Джагатай-Хан: Боевой Ястреб Чогориса

9

Хасик впечатал кулак в угловатый лоб чудовища и проломил череп. Но тварь не издохла. Зарычав на врага, она разинула нелепо громадную пасть, чтобы вцепиться воину в запястье. Тогда легионер замахнулся сильнее, собрав остатки сил из неведомых резервов изнуренного тела и увеличив мощность сервоприводов почти до предела допустимого. Чтобы потушить огонь ярости, пылавший за жуткими красными глазами, потребовалось еще два таких сокрушительных удара. И только после третьего исполинское существо рухнуло замертво и сползло по внутренней стенке траншеи.

Нойон-хан бросился вверх по склону, поскальзываясь на осыпях кристаллического щебня. Прострелы острой боли в ноге все настойчивее требовали внимания, разбитый болтер вышел из строя, а доспех покрывали вмятины и борозды. Воздух дрожал от ужасного бесконечного рева, хейн-гхалл, раздававшегося в каждой битве с этими созданиями. Адский шум все нарастал и прорывался через звукоизоляцию шлема, ухудшая восприятие Хасика и замедляя его реакции.

Достигнув вершины вала, он грузно упал на одно колено и часто задышал. Воину открылось измученное небо — оранжевое, как нервный газ, и расчерченное черными инверсионными следами бомбардировочных снарядов. «Грозовая птица» пронеслась на бреющем полете — от рокота ее атмосферных двигателей, изрыгающих густые клубы дыма, содрогался грунт.

Перед нойон-ханом простирался неровный ландшафт из граненого кристалла, который отражал вспышки взрывов, как целый континент битого стекла. Северный массив гряды Седловины возвышался на фоне пылающего горизонта, будто неизменное оскорбление: он по-прежнему находился вне зоны прямого штурма, но теперь его хотя бы обстреливала артиллерия. Все, что располагалось до хребта, пребывало в движении. Так вспучивается земля или волнуется море.

Но Хасик видел не землю и не море, а живую лавину — ковер из темно-зеленых тел, закованных в тяжелую железную броню. Над ними разносился кошмарный рык, который словно бы обладал собственной жизнью, и в его грохочущих переливах и раскатах утопали все прочие звуки.

Ничего подобного больше не встречалось в Галактике. Никакой расе не удалось бы повторить это. Ни одна разумная форма жизни не смогла бы смешать и слить всех своих представителей в единый бесформенный комок перезрелого неистовства, вечно расширявшийся от жара какой — то глубинной топки единого сознания, огонь которой все разрастался, пока не начинало казаться, что однажды он взмоет над мирами и затмит сами звезды. Никакая иная армия не маршировала в наступление, гоня перед собой акустические волны с зеленоватыми разрядами по краям, что разрывали барабанные перепонки и сжимали робкие сердца. Никакое другое воинство не бросалось в рукопашную, ведомое лишь первобытным инстинктом — жаждой услышать лязг клинков, почувствовать остервенение и брызги горячей крови, упиться этими ощущениями.

Ни умышленной злобы, ни каких — либо масштабных стратегических целей. Только волевой порыв к убийству, который несся из забитых подкорковых узлов мозга, кипел в черных кровеносных сосудах, наполнял энергией стальные пучки мышц в когтистых ногах, что раскалывали грунт, и руках, что размахивали тупыми секачами, словно турбомолотами.

Хейны. Орки. Зеленокожие. Самые могучие и многочисленные из всех враждебных чужаков, когда — либо встречавшихся людям.

Они настолько безупречно эволюционировали в живые орудия насилия, что имперские ученые даже выдвинули громкую гипотезу о том, что этих ксеносов вывели искусственно. Бесстрашные, невероятно сильные, устрашающе воинственные, плодовитые и неуступчивые — они превосходили в смертоносности всех прошлых и, как считали многие, будущих неприятелей человечества.

Сейчас орки опять рвались в бой. Доведенные до исступления прежними атаками, они вновь столкнулись с авангардом наступающих Легионес Астартес.

Вслед за Хасиком на вал поднялся Гохал, командир его кэшика, потом другие воины, пробившиеся наверх из траншей. Три братства — больше тысячи бойцов — резали и рубили чужаков, отталкивали их и отбрасывали пинками, прокладывая себе залитую кровью дорогу к переломному моменту в сражении. По пути их осеняли оглушительные хлопки пушечных залпов легиона. «Грозовые птицы» и «Громовые ястребы» неподвижно висели на дымных столпах реактивных выхлопов, поливая надвигающиеся полчища очередями из тяжелых болтеров.

На правом фланге из укрытия под кристаллическим отрогом выехала колонна бронетехники 88-й когорты Солнечной ауксилии. Дробя гусеницами стеклянистые выступы, машины открыли огонь из главных орудий, и над полем битвы раскатилась череда протяжных отголосков стрельбы. Слева другие подразделения легионеров в бледно-серых доспехах хлынули вверх по склонам окопов, идеально выбрав время для поддержки совместного штурма. Вырвавшись на открытое место, воины начали плотными рядами продвигаться вперед, демонстрируя ошеломительный темп наступления. Несмотря на оттенок брони, схожий с цветом Белых Шрамов, они служили в Двадцать первой роте Лунных Волков, а возглавлял их капитан Галкуза Реор.

Отпрыски Хоруса, не менее закаленные в боях, чем их кузены из орду, настолько же упрямо сражались, преодолевая боль. Каждый метр территории им приходилось отвоевывать в утомительном ближнем бою. Любого убитого орка сменял другой, потом третий — их исторгал бездонный колодец тел, зеленая масса, которая клокотала и извергалась, словно исполинский магматический очаг из органической материи. Болтерные магазины пустели с угрожающей быстротой, гулко щелкали, и тогда рукопашные схватки вскипали по-настоящему. Легионеры дрались лицом к лицу с врагами, озаренные неоновыми всполохами расщепляющих полей силовых кулаков и энергетического оружия. За ними из лабиринта траншей выкатывались танки: покачиваясь на неровной поверхности, бронемашины выпускали лазерные лучи в приближающееся цунами безудержной резни.

Хасик вновь сорвался с места. Пробивая себе заранее намеченную дорогу к далекой Седловине, он описывал жгучие круги клинком глефы. Почетная гвардия не отставала от нойон-хана и истребляла всех ксеносов, избежавших жестоких ударов его гуань дао. Белые Шрамы выпускали драгоценные болт-снаряды в обрушившийся на них круговорот зеленых туш.

Продвижение замедлилось. Легионес Астартес лучше всего показывали себя в стремительных битвах, где играли роль их несравненные проворство и меткость, тогда как зеленокожие получали преимущество, сковывая неприятеля безбрежными толпами бойцов. Чужаки превосходно сознавали этот факт — то ли инстинктивно, толи благодаря воинской смекалке, обретенной за десятилетия, — поэтому их неудержимый рывок на постепенно умолкающие стволы имперских пушек не был бездумным. Орки рассчитывали на свою грозную природную силу. Здесь, на узком участке ландшафта с кинжально острыми гранями, разогнавшиеся твари налетели на врагов плотной, как свинец, ударной волной кинетической энергии, под напором которой противоборство вновь свелось к уже знакомому тяжкому труду. Люди и ксеносы упорно толкали линию фронта, изматывая друг друга.

Видя, как разыгрывается привычная ему сцена, Хасик взревел от досады и одним взмахом снес голову громадному воину чужаков. Не успела вонючая башка стукнуться о кристалл, как к чогорийцу затопали еще три орка.

Воке донес издалека грубоватый голос Реора:

— Мы не выполним задачу, хан.

Капитан никого не обвинял, просто обрисовывал ситуацию. Объединенные войска легионов уже слишком долго и изнурительно сражались с зеленокожими, чтобы надеяться на легкую победу. К тому же ранее офицеры не спорили о том, стоит ли идти на прорыв из клина траншей.

Хасик продолжал угрюмо сражаться, волевыми усилиями толкая себя вперед. Его воины рвались в атаку вместе с командиром, но их натиск утрачивал единство. Бронетехника ауксилии на правом фланге сбавила ход, отражая бешеный контрудар орочьих пехотинцев в тяжелых доспехах. Опустошительные залпы пикирующих воздушных машин почти не замедляли наступление ксеносов, и даже размеренно грохочущие орудия танков лишь на несколько секунд пробивали бреши во вражеских рядах.

— Нет, мы дойдем до точки встречи! — прорычал нойон-хан в воксе.

Крутнувшись на пятках, Хасик вонзил острие гуань дао в грудь бегущего к нему чужака. Едва воин успел выдернуть оружие, как на него бросился второй зеленокожий, и толстые клинки столкнулись в вихре искр.

— Займись вторичной целью, — буркнул Реор, который, судя по голосу, тоже бился с немалым напряжением сил.

Огромная линия фронта постепенно распадалась на тысячи неподвижных схваток. Враги, похоже, выскакивали прямо из грунта: орков пробуждал к жизни вездесущий рев их расы, от которого кристалл резонировал, трескался и раскалывался, выпуская на волю рычащих ксеносов.

Чогориец ревел на них в ответ, давая выход досаде. Широко взмахнув клинком, он рассек сухожилия и разрубил броню. Выиграл пару драгоценных метров, но затем ряды зеленокожих сомкнулись вновь.

Вторичная цель довлела над правым флангом — возвышенность, увенчанная зарослями полупрозрачных, геометрически правильных фасеток. Она подходила для обороны, и до нее легче было добраться, чем до Седловины.

Однако ранее Хасик обещал, что проведет легионеров на несколько километров дальше. Жестокие бои в системе окопов слишком дорого обошлись имперцам, и теперь они расплачивались за свою малочисленность.

Красное солнце еще немного сползло по беспокойным небесам к зазубренному горизонту. Острия кристаллических «деревьев» сверкали розовым и сиреневым цветами, нагреваясь от последних лучей заходящей звезды. Скоро воздух отдаст все тепло, и поле сражения превратится в замороженную тундру.

Гохал пропустил мощный удар от воина ксеносов и распластался на поверхности, раздробив участок под собой. Откуда — то донеслись крики: орки оторвали люк у одной из бронемашин ауксилии, забрались внутрь и вырезали экипаж.

Хасик бился, уже не поднимая головы. Он свалил чужака, сбившего с ног вождя кэшика, потом врезался плечом в следующего врага. Меж тем немного пристыженный Гохал встал на ноги, хотя по его нагруднику тянулась длинная полоса крови, и вновь начал убивать.

Но так не могло продолжаться дальше: наступление едва ползло и если бы замедлилось еще больше, то, вероятно, захлебнулось бы, провалилось и обернулось бойней.

В двадцатый раз за час Хасик вывел на свой визор данные тактического сканирования. Потратив долю секунды, он изучил качающуюся виртуальную полусферу с рунами местоположения бойцов.

Победа достижима. Ее можно добиться, но только ценой драгоценного времени.

— Вторичная цель, — воксировал чогориец Реору, затем передал то же распоряжение ханам других братств, вверенных ему, и маршалу Моф из полевого командования ауксилии. — Повторяю: вторичная цель. Всем подразделениям изменить маршрут. Захватим ее до темноты.

Воины отреагировали в ту же секунду. Каждый из них ждал этого приказа и предполагал, что получит его. Кроме того, их обучили выполнять команды без колебаний. Отделения XVI легиона, повернув вправо, прорывались вбок от передовых позиций под прикрытием минометов, сокращавших дальность обстрела. Танки ауксилии разворачивались и ехали на восток, к господствующим высотам, обнаруженным воздушной разведкой трое местных суток назад. Белые Шрамы сохраняли прежний вектор атаки, пробивая себе окровавленную тропу к удлиняющейся тени возвышенности, но теперь их притязания стали скромнее. Бойцы Кагана ждали, когда с обоих флангов подойдут союзники, призванные блокировать любые контрудары.