Мы вернемся домой

— Ведите! — велел Олег Владимирович. — А что с ним?

— Избили… — неохотно ответил Остап Михайлович.

— Кто?

— Нацики…

— А-а-а… — помрачнел профессор. — Твари! Ничего, отольются кошке мышкины слезки. Совсем скоро отольются.

— Дай-то Бог… — тяжело вздохнул заведующий. — Вы не представляете, сколько у нас тут крови попили… И слова поперек не скажи. Иван Борисович им за выброшенный не туда окурок замечание сделал, а они…

Он обреченно махнул рукой. Затем повел Олега Владимировича с сопровождающими в другой корпус. Они некоторое время плутали по коридорам, пока не оказались в небольшой палате. Старый учитель лежал там один, это все, что смог сделать для него лечащий врач, Георгий Давидович Арамия, полугрузин-полуеврей. Он не ждал, что заведующий инфекционного отделения неожиданно приведет каких-то странных гостей. Сказал, что те могут помочь. Ну, пусть посмотрят, может, хоть лекарств подкинут.

— Ну здравствуй, Иван Борисович! — радостно улыбнулся профессор, увидев, что старый учитель в сознании. — Страшно рад тебя видеть.

— Мы знакомы? — удивился тот.

— У нас были знакомы, — подтвердил профессор. — Здесь нет. Там мне тебя спасти не удалось, так хотя бы здесь спасу.

— Там? — с растерянным видом дернулся старый учитель и застонал от боли.

— Инна, обезболивающее, два кубика! — скомандовал Олег Владимирович помощнице.

Та без промедления достала из сумки пневмошприц и что-то вколола Ивану Борисовичу. Тот через некоторое время облегченно вздохнул, видимо, боль отпустила. Профессор махнул рукой Ивану Тользену, бывшему, помимо прочего, очень неплохим врачом, и тот принялся обследовать старика.

— Срочно в медкапсулу, — повернулся он через некоторое время к Олегу Владимировичу. — Иначе не спасти. Слишком много внутренних повреждений. Предлагаю прямо отсюда телепортироваться вместе с пациентом на транспорт, я уже предупредил медотсек, там его ждут.

— А местные? — кивнул на ошарашенных врачей профессор.

— А кто им поверит? — усмехнулся Иван Тользен. — Извините, товарищи, но мы забираем больного, у вас он вскоре умрет. У нас будет жить.

— Если можете спасти, забирайте, — пожал плечами Георгий Давидович. — Мне больно смотреть, как мучается человек, учивший и меня, и моих детей…

— Прошу ничему не удивляться.

Иван скомандовал через имплант оператору телепортационной установки транспорта забирать всех, тот захватил лучом членов экспедиции и старого учителя, к пижаме которого кто-то прикрепил датчик. И все они медленно расплылись в воздухе искрами. Осталась пустая кровать, на которой еще несколько мгновений назад лежал Иван Борисович.

— Ты это видел? — ошалело спросил Георгий Давидович. — Это ж как в том фильме, да? Они оттуда? — он показал пальцем на потолок. — Да?

— Видел, — подтвердил Остап Михайлович. — А откуда они? Да черт их знает! Но в одном они правы. Распространяться о случившемся не стоит. Сочтут чокнутыми.

В этот момент в палату вломились два здоровенных националиста с шевронами дивизии «Мертвая голова», от них несло перегаром.

— Сказалы, що у вас тут якись гости дурни прыйшлы? — хрипло спросил один. — Де воны?

— Забрали Ивана Борисовича и уехали, — холодно ответил Георгий Давидович, едва не задыхаясь от ненависти к нелюдям. Немного подумав, он решил сделать им маленькую пакость, пусть хотя бы понервничают. — Сказали на прощание, что хорошо знают руководство вашего батальона, обещались занести ему подарки, чтобы вас наказали. Вы же заслуженного учителя избили! Он многих учил. Так что готовьтесь к неприятностям, панове.

— А чому ты не по-украйинськи говорыш?! — вызверился на него второй националист, однако, судя по виду, он был испуган и раздосадован, прекрасно понимая, что за хороший подарок начальство его с землей смешает.

— А я грузин, мне можно, — лениво ответил врач, разглядывая свои пудовые кулаки. — Моет и мне кой-куда пожаловаться? Я тоже многих лечил, знакомств хватает…

— Ты мы вже йдемо, пробачте, коли що, — сподобился извиниться первый националист.

И буквально вытащил возмущенного собрата из палаты. Врачи некоторое время смотрели им вслед, а затем разразились хохотом. Не любили эту сволоту в Николаевской области оставшиеся нормальными, не свихнувшиеся на безумном украинстве люди, ох, и не любили же. А затем пожелали удачи старому учителю и забравшему его странным способом профессору. Почему-то обоим казалось, что вскоре все изменится. Сразу и бесповоротно.