«Планы сражающихся царств» (исследование и переводы)

«Записи историографа»

«Яньский военачальник, прочтя послание Лу [Чжун]-ляня, плакал три дня. Не видя выхода, он не мог ни на что решиться. Пожелай он вернуться в Янь, так [между ним и правителем] некогда произошла размолвка, и он боялся наказания. Пожелай он выбрать капитуляцию перед [армией] Ци, так на его совести было убийство множества пленных из этого царства, и он боялся позора, которому бы подвергся после капитуляции. С глубоким вздохом он воскликнул: "Лучше я сам подниму на себя меч, чем это сделает кто-то другой!" Вслед за тем он покончил с собой. В Ляочэне началась смута, чем и воспользовался Тянь Дань, который перебил [гарнизон] Ляочэна» (цз. 83, стр. 3820).

Это несходство отметил еще Янь Кэ-цзюнь (1762-1843). Он полагал, что Сыма Цянь в данном случае следовал за «Лу Чжун-лянь цзы», сочинением, распространенным в эпоху Хань, а Лю Сян заимствовал материал из какого-то другого источника[53]. Конечно, первая часть этого утверждения кажется весьма умозрительной, ибо текст «Лу Чжун-лянь цзы» был утрачен еще в средние века. Однако то обстоятельство, что Сыма Цянь и Лю Сян воспроизвели в данном случае пассажи, написанные в разных целях и с совершенно различных позиций, не вызывает сомнения.

Использование Сыма Цянем и Лю Сяном несхожих во многом вариантов описаний одних и тех же событий весьма отчетливо можно проследить также на примере с предысторией знаменитой битвы между чжаоской и циньской армиями под Чанпином (260 г. до н. э.)[54]. Суть дела такова: в результате кампании 262 г. до н. э. царство Цинь полностью отрезало военно-административный округ Шандан[55] от остальных земель царства Хань, и последнему ничего не оставалось, как передать циньцам эту территорию, чтобы добиться мира; ханьский ван направил туда нового наместника, который одновременно с открытой подготовкой к капитуляции тайно предложил чжаоскому вану взять Шандан под свою опеку; предложение было вскоре принято, но чжаоская оккупация Шандана привела к войне между царствами Чжао и Цинь. «Записи историографа» и «Планы Сражающихся царств» повторяют друг друга почти дословно, когда описывают тайный сговор между шанданским наместником и чжаоским ваном, а также обсуждение вопроса о присоединении Шандана чжаоскими сановниками и начало оккупации, однако вводные части этих повествований совершенно различны.