Дьявольское казино. Взлёт и падение Lehman Brothers

* * *

Дик Фулд происходил из высшего среднего класса Харрисона, штат Нью-Йорк, шикарного спального района к северу от Манхэттена. Его отец, Ричард, управлял компанией, которая выдавала краткосрочные займы текстильным компаниям. Повзрослев, Ричи, как его тогда называли, хотел пойти в военно-воздушные силы.

Бетси Шапер, медиа-публицист, выросшая через дорогу от него, вспоминает, что родители души в нём не чаяли, а он слыл местным сердцеедом.

— Все хотели встречаться с Ричи, — вспоминала она.

Он был симпатичным, откровенным, мужественным.

Дик преуспел в лёгкой атлетике в Академии Уилбрэхема и Монсона, школе-нтернате в Массачусетсе, но в остальном не произвёл особого впечатления на тамошний преподавательский состав.

— Если бы вы спросили меня тогда: "Его можно назвать амбициозным?" — я бы ответила, что абсолютно нет, — сказала Шапер.

Затем Фулд учился в Университете Колорадо, и происхождение совершенно не сказалось на его оценках. Он выделялся главным образом своей безрассудной страстью, которую привносил на вечеринки, и яростной преданностью, которую проявлял к своим друзьям и требовал взамен.

Но и в университете у него хватало выдержки, и он не отступил. Существует часто повторяющаяся история о том, как его исключили из Учебного корпуса офицеров запаса (ROTC). Одному офицеру доставляло удовольствие издеваться над Фулдом во время еженедельных проверок из-за блеска его обуви. Этот офицер наступал на ботинки Фулда, а затем отправлял его в общежитие начищать их заново. Во время одной из таких смотров[18] Фулд вернулся уже после второй такой чистки обуви и увидел, как офицер аналогичным образом издевается над другим товарищем-курсантом — топнул молодому человеку по ноге так, что тот не упал от боли.

— Эй, придурок! — сказал Фулд. — Почему ты не придираешься к кому-нибудь себе под стать?

— Ты со мной разговариваешь? — удивлённо спросил офицер.

— Да, — сказал Фулд, и они подрались.

Когда их разняли, Фулда вызвал командир.

— Хотите услышать мою версию случившегося? – поинтересовался Фулд.

— Нет, — последовал ответ. — У этой истории есть только одна версия.

После этого Фулда исключили за неподчинение, тем самым положив конец тому, что, как он надеялся, станет его карьерой в ВВС.

Он окончил университет в 1969 году по специальности "международный бизнес".

Позже в том же году партнер Lehman Герман Кан сообщил Полу Ньюмарку, в то время старшему вице-президенту и казначею Lehman Commercial Paper Inc. (LCPI), что внук одного из его клиентов переходит к ним на работу. Ньюмарк не был удивлён — приём на работу родственников уже давно было обычной практикой в Lehman Brothers.

— Мой сын, мой двоюродный брат, мой... ну , знаешь. Любой родственник мог получить работу в Lehman Brothers, — говорит Ньюмарк. — Люди в Lehman говорили, что дедушка Дика Фулда был важным человеком. Никто не собирался отказывать его внуку. И в любом случае, у отца Дика были счета в Lehman. Именно так он и получил приглашение на работу.

Фулд получил работу и был направлен в LCPI, которой руководил печально известный главный трейдер Лью Глюксман.

В дурном настроении Глюксман швырял предметы через весь свой офис, и это случалось довольно часто. Ньюмарк однажды видел, как он в гневе сорвал с себя рубашку, а в другой раз швырнулся 10-килограммовой счётной машинкой. Бывший морской офицер[19] и сын производителя ламп, Глюксман всё больше злился, что его подразделение приносило более половины прибыли компании, но над его трейдерами открыто смеются инвестиционные банкиры — родовитая, образованная и ухоженная элита, в которой состояло большинство из 77 партнёров компании во главе с генеральным директором Питером Г. Питерсоном. Банкиры смотрели на трейдеров свысока и никогда не платили им столько же , как и своим коллегам-банкирам. Но по мере роста рынков капитала росли и торговые инструменты, а у подразделения Глюксмана появлялось всё больше возможностей зарабатывать больше денег, что только усиливало напряжённость внутри фирмы.

Глюксман быстро проникся симпатией к Фулду.

— Дик был умным парнем, — вспоминает Ньюмарк. — Если вы хороший трейдер и работаете на Лью Глюксмана, вы добьётесь своего.

— Лью любил тех, кто сидел с ним с 6:30 утра до 22:00 вечера, — говорит Ньюмарк. Личная жизнь Глюксмана почти полностью испарилась после развода, поэтому “те, кто готов проводить с ним по 14-15 часов”, — именно такие "достигали вершины”. Фулд быстро поднялся под руководством своего наставника.

Фулд и Глюксман были во многом похожи. Оба были неразговорчивы, безжалостны к противникам, громко и часто ругались в офисе и за его пределами. Оба считали, что наиболее эффективным инструментом управления торговым залом является страх. Оба были быстрыми, инстинктивными трейдерами — никогда не заморачивались деталями.

По словам партнёра Lehman, в те первые дни, когда Фулд участвовал в утреннем собрании трейдеров, “каждый говорил то, что хотел сказать, и Дик говорил: "Мне это нравится. Купите это". А потом все возвращались к своим столам и покупали всё, понимаете? В принципе, все делали то, что говорил Дик — зарабатывали деньги, потому что Дик достаточно часто оказывался прав”. Почти никто не осмеливался перечить Фулду и придерживаться альтернативной точки зрения, потому что, по словам этого трейдера, если они теряли деньги на сделке, которую он не согласовывал, им приходилось “адски расплачиваться”.

Ричард "Дик" Фулд

У Глюксмана был менталитет "мы — это мы, а они – это они“, и к "ним" относились инвестиционные банкиры Lehman. В те дни трейдеры размещали свои позиции на карточах размером 5 на 7 дюймов на стене, чтобы каждый мог видеть, что было куплено и продано. Цвет чернил указывал, к какому типу ценных бумаг это относилось. По словам высокопоставленного сотрудника LCPI, если трейдеры когда-либо слышали, что Артур Шульте, партнёр Lehman, ответственный за торговлю, направлялся с Уильям-стрит (штаб-квартира Lehman Brothers) на Милл-лейн 9 (тогда штаб-квартира LCPI), карточки быстро исчезали с доски. Существовали ограничения на общую стоимость их позиций, и в полдень эти позиции могли стоить уже выше; по сути, трейдеры скрывали волатильность акций – тот риск, на который они шли ежедневно.

Когда Артур уходил, карточки снова возвращались на свои места.

— Это была игра, — говорит Ньюмарк, — которая укоренилась в людях. Так Глюксман вёл свой бизнес.

Эта игра научила трейдеров “скрывать факты”, и она была очень прибыльна. А Дик Фулд был в ней весьма сведущ.

Одна история с его участием быстро стала легендой.

Это были 1970-е годы. Фулд был младшим трейдером, и для продвижения вперёд ему нужна была сделка, подписанная Алланом Капланом, в то время партнёром и банкиром, возглавлявшим комитет по обязательствам. Он пошёл на приём к Каплану, который в тот момент разговаривал по телефону, и жестом попросил Фулда подождать снаружи. Фулд всё равно вошёл и сказал:

— Мне нужно, чтобы вы кое-что подписали.

Каплан снова сделал знак Фулду подождать снаружи.

Фулд не сдвинулся с места:

— Я знаю, но мне нужно, чтобы вы мне подписали.

Каплан продолжил телефонный разговор, и Фулд снова рявкнул на него. Раздраженный Каплан повесил трубку. Кто этот раздражающий молодой парень? Разве ему неизвестно, что нельзя врываться в офис на банковском этаже, не говоря уже о том, чтобы мешать разговору шефа по телефону? Фулд объяснил, что у него есть сделка, для заключения которой нужна подпись Каплана.

Каплан решил преподать дерзкому трейдеру урок протокола. Он указал на свой стол, заваленный бумагами:

— Видишь эти стопки на моём столе? Вот разберусь с ними – тогда подпишу твою бумагу.

Фулд подошёл к столу и очистил его одним взмахом руки. Бумаги разлетелись по офису, а Фулд сказал:

— Теперь можете подписать?

Каплан был поражён, но подписал, тем самым положив начало легенде о Дике Фулде, горилле фондового рынка.