Лесная сторожка

Немного позже пришла из Сорокина тетя Феня. Она работала сторожихой и уборщицей в сорокин-ской школе, куда этой осенью предстояло пойти Митьке. Тетя Феня подарила имениннику сумку для книг и коробку цветных карандашей. Чтобы не обидеть старушку, Митька все-таки, улучив момент, поцеловал ее, а она, расчувствовавшись, сказала:

— Золото у тебя, Егор Николаевич, а не внук. Дай бог, чтобы и в науке хорошо разбирался.

Вслед за тетей Феней приехал заведующий сорокинским магазином Василий Семенович Коровин, человек веселого нрава и завзятый охотник. Страсть к охоте крепко сдружила его с Егором Николаевичем, которого Коровин ценил, как большого знатока лесной жизни.

Был Василий Семенович невысок ростом, толстоват, но, несмотря на свою солидность, расторопен — двигался живо, как на пружинах. Вместе с отцом приехал и сын Коровина, Толька — Митькин товарищ.

С виду друзья были не похожи друг на друга. Митька — светловолосый, голубоглазый, у Тольки же волосы темные, глаза большие, зеленоватые и сам он такой же подвижной, как отец. Митька часто говорил ему: «Чудной ты какой-то, все торопишься, торопишься…»

— Митька, беги сюда… Что я тебе привез в подарок!..

Подбежав к телеге, Митька нетерпеливо раздвинул сено, прикрывавшее что-то большое, квадратное. Это была клетка из тонкой проволоки, в которой сидели, прижавшись друг к другу, четыре голубя: два белых с черными хвостами и два сизых. Они доверчиво поглядывали на ребят красноватыми глазками.

— Голуби!.. — закричал Митька. — Красивые какие!

— Это я тебе в подарок привез. Смотри, Митька, только ухаживай за ними, корми хорошо. Это не простые голуби, а почтовые, — важно добавил Толька.

— А откуда они у тебя? И почему они почтовые?

— Потому что носят письма или какие-нибудь известия. Так папка говорит.

Митька недоверчиво покосился на приятеля.

— Ну да… Как это голубь — и вдруг письмо понесет? В клюве, что ли, или к спине ему привяжут?

Вспыльчивый Толька сразу обиделся.

— Не веришь, да?.. Не веришь? Идем к бате, пусть он тебе втолкует!

Как раз в эту минуту Василий Семенович вышел на крыльцо и крикнул Тольке, чтобы он принес пиво, лежавшее в телеге.

— Да смотри, осторожней, — добавил Василий Семенович, — бутылки не побей.

— Ну вот, — засуетился Толька. — Пошли, Митька, сейчас и спросим. Папка все расскажет про голубей. Он знает, как с ними обращаться, он все про них знает.

Подавая отцу пиво, Толька попросил:

— Папа, расскажи нам про голубей.

— Ладно, — согласился Василий Семенович. — Расскажу, пока там стол еще не готов. Идите к телеге, я сейчас вернусь… — И, взяв корзину с бутылками, пошел в сторожку.

— Ну, что вам тут неясно? — сказал, вернувшись к ребятам, Василий Семенович, давнишний голубятник.

— Пап, а как они почту носят и как их приучить к этому? — спросил Толька.

— Ну, слушайте, да хорошенько запоминайте, — проговорил Василий Семенович и, закурив, присел на телегу. — Эти голуби называются почтовыми потому, что они почту доставляют. И иногда на очень большие расстояния — километров на триста и даже больше.

— Как же они ее несут? — удивился Митька.

— Как? Да очень просто! Каждому почтовому голубю на ножку надевается легкое алюминиевое колечко, к которому припаяна маленькая трубочка. Письмо пишут на специальной, очень тонкой бумаге, вкладывают в трубочку, и голубь летит туда, откуда его взяли, то есть домой.

— Папа, а зачем ты таких молодых купил? — спросил вдруг Толька. — Лучше бы постарше» ученых.

— Я уже тебе объяснял, — ответил Коровин: — Молодые скорее привыкнут к дому, к тому месту, куда их привезли. А как привыкнут — хоть гони, не улетят. Зато старый почтовый голубь, пусть ты его даже год в клетке держал, как выпустишь — только его и видели, обязательно улетит на старое место, откуда его взяли.

— Василь Семеныч! — вскричал заинтересованный Митька. — Как же их приучить, чтобы почту носили?

— Сейчас узнаешь. Помести этих молодых голубей куда-нибудь повыше, они любят высокие голубятни. Попроси деда, чтобы он сделал ящик вроде большого скворечника, только с дверцей и маленьким оконцем с сеткой. Внутри должно быть несколько отделений с перегородками. Положи туда сухого сена или немножко соломы. Вот тебе и дом для голубей.

Недельки три-четыре подержишь их, не выпуская из голубятни, потом на волю начинай выпускать, чтобы полетали, а на ночь снова закрывай. После, когда они уже совсем привыкнут, возьмешь одного, отойдешь с километр от дома и выпустишь, чтобы посмотреть, найдет он свою голубятню или нет. Да найдет, они ведь умницы!.. Ну вот, а на другой день занеси его подальше, километра на два, на три и снова выпусти — он опять домой прилетит. А потом уже спокойно заноси хоть на пять, хоть на десять километров, все равно вернется. Понятно теперь?

— Понятно! — хором ответили ребята.

— Семеныч! — раздался в эту минуту голос лесника. — Ты где ж это спрятался? С друзьями побеседовать решил? — засмеялся Егор Николаевич, увидев, что Коровин сидит на телеге с ребятами. — Прошу к столу. Митрий, чего ж ты? Веди гостей… А еще хозяин, — ворчал лесник, беря Коровина под руку.

Митька по-взрослому, крепко пожал Толькину руку

— Спасибо за голубей!

Последним пришел из Каменки дядя Илья, рыбак. Был он как всегда весел и, еще не войдя в сторожку, закричал под окном:

— Эй, где тут именинник? Гостей принимай, пироги на стол выставляй!..

— Будет уж тебе шуметь, Илья, — вышел навстречу Егор Николаевич. — Заходи. А именинник — вон сидит, — кивнул старик в сторону внука. — Восемь лет парню! Вот оно как. А наше дело стариковское… Есть чему радоваться — внука с пеленок вырастил, нынче в школу пойдет, даст бог, ученым человеком станет. Вот наше с тобой дело, брат Илья, — все ближе к могиле. Отгулялись мы, старики.

— Полно тебе нас хоронить! Сам-то силен, что старый дуб! — хлопнул лесника по плечу дядя Илья. — Лет до ста, пожалуй, дотянешь, — смеясь, прибавил он. — Ну, здравствуй, именинник!..

С этими словами рыбак подошел к Митьке, высоко поднял его, а потом, опустив на пол, сделал вид, что страшно устал.

— Ну и здоров же ты стал, Дмитрий, еле поднял тебя, — притворно отдуваясь, пробасил дядя Илья и тут же, хитро подмигнув Митьке, развернул пакет и нахлобучил мальчугану на голову новую меховую шапку с кожаным верхом.

— На, носи, браток! Будешь в школу ходить, так чтоб голову не застудил. Да смотри, учись хорошо!

Гости, наконец, уселись за стол. Рядом с Митькой сидел Толька. Взрослые пили вино за здоровье именинника, а друзьям налили шипучего лимонада, привезенного Василием Семеновичем.

Но Митьке не сиделось. Тихонько толкнув в бок друга, он прошептал ему на ухо:

— Толька, пошли на улицу, наверно голуби есть хотят.

Незаметно прихватив кусок пирога с рисом и ватрушку с творогом, ребята выскользнули из-за стола. Подбежав к сараю, они сняли с телеги клетку и поставили ее на землю. Посмотрев на товарища, Митька вдруг проговорил:

— Толька, знаешь что — теперь у нас своя почта будет! Ты что-нибудь напишешь и пришлешь мне с голубем, а я тебе!

— Вот здорово! — обрадовался Толька. — Мало ли что понадобится мне, а я сразу — раз, записочку тебе — чирк, голубь и доставит!

— У тебя все «раз», да «чирк», а ты лучше скажи, как с ними теперь быть, — озабоченно разглядывал голубей Митька. — Покормить надо, а

они в такой маленькой клетке не то что есть, а и повернуться не могут.

— Мить, а это что там стоит? — спросил Толька, показывая на большой ящик, стоявший у сарая.

— Это дед с чердака вытащил. Там разное барахло лежало, вот он его вычистил, вымыл и хочет туда осенью овса насыпать.

— Да из него голубятню сделать можно! У меня дома точно такой же! Папка помог сделать. Ты попроси у деда этот ящик, он у тебя добрый, даст.

Уже под вечер, часов в десять, гости стали расходиться по домам.

Коровины уезжали последними, предложив тете Фене подвезти в Сорокине и ее.

— Толя, приходи завтра ко мне, голубятню устраивать будем, — попросил товарища Митька. — Дед разрешил ящик взять. Придешь?

Толька посмотрел на отца.

— Придет, обязательно придет, — усмехнувшись, ответил за сына Василий Семенович.

В доме у стола крутился медвежонок. Поднимаясь на задние лапы, он старался кончиком носа добраться до блюда со сладостями. Митька посмеявшись, дал Федьке кусок сладкого пирога с черникой и, пожелав дедушке спокойной ночи, забрался в свою постель. Однако он долго еще не мог уснуть — все думал про почтовых голубей и про то, как они с Толькой будут переписываться..

Федька доел полученный кусок, облизнулся и вперевалку направился к Митькиной кровати. Поднявшись на задние лапы, он посмотрел на засыпающего хозяина. Нет, видно сладкого сегодня больше не получишь. Медвежонок, еще раз взглянул на Митьку, вышел из дому и побрел к себе, на сеновал.

Через полчаса все затихло в сторожке. Устав за день, крепким сном спал Митька, улеглись и все его звери. Только «ночной сторож» фыркал и возился под лавкой у стола, разыскивая, видимо, вкусные крошки, оставшиеся от Митькиного угощенья.

Не спал и Шанго. По-хозяйски обежав дом, пес присел у крыльца, прислушиваясь к ночным шорохам.