Кейдж

Глава 25

Мелисса

Когда телефон пробуждает меня от глубокого сна, я подскакиваю в постели и чуть не падаю с края. Грег уже тянется и берет телефон с тумбочки к тому времени, как я выпрямляюсь на кровати и немного успокаиваю свое сердце.

Господи, кто, черт возьми, звонит в четыре утра?

— Кейдж, — слышу я его рокот. В момент тишины его голос утратил все грубые сонные нотки, и он рявкает свои следующие слова с таким количеством яда, что я в шоке поднимаю на него глаза. — Что. Ты. Сказал?

Когда он откидывает одеяло, бросает рубашку в мою сторону и начинает натягивать свою собственную одежду, я знаю, что это не просто приятный звонок для пробуждения. Что-то не так. Он бы никогда не вытащил меня вот так из постели.

— Когда? — Он рявкает в трубку, застыв, словно окаменев, в штанах, задранных только до колен, и смотрит на меня. Когда я вижу страх в его глазах, я знаю, что что-то случилось. — Езжай, блядь, туда сейчас же, Куп. Позвони местным по дороге и выясни, что можно сделать. Сейчас, Куп. — Он убирает телефон и, бросив его на пол, подходит ко мне. — Детка, все будет хорошо, да?

— Ты пугаешь меня, Грег. — Я просто смотрю на него и жду, когда он скажет это. — Кто звонил? — спросила я.

— Купу позвонили из компании по слежению, отвечающей за систему безопасности твоей мамы. Помнишь систему, которую я внедрил несколько месяцев назад? Подключил его прямо к нашим серверам, чтобы обо всех вызовах бедствия сообщалось нам, а также местным властям. Черт, детка. Кто-то нажал тревожную кнопку. Куп позвонил мне первым, но больше он ничего не знает. Одевайся, надо проверить, что все в порядке.

Когда я явно не могу заставить себя двигаться самостоятельно, он помогает мне натянуть одежду и ведет к грузовику. Мы едем через весь город в район, где живет моя мама, менее чем за десять минут. Когда мы сворачиваем на ее улицу и видим, что ее дом освещен машинами скорой помощи, мое сердце замирает, и я знаю, что меня сейчас стошнит.

— Останови грузовик! ОСТАНОВИ СЕЙЧАС ЖЕ, — кричу я и закрываю рот рукой. Он съезжает на обочину и останавливает машину. К тому времени, как он поворачивает в мою сторону, я уже вываливаю содержимое своего желудка на тротуар.

— Детка, останься здесь, а я посмотрю, что происходит, хорошо? — Я знаю, что он пытается сделать как лучше, но нет, в этом доме живет моя семья.

— Нет! Мы сделаем это вместе. Мне нужно знать, Грег. Мне нужно знать, что происходит, и я не смогу быть без тебя, когда узнаю.

— Хорошо. Пошли, детка, только оставайся рядом со мной.

Мы проходим несколько футов, оставшихся между тем местом, где он остановился, и началом полицейской ленты. Мне приходится бороться со всеми своими инстинктами, чтобы не побежать прямо к входной двери, чтобы найти маму и Коэна и убедиться, что с ними все в порядке. Несколько секунд он оглядывается по сторонам, пока я не слышу, как он кого-то зовет. Я не слышу слов; мои глаза фокусируются только на открытой входной двери, наблюдая, как дюжина или около того мужчин в форме входят в дом моей матери и выходят из него.

Я даже не осознаю, что дрожу, пока Грег не притягивает меня к себе и не заключает в объятия. Я чувствую его голос у своего уха, но все еще не могу разобрать слов. Через несколько секунд я чувствую, как напрягается его тело, и смотрю ему в глаза.

Даже в темноте ночи и странных тенях, отбрасываемых мигающими огнями на его лицо, я могу сказать, что он потерял весь цвет своей кожи. Он выглядит бледным, опустошенным и измученным.

— Что? Что случилось?

— Нам нужно в больницу, детка. — Он смотрит на меня сверху вниз, и я вижу по его лицу, что он говорит мне не все.

— Скажи мне сейчас, Грег. Я не могу вынести этого незнания. — Слезы уже подступают быстро, и я чувствую, как рыдания начинают подступать к горлу. — Скажи мне сейчас, черт возьми! — Я кричу.

— Твоя мама, детка, она пострадала, и нам нужно ехать. — Он все еще не рассказывает мне всего. Его собственные слезы начинают наполнять глаза, и он несколько раз моргает, пытаясь взять себя в руки, насколько это возможно. — Коэн, детка, он — его здесь нет.

После этого я больше ничего не слышу. Я чувствую, как по моему телу волна за волной прокатывается леденящий до костей холод. Я слышу, как Грег зовет меня по имени, и чувствую, как он тянется, чтобы схватить меня, когда мое зрение затуманивается, а тело падает.

Грег

Кажется, в миллионный раз я смотрю на Мелиссу, ее тело плотно обхватывает ноги, совсем как за последние девять часов. Она выглядит такой маленькой, сидя здесь, в суровом зале ожидания больницы. Плотно прижав обе ноги к телу и удерживая их на месте руками, она обхватывает себя руками, ее глаза смотрят вдаль, но ничего не видят. Я даже не уверен, эмоционально ли она все еще здесь, в комнате.

Мэддокс и Куп только что ушли с новостями, которые я не хотел слышать. Похоже, что Саймон Вагнер достает даже из могилы. Система мониторинга, которую я установил в доме Лилли, — лучшая из лучших. Мы извлекли ценный урок после того, через что прошли с бывшим мужем Иззи несколько лет назад. Теперь на каждом входе в ее дом установлена камера. Когда дело касается моей семьи, я не буду рисковать.

Мэддокс просмотрел записи с камер наблюдения, и когда он узнал, что случилось с Коэном, я был первым, кому он позвонил. Похоже, Сьюзен Вагнер не отступила, как мы изначально думали. Он объяснил, что она подходит с неизвестным мужчиной и после нескольких минут работы над дверью пробрались внутрь. Минут пять все тихо, прежде чем он видит, как она выбегает обратно с Коэном на руках. Ему не обязательно это говорить, но по его тону я могу сказать, что это было не просто. Я знаю только, что Коэн был в сознании, настороже и выглядел невредимым.

Это небольшое заверение — все, что мне сейчас нужно.

Мужчина, который вошел в дом со Сьюзен Вагнер, провел внутри еще минут десять или около того, прежде чем выйти обратно. Лучшим предположением было то, что Сьюзен наняла его, чтобы он позаботился о Лилли, пока она похищала Коэна. Куп следит за полицейскими сканерами, но пока ничего. Пока мы говорим, объявляется «Желтая тревога», но мы все боимся, что уже слишком поздно останавливать ее от пересечения границ штата.

Перед отъездом они сообщили мне, что, изучив биографию Сьюзен, они пришли к выводу, что она направляется на запад, в район Вегаса, последнее известное местонахождение ее сестры Энн.

Лилли была в операционной последние восемь часов, и выглядит это не очень хорошо. Когда несколько часов назад появилась Иззи, я отправился получить кое-какую информацию о Лилли. Я надеялся дать Мелиссе хоть какую-то надежду, но эта мысль быстро улетучилась, когда я узнал, насколько серьезной была ситуация.

Она получила не только удар по голове, но и множественные ножевые ранения, и было затронуто несколько жизненно важных органов. Это выглядело не очень хорошо, но я не мог терять надежду, и чертовски уверен, что не мог показать, как сильно я умирал внутри, когда мне нужно было быть сильным ради моей девочки.

Единственное, что я могу сейчас сделать, это убедиться, что я верну нашего мальчика домой.

Я возвращаюсь к Мелиссе и опускаюсь перед ней на колени. Ее глаза встречаются с моими, но не фокусируются, пока я несколько раз не зову ее по имени.

— Красавица, мне надо позвонить. Иззи останется с тобой, хорошо?

Она просто смотрит мне в глаза; весь свет, который обычно светит мне в ответ, исчез. Ее глаза пусты, а выражение лица напряжено от горя.

— Ладно, детка. Я сейчас вернусь. — Я наклоняюсь вперед и целую ее в лоб, задерживая там свои губы на несколько мгновений, прежде чем встать. Я сжимаю плечо Иззи и выхожу в коридор.

Есть только один человек, который, возможно, может мне сейчас помочь. Если Сьюзен Вагнер забрала Коэна, угрожала моей семье и, возможно, вычеркнула из жизни мать моей девочки, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы убедиться, что я не только верну Коэна, но и что Сьюзен, блядь, Вагнер никогда больше не будет угрозой для моей семьи.

Мне требуется несколько секунд, чтобы взять себя в руки и набрать номер, которым я не пользовался годами.

— Брейкер. — Я слышу щелчок на линии.

— Это Кейдж. Брей…кер. Гребаный Брейкер. — Я жду, подавляя комок беспокойства, который угрожает вырваться наружу. После того, как я потерял самообладание и сбежал, я связался с Брексоном Брейкером на западе. Его клуб МС участвовал в благотворительной акции, и наши пути просто случайно пересеклись в нужное время. После ночной вечеринки я решил остаться с ними на несколько дней и насладиться преимуществами, которые дает компания байкеров. По сей день я знаю, что у меня есть брат на всю жизнь в лице Брексон Брейкер, и только потому, что прошли годы, это не значит, что он не прибежит по первому зову.

— Кей, брат. В чем дело? — Похоже, он не злится из-за того, что я отнимаю у него время. Может быть ему любопытно, но не сердится.

— Меня чертовски глубоко ранит необходимость сделать этот звонок, Брекс. У меня ситуация, и это не та, о которой я сам могу позаботиться. — Больше ничего не нужно говорить. Он знает о чем я, даже не произнося этого вслух.

— Рассказывай, брат. — Говорит он. Я слышу какое-то шарканье на заднем плане, поэтому жду секунду, чтобы ответить.

— Моя девочка, блядь… у меня немного времени, чтобы объяснить шесть степеней дерьма, в которых я оказался. Племянник моей девушки. Другие родственники забрали его, стащили прямо с кровати и оставили за собой беспорядок. Ее мать в критическом состоянии. Лучшее, что я смог найти, что они уехали в твоём направлении. Брекс, я никому не позволю причинить вред тому, что принадлежит мне. Никогда больше. Это закончится. — К тому времени, как я выкладываю все это, мой контроль ускользает еще больше. Мне удается казаться чертовски спокойнее, чем я есть на самом деле. Я не могу потерять это, не здесь и не раньше, чем Коэн крепко заключит меня в объятия.

— Кейдж, брат, мне нужно, чтобы ты сказал, что тебе нужно от меня?

— Я буду в Вегасе максимум через двенадцать часов. Я должен найти моего мальчика и вернуть его домой. Я бы не стал звонить, если бы смог обойтись без тебя. Это дерьмо должно окраситься в красный, Брекс. — Когда это будет сделано, сомнений не останется. Сьюзен Вагнер не станет портить то, что принадлежит мне, и исчезнет.

Проходит всего секунда, прежде чем его глубокий рокот достигает моего уха.

— Будет сделано Разрушителями. Уже еду. Набери, когда будешь в Вегасе.

— Как только приземлюсь. Большой твой должник, брат. — Никогда не будет способа вернуть этот долг, но я с радостью отдам все, что он захочет в качестве оплаты, если это будет означать, что моя семья будет в моих объятиях, целой и невредимой.

Когда я слышу, что линия обрывается, я возвращаюсь внутрь и заключаю Мелиссу в объятия. Мы продолжаем сидеть там, уставившись на дверь, и ждем новостей о Лилли.