Тайна старинных флаконов

Глава 17

Дома из гостиной доносилась музыка. Играла какая-то древняя пластинка, которой папа громко подпевал. И, как всегда, фальшивил — хоть это осталось неизменным!

— Мы вернулись! — крикнула я ему, но так и не дождалась ответа. Поэтому я пошла в кухню, чтобы убрать наши немногочисленные покупки.

Бенно прошёл за мной и дальше — в сторону маминого кабинета за кухней. Он осторожно просунул голову к ней в дверь:

— Привет!

— А, вот вы где! А я вас ищу по всему дому. А вы, случайно, не… Никак не могу найти своё кольцо. В нём, кажется, был зелёный драгоценный камень. Вы его нигде не видели?

Разобрав продукты, я тоже прошла к маме:

— Ты имеешь в виду то, которое досталось тебе по наследству от бабушки?

Мама повернулась ко мне:

— Да? Что-то совсем ничего не помню!

Ох нет! Неужели с мамой тоже это случилось?!

Кольцо это было одной из немногих её драгоценностей. Фамильное украшение, передававшееся по наследству из поколения в поколение. Она была к нему очень привязана, хотя вообще-то редко сильно привязывалась к вещам.

Свою бабушку я не знала, она умерла ещё до моего рождения. Но мама всё ещё по ней тосковала, вспоминая время от времени. Она почти никогда не снимала это кольцо с зелёным камнем — только если была занята чем-то таким, от чего оно могло поцарапаться.

— Кстати, этот человек… как же его зовут? — Мама безуспешно подбирала слова, которые словно бы тоже куда-то запропастились. — В общем, он пришёл и спросил — чёрт, да как же его всё-таки звали?! В общем… Вы, случайно, нигде не видели моё кольцо?

— Так кто же всё-таки тут был? — попыталась я продраться сквозь эту словесную путаницу.

— Этот человек… который… так интересуется цветами.

Я ничегошеньки не понимала.

— Дурацкий тепличник? — спросил Бенно. — Виллем?

В глазах мамы промелькнула искорка:

— Да, точно, он!

— Виллем Бур? А с какой стати он сюда заявился? — Мои руки вновь покрылись гусиной кожей. — Ты его пригласила?

Мама покачала головой в нерешительности:

— Он хотел знать, всё ли в порядке. Мне это показалось каким-то… Как же это называется? В общем… Нет, я не совсем поняла, чего он хотел. Он тут так… э-э… совал везде нос… высматривал что-то, мне это не понравилось.

Ох как нехорошо! Даже то, что Виллем ошивался и вынюхивал что-то вокруг нашего дома, уже нагоняло на меня жуть. Но вот внутри дома ему точно было нечего делать. Мне вдруг пришло в голову, что ключ от аптеки ароматов остался лежать в моей комнате на ночном столике. Я его даже не спрятала! Мысленно обругав себя за это, я решила впредь быть осмотрительнее.

— Ты показывала ему дом? — спросила я. Только бы оказалось, что она этого не делала!

— Какой ещё дом?

— Наш дом! Виллу «Эви»! Вот этот! Мама, почему ты такая рассеянная? Что с тобой случилось?

— Что это вообще за вопрос? С чего ты взяла, что что-то случилось?

Я на секунду зажмурилась:

— Ну так что? Ты водила Виллема Бура по вилле «Эви»?

Мама отмахнулась от меня рукой:

— Вот ещё… У меня нет на это времени. А ты, случайно, не видела где-нибудь, — мама оглядела комнату, — моё кольцо?

Я сделала глубокий вдох и почувствовала, как мой пульс замедляется. Нужно было во что бы то ни стало сохранять спокойствие.

Зачем Виллем пытался попасть на виллу «Эви»? Было ли то странное состояние, в котором пребывали наши родители и другие жители города, его рук делом? И если да, то как он такое провернул? И зачем ему это?

Мне снова вспомнились слова Ханны о том, как сотрудники в банке не могли попасть в хранилище и поэтому никто не мог получить деньги. Что, если Виллем был причастен и к этому? Может быть, он использовал флаконы из аптеки ароматов в преступных целях? Может, Виллем никакой и не садовник, а грабитель банков?! Хотя… Подземная аптека ведь существовала десятки лет, и Виллем работал тут уже полую вечность. Так с чего ему вдруг именно сейчас взбрело в голову ограбить банк? И с какой стати втягивать во всё это маму и остальных?

Что-то тут не складывалось.

Из гостиной доносились пронзительные рулады — папа подпевал одной из своих любимых песен. Мама прислушалась и пошла на звук.

— Что это за кошмарный шум? — она возмущённо остановилась возле открытой двери в гостиную и посмотрела на папу. Тот, нацепив наушники, пел во весь голос.

— Извините! — крикнула ему мама. — Что это вы тут устроили?

— Это папа! — потянул её за руку Бенно. — Он же всегда так поёт.

— Это ваш отец? — она взглянула на нас, совершенно сбитая с толку. — А я всё думаю — что этот привлекательный мужчина делает у нас в гостиной? Но раз вы говорите, что это ваш отец — тогда ясно.

— Это Кристиан Альвенштейн, — медленно проговорила я, сдерживаясь изо всех сил. — Наш отец и ТВОЙ муж!

Мама испуганно обернулась к нам:

— Муж?!

Папа всё ещё лежал на диване в наушниках. Меня бросало то в жар, то в холод и одновременно тошнило. Казалось, желудок у меня в животе проворачивается вокруг своей оси.

— Папа! — воскликнул Бенно и подбежал к дивану. Я увидела, как у него по щеке скатилась слеза. В глазах его теплилась надежда, что папа сейчас всё исправит. Что всё это окажется лишь каким-то недоразумением или какой-то на редкость глупой и неудачной шуткой наших родителей.

— Мама всё забывает! Все сошли с ума!

Папа сдвинул с ушей наушники и взглянул сначала на меня, потом на маму, а потом на Бенно.

— Что, малыш? — наморщил он лоб и ласково погладил Бенно по щеке. — Что такое стряслось?

— Скажи, что всё в порядке! — всхлипывал Бенно. — Ну же! Скажи!

Папа принял сидячее положение и с упрёком взглянул на маму:

— Что здесь происходит? Почему вы не заботитесь о своём сыне? Он выглядит очень испуганным. А вы стоите и ничего не делаете!

В этот момент Бенно развернулся и бросился ко мне. Он обвил меня дрожащими ручонками и зарылся лицом в мой пуловер. Ошарашенная, я стала пятиться назад — и пятилась, пока не натолкнулась спиной на входную дверь.

Я не могла дышать. Видеть пустые лица родителей было ужасно. Казалось, они просто потеряли память — окончательно и бесповоротно.

Нужно было срочно выяснить почему!

Нащупав за спиной дверную ручку, я выскочила из дома. Одной рукой я крепко прижала к себе Бенно, а другой толкнула и захлопнула дверь. Мы побежали так быстро, как только могли, и бежали, пока не оказались у входа в дом Матса.