Мы вернемся домой

Глава 16

— Ну кто там еще? — недовольно нажал кнопку соединения на экране надрывно вопящего смартфона Семен, ему страшно не хотелось отрываться от просмотра новостей, таких новостей ни в одном фантастическом фильме не увидишь, да что там, такого еще вчера и представить себе было нельзя.

— Привет, Старый, это я! — раздался в трубке бодрый до неприличия голос Николая Барсицкого по прозвищу Барсик, неутомимого балагура, с самого училища игравшего в их компании роль вечного двигателя и часто провоцировавшего остальных на различные «веселые» похождения, порой совершенно неприличные, после которых бывало стыдно всем, но только не самому Барсику, с недоумением и обидой смотрящему на друзей, обвиняющих его в том, что втравил их в этот блудняк. — Мы с ребятами к тебе скоро завалим, горючку и закуску уже взяли, надо все это обкашлять! Это ж!.. — он задохнулся. — Это ж такое, блин…

— Давайте, жду, — оживился Семен, который совсем не прочь был обсудить невероятные события с друзьями. — Орк и Харальд с тобой?

— А то, им тоже побазарить охота. Хотел еще Ледащенко нам на хвост упасть, но ну его на хрен, не люблю я эту хитрую сволочь.

— Лады, жду. У меня как раз кусок свинины завалялся в холодильнике, сейчас пожарю. А Ледащенко правильно не взяли, чужой он.

Барсик отключился, а Семен задумался. Обговорить с друзьями действительно было что. Прибытие инопланетян три месяца назад, конечно, удивило и насторожило, но их дальнейшее бездействие заставило отвлечься на свои проблемы, которых у каждого хватало. На него самого неожиданно свалился развод с женой, бросившей неудачника, кого-то там она себе другого нашла. Ее предательство тяжело далось бывшему офицеру, хорошо хоть детей у них не было. Любил он Верку, а она, как выяснилось, никого не любила, только саму себя. Стервой оказалась.

Однако случившееся сегодня заставило забыть обо всем. Поначалу, когда вдруг прекратилась на середине трансляция интересного фильма и вместо него на экране появился мужик в черном мундире, Семен разозлился. Но когда понял, кто этот мужик, замер на месте с приоткрытым ртом, совсем как кролик перед удавом. Надо же, капитан инопланетного корабля, оказавшегося вовсе даже не инопланетным, а русским, только из далекого будущего, из двадцать пятого века! И мало того, не просто русским, а имперским! Самому отставному подполковнику Новикову, являющемуся убежденным имперцем, это бальзамом на душу пролилось. И против того, что империя берет под свою юрисдикцию территорию бывшего Союза, офицер ничего против не имел, наоборот, понадеялся, что имперцы наведут на Земле должный порядок.

И они таки навели! Да так навели, что Семен чуть не плакал от счастья, глядя, как низводят в ничто и безжалостно давят проклятый Богом и людьми Запад. А когда увидел на экране уходящие под воду американские авианосцы, вытащил из шкафа бутылку коллекционного коньяка и прямо из горлышка ополовинил ее — невероятная, непредставимая, несбыточная мечта все же сбылась! Нашлись те, кто показал поганым пиндосам их место у параши! Эти твари настолько достали своей навязчивостью, пытаясь залезть в любую дырку без мыла, что Семен ненавидел их всей душой.

Особенно эта ненависть разрослась после гибели президента, настоящего, поднявшего страну из праха, а не нынешнего паскудного кота Леопольда. В том, что прежнего президента убили, не сомневался ни один офицер. Тем более, что после его смерти неожиданно слег с инсультом и стал парализованным калекой министр обороны, а несколько толковых генералов ни с того, ни с сего получили сердечные приступы со смертельным исходом. Еще несколько погибло из-за нелепых «случайностей» — кто-то угорел в бане, кто-то погиб в автокатастрофе, кто-то утонул в бассейне, кто-то отравился грибами. И так далее. Вскоре на места погибших поставили записных либералов, а еще через год срезали военное финансирование вдесятеро, после чего начались сокращения. Четверо друзей, офицеры с немалым боевым опытом, полученным в Донбассе и в Сирии, неожиданно для самих себя оказались на улице в начале девятнадцатого года, причем совсем не зная цивильной жизни. Устроились, конечно, кто куда, но обиду затаили горькую.

С их точки зрения происходящее в стране было откровенным, неприкрытым предательством. Россию разрушали, разрушали сознательно, прекрасно понимая, что делают. Особенно потряс друзей разгон ФСБ и объявление, что России служба безопасности больше не нужна, поскольку врагов у нее нет, ведь весь мир — ее лучшие друзья, а особенно — град на Холме. США, будь они прокляты во веки веков! Представив, как там хохотали над местными либеральными идиотами, друзья скрипели зубами, понимая, что дело идет к распаду страны. Но поделать ничего не могли.

На Россию черным валом накатывались новые девяностые. Снова одно за другим закрывались промышленные предприятия, а их работники безжалостно увольнялись. Снова подняли головы бандиты, которых перестали прессовать. Снова расцвела уличная проституция, в любом закутке или подворотне можно было натолкнуться на проститутку, обслуживающую клиента тем или иным способом. Снова толпы народа потянулись на площади, торговать чем попало. Полиция на все это не обращала никакого внимания. Да и она и на ограбления с убийствами почти не реагировала — честных полицейских из органов всеми силами выживали, а остальные брали взятки и ничего не делали.

Либеральная пресса соловьем заливалась о наконец-то наступившей прекрасной и возвышенной свободе, восхищалась на тему прав пидорасов и прочих извращенцев, которые отныне было разрешено все, в том числе и насиловать детей. Негласно, конечно, но когда педофилов перестали даже арестовывать, застав на месте преступления, всем все стало ясно. Но самое худшее, что пресса вовсю муссировала тему ненужности такой большой страны, заверяя народ, что в маленьких и богатых житься будет намного сытнее и лучше. О Донбассе почти не упоминалось, а если и упоминалось, то повстанцев называли бандитами и сепаратистами, осмеливающимися не подчиняться законному правительству, а потому последнее имеет право делать с ними все, что захочет.

Многие отставники тайно пробирались в Донбасс, становясь в ряды его защитников, это было все, что они могли сделать. Только отдать свою жизнь, защищая людей от фашистов, раз уж к власти в родной стране пришли предатели, отказавшие им в защите. Четверо друзей тоже собирались отправиться в Донецк, где у них хватало знакомых, но их задержал развод Семена, а потом прибытие инопланетян, из-за которых нападение украинских войск на Донбасс задержалось. Но не отменилось — по сообщениям знакомых, число обстрелов жилых кварталов нарастало с каждым днем, укровояки исходили злобой и ненавистью, они писали на снарядах «Лучшее детям»! И с гордостью выкладывали ролики об этом в интернет. А вся Украина радостно этим роликам рукоплескала. Нет, нормальные люди там оставались, но были вынуждены молчать и терпеть, если не хотели бессмысленно сгинуть в подвалах нового гестапо, именуемого СБУ.

Но случившееся сегодня изменило все! Семен понимал это, как никто другой. Особенно после того, как увидел гибель американских и европейских флотов. А также уничтожение ядерных зарядов. Имперцы правильно поступили, что стали транслировать происходящее на весь мир. По всем телеканалам! Как они перехватили управление ими? А кто его знает! Главное, что перехватили. Молодцы!

Да и интернет тоже почему-то не транслировал альтернативных точек зрения, словно все прозападные телеграм-каналы, юзеры и группы в соцсетях разом исчезли. Семен даже попытался зайти в несколько известных ему, но их просто не было! Выдавалась ошибка 404. А во всех остальных шел беспрерывный поток текстовых сообщений об уничтожении западной военной инфраструктуры, сопровождавшийся бесчисленными видеороликами и фотографиями великолепного качества. Причем никаких интерпретаций и личных мнений, исключительно факты.

Оружие имперцев поражало, особенно превращающее все в пределах досягаемости в мелкую пыль. Да и другое было ничуть не хуже. Чего стоил хотя бы луч, которым орланы, а их название сообщила красивая строгая дикторша в закрытом платье, резали на куски авианосцы.

Вот только почему-то в новостях не было ничего об Украине, что несколько удивляло, ведь бандеровцы просто так не сдадутся, они фанатики. Странно, но на эту тему имперские дикторы словно воды в рот набрали. Но вряд ли так будет продолжаться долго, казалось, что вскоре они скажут что-то важное. Должны понимать, что нацистский рассадник в покое оставлять нельзя.

Мясо слегка подгорело из-за того, что Семен то и дело отвлекался на телевизор, отчаянно болея за имперцев, методично уничтожающих одну военную базу за другой. Абсолютно безжалостно. Интересно, почему они так действуют? Почему так ненавидят западников? Причина для этого должна быть очень весомой.

Не успел Семен принести в гостиную миску с мясом, хлеб, соленые огурцы и накрыть стол, как требовательно заверещал дверной звонок. Он поспешил открыть, и в квартиру ввалились нагруженные пакетами Барсик, Орк и Харальд. Они привыкли называть друг друга по позывным еще с две тысячи четырнадцатого года, с Донбасса.

— Здорово, Старый! — облапили его друзья. — Ну, и новости, блин!

— Я в восторге! — прогудел Орк, лысый, широкоплечий здоровяк, действительно несколько походивший на упомянутого сказочного персонажа лицом и фигурой. — Наши такого перца пиндосам задают, что любо-дорого смотреть!

Для него имперцы сразу и навсегда стали своими, стоило им взяться всерьез за Америку, которую Сергей Ефимович Огольцов, в прошлом майор, ненавидел всей душой, ненавидел до сжатых кулаков и багровой пелены в глазах. За развал Советского Союза ненавидел. За Донбасс, за кровавый майдан, за цветные революции, за Ирак и Ливан. За Муамара Каддафи, которого хорошо знал и очень уважал. Но больше всего за гибель президента и предстоящий развал страны, а к тому, как уже говорилось, шло. И кому все это было выгодно понимал любой хоть немного здравомыслящий человек.

Харальд, смахивающий на скандинавского богатыря, за что так и прозвали, белокурый и голубоглазый, с юности отличался немногословностью, поэтому ничего не сказал, только улыбнулся. Паспортные имя и фамилия у него были совершенно русские — Иван Иванович Иванов, в детдоме такое дали. Тем, кого он считал своими, можно было положиться на него в любой ситуации — надежен, как скала. А вот врагам стоило опасаться улыбчивого здоровяка — к ним он был безжалостен, как гюрза. Западников, а особенно либералов бывший майор-десантник ненавидел холодно, расчетливо, но при этом яростно, и готов был, если понадобится, лично развешивать последних на фонарях. Слишком много горя они принесли его Родине.

О Барсике, Николае Васильевиче Барсицком, уроженце небольшой дальневосточной деревни под Тындой, балагуре и прохиндее, каких мало, уже говорилось, можно было добавить разве что его крайнюю, на первый взгляд, несерьезность. Вот только когда дело касалось чего-то важного Барсик разительно менялся. Из вальяжного домашнего любимца мгновенно превращался в быстрого, как ртуть, хищника, способного на совершенно неожиданные удары.