Свой выбор

Сыграло свою роль и то, что Поттеры были в родстве с Паркинсонами. Прабабушка похвалила мальчика за то, что он не забыл о юной волшебнице.

За глаза Панси называли мопсом из-за того, что она была самой низенькой из девочек, с короткой стрижкой и часто задирала нос, когда была увлечена спором. Но Гарри она казалась довольно миленькой, с очень красивыми светло-зелеными глазами и темными, почти черными волосами. Он даже подумал, что, возможно, именно от Паркинсонов ему перешел цвет волос.

Оставалось лишь надеяться, что девочка не будет ворчать и примет подарок — крохотную серебряную змейку с глазками-изумрудами, чем-то похожую на булавку для галстука слизеринцев.

Панси же прислала Гарри набор бельгийского шоколада с разными добавками. Поттер не удержался от смешка, вспомнив, что единственный его спор с девочкой вышел как раз из-за того, какой шоколад лучше. Точнее, Гарри искренне признался, что любит всякий шоколад и считает его вкусным, Паркинсон же заявила, что нет шоколада лучше, чем бельгийский. Похоже, девочка помнила этот спор и решила доказать Гарри свою правоту.

Малфой-младший решил выпендриться — его подарок был одним из самых больших и, вероятно, дорогих. В громоздкой коробке среди цветной мишуры обнаружилась резная шкатулка с коллекционными фигурками разных магических животных. Тут был и гиппогриф из серого мрамора, и мантикора из красного сандала, и крохотный нюхлер из гранита, и многие другие маленькие статуэтки, сделанные так искусно, что Гарри обзавидовался таланту мастера. Ему было еще далеко до подобной реалистичности и детализации. Его собственные цветочки на фоне этих статуэток напоминали неловкие поделки.

— Ничего, тут дело в практике, — заверили дедушки-артефакторы в один голос, когда Гарри поделился своими мыслями с родней.

Гермиона прислала Гарри коробку печенья без сахара и издание «Истории Хогвартса», вышедшее прошлым летом. Поттер лишь пожал плечами и отложил эти подарки. «История» у него была и своя. А намек на бережное отношение к зубам хоть и не удивил от дочери дантистов, но не особо порадовал, ведь у магов, как заверила мадам Помфри, не было проблем с зубами, а вот кушать юным магам стоило побольше и посытнее, ведь на колдовство затрачивалось столько же сил, сколько и на длительную пробежку.

В большом свертке неправильной формы оказался подарок без подписи — коробка явно домашних сладостей и изумрудно-зеленый свитер толстой вязки с огромной буквой «Г» на груди. Гарри какое-то время вертел свитер в руках, пытаясь по подарку определить дарителя, а потом вспомнил близнецов Уизли, которые носили довольно странные свитера вне занятий. На тех тоже красовались огромные буквы.

— Видимо, это такие гигантские бирки, чтобы дети точно не перепутали свои и чужие вещи, — фыркнула Дорея Поттер, когда Гарри поделился с портретами своими умозаключениями.

— Но зачем Уизли прислали мне свитер и печенье? — спросил мальчик, посматривая то на коробку с бесформенными кружочками овсяного печенья, то на свитер. Поттер даже проверил эти вещи в магическом зрении, но ничего не обнаружил. — Странно все это.

Сам он дарить что-то Рону не собирался. Да и отдариваться в ответ на уже присланный подарок не хотел. Особенно из-за того, что свитер очень сильно напоминал старую вещь Дадли — был довольно бесформенный и не очень аккуратный, будто его уже кто-то носил, а после тетя долго и сосредоточенно вываривала будущую «обновку» Гарри в баке с водой.

Получил Поттер подарок и от Аргуса Филча. В большой коробке в ложе из мягкой ветоши лежала причудливая конструкция из стекла. Увидев ее, Гарри вскрикнул от восторга и мигом водрузил предмет на стол.

— Это что? — Опешили все, но спросил дедушка Флимонт.

— Это стекло, созданное самой природой! — радостно поведал Гарри.

Перед самым отъездом мальчик заглянул к завхозу, решив предложить тому дополнительные настройки к его волшебному пылесосу. Филч был рад предложению и даже угостил Гарри чаем с конфетами. Вот тогда, сидя на табуретке в каморке завхоза, Поттер и приметил эти причудливую штуковину среди груд всевозможных предметов на полках.

Оказалось, стеклянное деревце появилось в тот миг, когда молния ударила в воткнутый в песок металлический прут.

— Кто ж знал? — хмыкал мистер Филч, рассказывая Гарри эту историю. — Точно не я. Там, на побережье, часто бывают грозы, а пляж из этого… правильного песка. Вот!

— Ни капли магии, а так красиво, — восхитилась одна из бабушек, обходя стеклянную статуэтку по кругу через соседние портреты. — Многие бы пожелали иметь у себя подобное, если… правильно подать.

— А можно еще и улучшить, — добавил дедушка Генри, пристально глядя на Гарри.

Юный маг хмыкнул. Поттеры не упускали возможности поэкспериментировать. Он и сам думал о том, что причудливая штуковина могла бы стать интересным светильником или чем-то еще.

— А если этот сквиб сможет делать такие предметы, то и целый бизнес проще простого организовать, — с хитрецой добавил Генри Поттер.

Гарри пару минут обдумывал предложение и покивал. Стоило предложить идею завхозу. В конце концов, именно он знал, где расположен нужный пляж, и именно он выяснил, как появилась подобная стеклянная конструкция.

Можно было, конечно, плавить стекло магией, придавая ему любую желаемую форму, но было что-то особенное и уникальное в том, что творила природа-скульптор.

В последнем свертке оказался подарок от Луны. Беря в руки довольно легкий и тонкий прямоугольник, Гарри заранее знал, что под слоем бумаги в задорные танцующие мандаринки спрятана картина, но совершенно не ожидал, что этой картиной окажется портрет… мамы.

С холста на юного мага смотрела рыжеволосая девушка в аккуратной гриффиндорской мантии. Лили… тогда еще Эванс мягко улыбалась, ее ярко-зеленые глаза сияли задором.

Сглотнув, Гарри прислонил портрет к ножке стула и замер, вглядываясь в черты знакомого лица. У него были снимки матери. Как цветные, так и черно-белые. Как подвижные, так и самые обычные. Но ни на одном из снимков у Лили не было столь расслабленной позы и столько блеска в глазах. Тот, кто рисовал портрет, смог уловить что-то такое, что делало неподвижное изображение намного живее любых движущихся колдографий.

«Я не знала, что подарить. И решила, что портрет — неплохой подарок, — писала Луна в приложенном к картине письме. — У меня еще не так уж хорошо получается, но, надеюсь, тебе понравится».

— Мне очень нравится, — прошептал мальчик, чувствуя, как по щекам текут слезы.

Родственники помалкивали, боясь сказать что-то не то.

— С Рождеством, мама, — тронув кончиками пальцев нарисованные рыжие локоны, шепнул Гарри. — Как я рад, что в этот счастливый день ты рядом.

Пересев за стол, Поттер устроил портрет матери возле стеклянной статуэтки и притянул к себе кружку с какао. И улыбнулся. Это было лучшее Рождество в его жизни.