Остановка

Р о б е р т. Вы хотите от меня отделаться?

Э л и. Что вы! Просто у меня работа. Надеюсь, когда все прояснится, вы позвоните.

Р о б е р т. Зачем это вам?

Э л и. Многие так делают. Тогда наш Центр чувствует результативность своей работы… И это очень поддерживает…

Р о б е р т. Многие? Ах, вот оно что! А из моей дурацкой башки никак не выветрится иллюзия, что интонации вашего голоса принадлежат только мне. (Сухо.) Понимаете, я все не освоюсь с тем, что ваше сочувствие, даже милосердие — всего лишь ваша профессия. И на меня вам, в сущности, наплевать.

Э л и. Профессия у меня другая. Здесь-то я добровольно.

Р о б е р т. Какая же, если не секрет?

Э л и. Та же, что у вас. Я врач. Всего хорошего, Роберт.

Р о б е р т. Нет! Почему-то именно сейчас не могу примириться, что вы исчезнете. Хотя я понимаю, что не имею права на ваше время, но я обязан вам кое-чем. Если бы не вы, я бы тогда свалял дурака. Вы замужем?

Э л и. Всего доброго, Роберт.

Р о б е р т. Черт подери, можете же вы поговорить со мной еще минуту? Ну, просто как со знакомым. Без инструкции, по-настоящему…

Э л и (с натренированной выдержкой). Роберт, я же вам объяснила, у меня есть еще другая работа.

Р о б е р т. Будете раздавать свое сострадание каждому сопляку, у которого не ладится с сексом…

Э л и (обрывая). Роберт… Вы тоже позвонили.

Р о б е р т. Хотите сказать, что я такой же проходимец, а вы со мной обращались как с человеком?

Э л и. Я хочу сказать, что каждый, кто звонит, нуждается в сочувствии. Может быть, не меньше, чем вы. Я надеялась, что вы это поймете.

Р о б е р т. Да не могу я примириться с тем, что для вас я… только служба, от пяти до двенадцати. Или там с девяти до пяти… Ну ладно. Все! Не буду вам докучать. Собственно, кто дал мне на это право?..

Э л и (спокойно). Доброй ночи.

Роберт бросает трубку.

Под мелодию песенки «Линии помощи» Эли поспешно одевается. Длинный шарф поверх куртки, круглая шапочка, юбка наполовину закрывает сапоги — вид у нее очень спортивный. Перекинув сумку через плечо, она выбегает.