Мы вернемся домой

Глава 9

Автоматический фармацевтический завод глубоко под основанием пика Зуб Дракона в горном массиве Ергаки, в Южной Сибири, наконец запустили на полную мощность, производя более ста тысяч доз сыворотки в сутки. Через телепорт лекарство доставлялось на транспорты, после чего те вылетали на санобработку Николаевской области с воздуха. К счастью, болезнь, похоже, сильно распространиться не успела, поскольку новых зараженных за прошедшие двое суток не обнаружили.

Снаружи заметить, что в окрестностях пика что-то изменилось, было совершенно невозможно, производственные мощности находились на глубине трехсот метров, можно разве что обратить внимание на легкую вибрацию, но места здесь были безлюдные, а редкие альпинисты вряд ли станут обращать на почти незаметное подрагивание скалы особое внимание, спишут на что-нибудь. Да и скрываться заводу недолго, всего несколько месяцев.

Второй завод пока что рос в ледяной пещере Антарктиды, на глубине в шестьсот с небольшим метров, в четырехсот пятидесяти километрах от станции «Восток». Эту пещеру обнаружили только в двадцать втором веке, так что местные полярники о ней точно не знают и вряд ли появятся в ее окрестностях. В пещере развернули в десять раз более крупное фармацевтическое производство — допустить разгула черной чумы было никак нельзя, сыворотки требовалось очень, очень много, ведь придется ее распылять над всей территорией Украины, России, Белоруссии, Польши, Венгрии, Румынии, Словении и Молдавии.

Еще одно молодые коммунары решили сделать на общем собрании, и на следующий день сделали. Все до единой американские биолаборатории в Евразии, а затем и на других континентах были выжжены на глубину ста метров вместе с персоналом, причем высокотемпературной плазмой. Местные жители утром обнаружили на местах лабораторий оплавившиеся ямы, кто-то даже свалился в одну них и погиб. Решение жестокое, но необходимое — допускать новую эпидемию никак нельзя, а в лабораториях, где разрабатывают новые опасные болезни, может случиться что угодно. Персонал? Сотрудники таких заведений прекрасно знают, на кого работают и что именно делают. Так что они сами во всем виноваты. Люди, создающие новые страшные болезни, способные уничтожить человечество, если вырвутся на свободу, сочувствия недостойны.

Готовая продукция поступала на транспортники, фрегаты и корветы через малые телепорты, производство которых успели наладить на Лейте. Первую партию недавно доставили в Солнечную систему.

В глубине шахт на обратной стороне Луны росли и развивались зерна больших искинов, постепенно формируя будущий системный вычислительный кластер, который будет содержать все до единого земные сайты и инфохранилища — оставлять информационную составляющую в руках врагов было нельзя, они не должны иметь никакой возможности влиять на общество. Пример информационной атаки Запада на Россию в первой реальности говорил сам за себя. Там очень умело поставили все с ног на голову, агрессора объявили жертвой, сделали Россию и русских во всем виноватыми в глазах чуть ли не всего мира. Украинских нацистов, убийц женщин и детей, подонков и насильников, сделали чуть ли не святыми. Так называемых свободных средств массовой информации без контроля искинов остаться не должно, они слишком вредны и работают на тех, кому принадлежать на самом деле.

К счастью, информационную политику заново разрабатывать не требовалось, она была давно разработана и использована в родной реальности. Очень успешно использована! Об этом говорило то, какими чистыми и светлыми вырастили новые поколения. Деструктивные идеи исчезли, словно их никогда не существовало. Одно это говорило об их искусственности. Стоило перестать их поддерживать, заставить умолкнуть их апологетов, как они растворились в тумане. И были начисто забыты. Это придется повторить здесь.

Николаевскую область успели полностью обработать, местный народ удивлялся странному запаху дождика и бурчал что-то про задолбавшую донельзя химию. Знали бы они, от чего спасает их эта «химия», свечку в церкви за здравие благодетелей поставили бы.

За прошедшие дни медкапсула завершила лечение и первичное преобразование Ивана Борисовича Доренко. Когда его забирали, старый учитель был почти в беспамятстве, поэтому сильно удивился, проснувшись в странном овальном устройстве с прозрачной крышкой, сквозь которую виднелся высокий металлический по виду потолок. Однако крышка почти сразу поднялась, и Иван Борисович сел. Оглядевшись, он сразу понял, что не знает, где находится. Это однозначно не больница. Хотя нет, все же больница, запахи соответствующие, но отнюдь не доманевская, знакомая от и до.

Старый учитель смутно помнил, что его навестили какие-то люди, но ему тогда было так больно, что он не мог вспомнить ничего из их разговора, кажется, какой-то молодо выглядящий человек с глазами старика, говорил, что они знакомы, но он этого человека не помнил. Потом девушка сделала Ивану Борисовичу какую-то инъеккцию, и его сознание поплыло. Что было дальше старик не запомнил, вроде бы его куда-то несли. Но кто и куда? Где же он?

— Добрый день! — донесся до учителя женский голос. — Как вы себя чувствуете, уважаемый?

— Здравствуйте! — отозвался Иван Борисович, прикрыв руками пах, поскольку был обнажен.

— Вот, возьмите комбинезон, — протянула ему странного вида одежду миловидная черноволосая девушка с короткой стрижкой. — Меня можете не стесняться, я врач и видела вас во всех видах.

Старый учитель поблагодарил, выбрался из капсулы, подивившись тому, как хорошо себя чувствует, лет двадцать, если не все тридцать так хорошо не бывало, и поспешил одеться. Врач не врач, а все равно неудобно трясти своим дряблым старческим «достоинством» перед красивой девушкой. Комбинезон оказался довольно удобным, хоть и слегка мешковатым. Несколько напрягало отсутствие белья, но, наверное, так было надо по медицинским показаниям.

Одна из стен внезапно стала зеркальной, и Иван Борисович с изумлением принялся изучать себя. Он выглядел лет на сорок с небольшим! У него снова были волосы и зубы, свои зубы, а не надоевшая до смерти искусственная челюсть. Это как так?!.

— Мы не стали омолаживать вас больше, — с улыбкой сообщила врач. — Нежелательно делать это за один сеанс. Лучше сделать перерыв на неделю-другую между сеансами. Да, возможно вы еще не в курсе, но после проведенного преобразования организма вы будете жить молодым и здоровым примерно до восьмисот лет. Если, конечно, не погибнете, что, к сожалению, иногда случается.

— До восьмисот лет?.. — тупо переспросил старый, точнее, уже не совсем старый учитель. — Омоложение?.. Да как же это?.. Кто вы такие?..

— Российская империя, двадцать пятый век от рождества Христова.

Сказанное девушкой было невероятным, неправдоподобным, сказочным, но разом объясняло все. От и до. Люди из будущего! В это мгновение взгляд Ивана Борисовича упал на противоположную стену, на которой был изображен очень странный герб. Красная звезда, а на ее фоне коронованный двуглавый орел, сжимающий в лапах серп и молот. Он даже головой помотал в надежде избавиться от наваждения, ведь такого герба существовать просто не могло, но ничего не изменилось.

— Добрый день! — привлек внимание старого учителя еще чей-то голос.

— Здравствуйте! — обернулся он, за спиной стоял тот самый мужчина, которого он видел еще в доманевской больнице. — Позвольте представиться, Иван Борисович. Я — Шукшин Олег Владимирович, профессор эпидемиологии. Как я уже говорил, в моем прошлом, в двадцать первом веке, мы с вами знали друг друга, и даже, не постесняюсь сказать, были друзьями. Я вас тогда спасти не успел, о чем до сих пор себя корю — мы опоздали буквально на несколько часов, англичане успели вас повесить…

— Англичане? — растерялся старый учитель. — А что они делали на Украине?..

— У нас с две тысячи четвертого по две тысячи тридцать шестой шла третья мировая война, — тяжело вздохнул Олег Владимирович, видно было, что эти воспоминания не доставляют ему радости. — Больше шестидесяти восьми миллионов погибших только в России. И полмиллиарда во всем мире. Мы агрессоров не простили после всего сотворенного на нашей территории, а творили «просвещенные» западники такое, что гитлеровцам и не снилось.

— Не простили?.. — содрогнулся Иван Борисович, осознав, что стояло за этими двумя простыми словами. — И?..

— Все языки мира, кроме русского и китайского, ныне являются забытыми, зато отчества наподобие Джоновича, Эдвардовича и Фрасуазовича вполне обычны, — спокойно ответил профессор. — Да, это культурный геноцид. Причем, убивать мы никого не стали, просто носителям чуждых идей не предоставлялись имперские медицинские услуги, и они прожили обычную человеческую жизнь, мало кто дожил до ста. Также их лишили возможности как-либо влиять на новые поколения, все их ментальные испражнения были доступны только таким же подонкам, как они сами. И мы добились своей цели — вырастили поколения героев, мечтателей и ученых вместо обывателей и потребителей. Смотрите!

На стене, неожиданно превратившейся в экран, потекли кадры. Освоение океанов. Разведка дальнего космоса. Споры молодых ученых. Песни на площадях, причем пели о небе и стремлении к нему, а не об эгоистичной любви — ты только мой или моя, я сяду на тебя сверху и буду пануваты. Иван Борисович такой светлой, чистой, пылающей огнем творчества молодежи никогда не видел, юноши и девушки буквально пылали, они светились идеями, они рвались вверх, и ни один не стремился к личному благополучию. О таких учениках можно было только мечтать!

— Это дало воспитание? — хрипло спросил старый учитель. — Как вы добились таких потрясающих результатов?!

— Всего лишь оградили детей от деструктивных идей, проповедей эгоизма, пропаганды извращений, а прежде всего — от самого чудовищного, самого гнусного кошмара, когда-либо придуманного человечеством — либерализма. И, естественно, от его производных, включая национализм и нацизм. Причем от молодых ничего не скрывали, им показывали, к чему приводит то или иное, терпеливо отвечали на все их самые заковыристые вопросы. А поскольку гадить из-за границы стало некому, то со временем нас все удалось. И сейчас наши дети чистые и светлые, и своих детей они уже сами растят такими. Критическая масса была преодолена.

Он помрачнел и добавил:

— Но это было там, в нашей реальности. А теперь нам предстоит повторить все это здесь, что будет намного труднее.

— Почему труднее? — поинтересовался Иван Борисович.

— Да потому, что дома, как это ни странно звучит, нам помогла война, — вздохнул Олег Владимирович. — Она очень сильно проредила ряды наших врагов и предателей. А здесь все они живы и будут гадить нам, как только смогут. Но мы коммунары, мы не отступим.

— А как вы оказались у нас?

Выслушав рассказ об одиссее «Снегиря», старый учитель надолго задумался. Получалось, Бог услышал молитвы нормальных, не свихнувшихся на поганом украинстве людей страны, и прислал помощь. Имперцы терпеть нацистов на Украине однозначно не станут, по словам профессора, прилюдное высказывание нацистских идей — одно из немногих преступлений, за которые в империи приговаривают к смертной казни. На месте. Не говоря уже об убийствах несогласных.