Блуждающие в лабиринте

— Хорошо, только нам вначале надо поговорить.

В ответ Реддл одарил её новым пронзительным взглядом, и Джинни вновь почувствовала себя безвольной жертвой, которую толкают ко входу в лабиринт, где в мрачных пыльных коридорах обитает неодолимое чудовище.

Джинни накинула на плечи куртку, в которой приехала от родителей, и захлопнула дверь за спиной. Сердце рвано трепетало в груди, а Джинни не могла оторвать взгляд от лица мужчины: длинных чёрных ресниц, высоких скул, прямого носа — живого воплощения древнегреческого бога.

— Это тебе, — спохватившись, Реддл протянул букет, однако Джинни не спешила его взять.

— Зачем цветы? Ты вроде говорил что-то про дружеское общение? — сказала она неуверенно.

— Да? — Том с силой сжал стебли, зашуршав целлофаном упаковки. — Хорошо, как скажешь.

Реддл небрежным жестом откинул букет на пожухлый газон. Джинни с сожалением проследила за белыми цветами.

— Извини, — Джин закусила губу, стремясь взять себя в руки и не испытывать мучительных угрызений совести.

Глаза мужчины яростно блеснули, но он постарался восстановить невозмутимое выражение лица.

— Не извиняйся. — Том, стоявший, как всегда, непозволительно близко, легко коснулся её волос, словно приглаживая топорщившиеся пряди.

— Зачем ты избил Гарри? — Джинни попятилась от Реддла. Его глаза, жесты, губы — завораживали девушку, словно манипуляции гипнотизёра.

— Я никого не бил, — уверенным тоном проговорил он, а его губы искривила недобрая усмешка.

— Может, не ты, твои люди. Какая разница? Я знаю, что инициатива могла исходить только от тебя, — Джинни слегка повысила голос, от волнения её била дрожь.

— Ш-ш-ш, успокойся, маленький! — Том опять сократил расстояние между ними и положил руки ей на плечи. — Должен же я был убедиться, что у твоего избранника серьёзные намерения?

Джинни уже ничему не удивлялась: ни тому, что он нашёл дом её брата, где она остановилась, ни тому, что выяснил личность её парня и даже навестил его.

— Не люблю, когда за меня решают. — Джинни нервно сглотнула, переминаясь с ноги на ногу и понимая, что отступать больше и некуда: за спиной оказалась низкая ограда небольшой веранды. — Так ничего не получится.

— Как знать. — Реддл улыбнулся, легко поглаживая большими пальцами её плечи.

— Том! — осуждающе воскликнула Джинни, чувствуя, как голова начинает кружиться от запаха его одеколона и от его близости. — Ты должен пообещать, что ни ты, ни твои люди больше не станут угрожать Гарри.

Он отдёрнул руки, словно обжёгшись, отошёл немного, повернулся спиной, ссутулившись и засунув руки в карманы. Как будто всей своей позой говорил, что не собирается так просто отступиться от намеченной цели. И то, что способы достижения его совершенно не смущали, чертовски настораживало Джинни.

— Том?

— Я не знаю, что сказать тебе, Джинни. Может, я и тороплюсь… но… — Реддл неловко засмеялся, обнажая ряд белых зубов, явно в кои-то веки не находя слов.

— Дело ведь касается нас двоих, верно?

Реддл неопределённо махнул головой. Джин решила, что дальше давить на него бессмысленно.

— Хорошо, я подумаю над этим, — немного уступил Том после затянувшейся паузы, в которую он носком туфли приминал ни в чём не повинный газон. — А теперь поехали?

Джинни набрала в грудь побольше воздуха. Этот разговор давался ей невероятно тяжело: всё внутри холодело от напряжения, а руки непрестанно мокли.

— Подожди. Есть ещё кое-что… Белла…

— Что? Она была здесь, угрожала тебе? — раздражённо проговорил мужчина, вновь приближаясь к ней широкими шагами.

— Нет, да… Послушай! Я встретила её вчера. Случайно. У неё разбито лицо. И это ненормально! — Джин не чувствовала сочувствия к сумасшедшей, намеревавшейся убить её. Но Гермиона была права — встреча с этим мужчиной, как бы ни был он привлекателен, могла закончиться для самой Джин очень и очень плохо.

— А нормально было пытаться тебя убить? — тоном, напоминающим змеиное шипение, спросил Том. Джинни замотала головой, не понимая, откуда в её жизни воспитанной девочки из хорошей семьи нарисовалась эта иррациональная криминальная ситуация. Просто какой-то бред! Кошмар. Дурной сон, из которого никак не удаётся вырваться.

— Но, несмотря на это, я её и пальцем не тронул. — Том приподнял брови. — Это всё Родольфус. Знаешь ли, Белла — его жена, и ему, должно быть, совсем неприятно, когда она позволяет себе проявлять свои чувства настолько, если можно так выразиться, демонстративно.

— Жена? — удивлённо переспросила Джин, во все глаза уставившись на Тома. Он в ответ только пожал плечами. Разговор этот ощутимо вызывал в Реддле глухое раздражение.

Тем не менее Джинни почувствовала предательские волны облегчения, расходящиеся внутри. Да, Белла была более чем неравнодушна к Тому Реддлу, но, судя по его холодности и раздражению, эти чувства были безответны.

— Поехали? — Щёки мужчины немного покраснели от поднявшегося ветра, да и Джинни уже совсем продрогла. Девушка быстро кивнула и зашла в дом переодеться. Ополоснув в ванной лицо, она увидела в зеркале свой растерянный, лихорадочный взгляд и горящие красным щёки. Том Реддл — настоящее стихийное бедствие, сметающее всё на своём пути.

Наскоро одевшись и только слегка подкрутив тушью ресницы, она наконец выскочила из дома Рона и Гермионы и села в машину, припаркованную возле газона. Ехали молча. Джинни сидела, отодвинувшись как можно дальше к двери, однако рука Реддла покоилась на спинке сидения и то и дело мягкими поглаживающими движениями касалась плеча Джин. Она подумала, что мужчин, подобных Реддлу, должно быть, притягивают сложные задачи. Добиться во что бы то ни стало взаимности от понравившейся девушки вполне подходило под определение такой задачи. Но если он не получит в полной мере того отпора, на который рассчитывал, может, его азарт быстро угаснет и он переключит внимание на кого-то более достойного?

Да, Джин обладала вполне себе яркой внешностью: выразительные карие глаза, длинные и густые огненно-рыжие волосы, стройное тело. Но в то же время веснушки, обильно усыпавшие лицо и лоб, жутко раздражали и не сводились никакими средствами, губы были слишком узкие, фигура скорее спортивная, чем женственная. Никакого сравнения с такими холёными красотками, как эта Белла или... как её?.. Цисси. Джинни задумчиво крутила на запястье браслет, не поднимая взгляда от сложенных на коленях рук.

— Ты очень красивая, — прошептал вдруг Реддл на ухо Джин, подавшись в её сторону. Словно прочёл мысли. Джинни слегка наклонила голову навстречу его щекочущему тёплому дыханию. Какова вероятность того, что если она бросит ради него Гарри и поступится и совестью, и спокойной жизнью, эти отношения продлятся долго? Как быстро ему надоест играть с ней? Джин не знала. Лабиринт гостеприимно распахивал свои прохладные каменные коридоры, ожидая её опрометчивого решения.

— Спасибо, — ответила она, чувствуя, как в очередной раз краснеет.

От вопросов и сомнений кружилась голова, а от желания ещё раз почувствовать терпкий вкус губ Томаса Реддла было трудно дышать. По горящим холодным светом глазам Тома было видно, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не притянуть Джин ближе к себе. Но он всё же отклонился назад, впрочем, продолжая пристально смотреть на неё. Джинни казалось, что воздух в машине напряжён до предела, а грудь сдавливают металлические обручи, не дающие вздохнуть. Она не могла дождаться, когда эта изнуряющая поездка закончится.

В клинике Сметвик быстро осмотрел и обработал рану, а затем наложил на неё новую повязку. Доктор заверил, что скоро всё будет в полном порядке. Буквально через полчаса они уже отправились в обратный путь. Незаметно на город опустились сумерки. Свет фар золотил мокрый асфальт, а небо вновь нависало почти над самыми крышами домов, громоздившихся по обе стороны проспекта, так и норовя низвергнуться на город дождём.

— Пройдёмся по парку? — предложил вдруг Реддл, словно устав от неловкого молчания, вновь повисшего в машине.

— Я должна закончить исследование к завтрашнему семинару, — чуть заикаясь, ответила Джинни.

— Глупо упускать шанс, Джинни, насладиться этим чудным воздухом, пока не пошёл дождь, — лукаво усмехнулся Том, а потом вновь наклонился к ней. Джин закрыла на миг глаза, наслаждаясь звучанием своего имен, произнесённого Реддлом. — И твоей компанией. Притормози у парка, Крэбб, — последняя фраза, относящаяся к водителю, была вновь произнесена громким голосом.

Не слушая больше никаких возражений, Реддл приложил изящный палец к губам, а потом по-прежнему лукаво улыбнулся Джинни. Что же было делать? Бороться с внутренним чудовищем (победить или быть сожранным заживо) или же поддаться его убаюкивающему шёпоту? Джинни обязательно попросит мистера Реддла оставить её в покое. Вот только в последний раз насладится его ошеломляющим присутствием и разговором с единственным другом, бывшим ей когда-то по-настоящему близким.

Крэбб притормозил у Гайд-парка. Джинни оперлась на предложенную руку. Песчаные дорожки потемнели от влаги, ощущавшейся в воздухе, фонтаны не работали, выключенные к зиме. Даже молчание с Томом казалось особенным, наполненным смыслом. Джинни не бралась анализировать свои чувства, она просто наслаждалась ощущением тепла, просачивавшимся сквозь тёмный кашемир его пальто, и втайне желала, чтоб эти мгновения никогда не заканчивались.

— Знаешь, когда я увидел тебя тогда, в зале, мне почудилось, что время застыло. Будто я шёл все эти годы, скованный льдом своего семикратного одиночества, но вот взошло солнце и осветило всё вокруг.

Джин ненавидела патетику. Не любила милых ласковых прозвищ, даже комплименты воспринимала как данность, не волнующую самолюбия. Но почему же тогда она так жадно впитывала каждое слово, каждую фразу Тома Реддла, закрывая глаза, проговаривала их про себя?

— Ты — единая в двух лицах. Не это ли волшебство, Джинни?

На краю пруда, где по гладкой маслянистой поверхности, как остроносые корветы, скользили белые лебеди, они остановились. Том зарылся рукой в волосы Джин, легко поглаживая кожу головы. Его лицо вновь очутилось так близко, что Джинни в бессилии выставила перед собой ладони, упираясь мужчине в грудь.

— Прошу, Том, мы не должны… — отчаянно прошептала она.

— Почему? Ты любишь его?

— Да… Не знаю! — девушка смешалась, но потом со всё возрастающей горячностью продолжила: — Неужели ты не понимаешь? Дело не только в Гарри. Я простой человек из простой семьи! И я никогда не смогу принять то, чем ты занимаешься! Я не хочу тебя осуждать или что-то в этом роде. — Во рту невыносимо пересохло. Язык с трудом ворочался, выдавая новые слова. — Но, послушай, будет лучше, если мы перестанем общаться, я всё равно не смогу смириться с твоим образом жизни.

Реддл не стал уточнять, что конкретно ей известно, потому что компрометирующих его моментов за малое время накопилось слишком много. Том отпустил Джинни и отошёл. Жалобно затрещала кожа перчаток на сжатых в раздражении кулаках.

— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты права, наверное, так действительно будет лучше, — медленно произнёс он, словно до конца не понимая, на что конкретно соглашается.