравшись на противоположный берег, животные по привычке побрели друг за дружкой по узенькой тропке, что тянулась по краю обрыва и постепенно уходила вверх сквозь туман. Суллон степенно вышагивал впереди. Временами он сходил с тропинки, чтобы не мешать овцам следовать дальше, и оглядывался на чабана. Анвар, вскинув на плечо посох, неторопливо шел позади отары. Под сапогами хрустела галька, сквозь которую после обильного дождя сразу же пробились зеленые иглы травки. Овцы перевалили через поросший можжевельником раздвоенный горб горы и, выйдя на солнечную сторону, разбрелись по зеленому склону. Поодаль, около большого розового камня, похожего на девочку, присевшую у ключа, дед и Раджаб возились с костром, сизый дымок расстилался по джайляу. У Анвара сразу засосало под ложечкой. Только теперь он почувствовал голод и ускорил шаги.

— А, бравый чабан, торопись! — крикнул ему Раджаб издалека и помахал рукой.

Анвар насторожился: нет ли в интонации Раджаба насмешки.

Когда Анвар подошел, Раджаб, потирая заслезившиеся от дыма глаза, сказал с улыбкой:

— Сейчас кебаб будет готов. Присаживайся. Кто славно потрудился, тот хорошо ест. Твой дед говорит, что ты молодец. А заслужить похвалу твоего деда потруднее, чем вот эту скалу сдвинуть с места. Это уж я точно говорю. Сам испытал.

Анвар понял, что в словах Раджаба нет иронии. Он был очень доволен похвалой, но не подал виду.

— Мне Суллон помог, — признался он.

— Славный пес. Вначале и я без него обойтись не мог, — заметил Раджаб. — Но Суллон не станет помогать кому попало. И это мной лично проверено.

— Раджаб прав. Суллон многим подпаскам помог стать настоящими чабанами, — подтвердил Саттар-ота.

Псы с хриплым лаем кинулись за выступ горы. За ними, чуть приотстав, мчались подросшие щенки. Волка почуяли или отгоняют овец от отвесного обрыва. Чабаны не обратили на это внимания. Они были уверены в своих помощниках. Саттар-ота и Раджаб спокойно беседовали. Только время от времени прислушивались к лаю собак и к побрякиванию колокольца, по которому легко определить, где пребывает в это время отара.

А заря все разгоралась. Она все больше становилась похожей на шелковую, развернутую вдоль всего горизонта алую чалму, которую дарят в награду подпаскам.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.