Дьявольское казино. Взлёт и падение Lehman Brothers

Глава 4. Взятие под контроль

Самым большим и фундаментальным изменением на Уолл-стрит в моей карьере стал переход частной и государственной собственности туда, где частные партнёрства и государственные фирмы сами определяют свой капитал и где, по словам Викрама Пандита, “трейдеры играют с деньгами заведения”.

— Джозеф Р. Перелла, председатель и главный исполнительный директор Perella Weinberg Partners

Перегрин “Перри” Монкрейфф, младший сын сэра Руперта Иэна Кея Монкрейффа из того же рода, 11-ый баронет, присоединился к подразделению Lehman по работе с облигациями в 1982 году. Высокий шотландский аристократ (и гребец из Оксфорда), Монкрейфф был приветливой, богатой аномалией на торговой площадке Нью-Йорка. Но он также был умён, чрезвычайно сдержан и обаятелен.

Его привлекла Lehman из-за простых манер Лью Глюксмана, которого Монкрейфф считал глотком свежего воздуха в душных стенах Уолл-стрит.

— Я подумал: "Это первый парень, который мне нравится, потому что он серьёзный трейдер", — говорит Монкрейфф. — В Лью не было напускной чванливости, но он был таким умным — как старый русский генерал. На работе он всегда ходил в рубашке без пиджака, с ослабленным галстуком и расстёгнутым воротничком. Когда я впервые обедал с ним, мы говорили о Марксе, и я подумал: "На этого джентльмена я могу работать".

Когда Монкрейфф пришёл к Петтиту и Фулду на собеседование, он сказал им:

— Лью — фантастика! –

и, подражая неряшливой манере Глюксмана, взял кусочек сыра с тарелки и приколол к галстуку.

— Он мне нравится, потому что он неотёсанный, — сказал он. — Но он способен возглавить крупную торговую организацию, так что он должен хорошо знать, что делает.

Как и Петтит, Монкрейфф быстро поднялся, хотя и схлестнулся с Фулдом.

— Когда ты трейдер и работаешь на кого-то другого трейдера, всегда придётся сталкиваться с другой точкой зрения, — говорит Монкрейфф. — У Дика были хорошие инстинкты, и он обычно знал, когда нужно спасаться бегством, если дела идут плохо. Он также обладал необходимой жёсткостью для ведения торговых операций. Мы не всегда сходились во взглядах. Я обычно говорил ему, что в трейдинге есть много способов освежевать кошку. Не уверен, что он согласился со мной.

Но Фулд и другие партнёры признали талант Монкрейффа, и вскоре его назначили ответственным за торговлю на финансовых рынках в Лондоне. Однажды утром он продал всю позицию по лондонским депозитным сертификатам, потому что увидел, что рынок торгуется плохо.

— Я помню шок коллег, — говорит он. — Они спросили: "Почему ты не спросил разрешения Дика?" Я ответил: "Какой в этом смысл? К тому времени, как он проснётся, будет уже слишком поздно". Я был прав. Но их реакция показала, какой страх он внушал.

Перегрин Монкрейфф в Шотландии, 1993 год

На самом деле Фулд был впечатлён этим шагом, и Монкрейффа пригласили в Нью-Йорк для управления денежными рынками и торговли казначейскими бумагами США. Именно тогда отношения шотландца с Петтитом укрепились.

— Когда дело доходило до управленческих решений, Дик слушал Криса, который никогда не боялся высказывать своё мнение. Дик уважал Криса. Они были хорошей командой, — рассказывает Монкрейфф.

Шотландец очень подружился с Петтитом, которого считал “таким вдохновляющим человеком. Мы с Крисом действительно хорошо ладили друг с другом. Наверное, первоначально Крис был настроен против меня. Наверное, он думал: "О нет! Перри будет очередным умником". Крис не любил "умников", потому что, как мне показалось, в Lehman (возможно, Дик и некоторые другие руководители) о новых сотрудниках обычно говорили: "О, это умный парень", — а потом оказывалось, что они ничего из себя не представляют.

Им было о чём поговорить, включая Вьетнам, Шотландию и военную историю. Одним из исторических героев Петтита был шотландский король-воин за независимость Роберт Брюс, и Монкрейфф происходил из его рода.