Мы вернемся домой

Представив, какая паника поднялась в этот момент либеральных кругах, Сергей не выдержал и торжествующе рассмеялся. Как же он ненавидел проклятых либеральных паскуд, оправдывающих любые преступления нацистов и готовых носить их на руках! Ничего, теперь подонки, преклонявшиеся перед бесчеловечным Западом, получат по заслугам. И ему было их совсем не жаль.

— Теперь по поводу Донбасса, — снова заговорил имперец, — Мы низко кланяемся вам, жители Донбасса, вы смогли продержаться против украинской нацистской нелюди восемь лет под постоянными обстрелами и остались при этом людьми! Поэтому граждане ДНР и ЛНР, в отличие от остальных, сразу получают имперское гражданство первого класса, а это означает полное омоложение и преобразование организма по имперским стандартам, то есть восемь-девять столетий полноценной жизни в молодом, здоровом и красивом теле. Естественно, это касается только тех, кого нацисты называли совками, ватниками и колорадами, а отнюдь не либералов, националистов, украинствующих, западофилов и прочих сволочей. Способы выяснить, кто перед нами, имеются, будьте покойны. Но это все потом, этим вопросам будут посвящены отдельные передачи по имперскому инфовидению. А пока…

Диктор многообещающе улыбнулся, и всем свидомым на Украине почему-то стало от этой его улыбки не по себе, до них начало доходить, что пришло время платить за всю свою подлость и жестокость. Многие из них еще вчера попытались удались свои посты и аккаунты в социальных сетях, но не смогли этого сделать, наоборот, сами собой восстановились даже стертые еще в 2014-м году сообщения и комментарии, написанные в патриотической истерике. Теперь они свидетельствовали против писавших их людей. А писали те тогда такое, что теперь однозначно станет основанием для смертного приговора. Восхищались «жареными колорадами» в Одессе, «самкой колорада с оторванными лапками» в Луганске, «дохлыми самкой и детенышем колорада» в Горловке. И еще много чего другого писали свидомые паны и пани. Ох, и многое же. Теперь же они в диком ужасе раз за разом пытались стереть компрометирующие посты, но никак не могли сделать этого. При любой попытке возникала красная табличка, сообщающая, что операция недоступна, поскольку данные материалы являются приложением к уголовному делу такому-то. После чего указывались личные данные обвиняемого, все его координаты и телефоны, а также оттиск ДНК и отпечатки пальцев. Прочитавшие это о себе свидомые буквально выли от отчаяния, их буквально колотило, несколько не выдержали и покончили с собой. Остальные, бросив свои дома, побежали куда глаза глядят, не зная, что имперские дроиды невидимыми тенями сопровождают каждого виновного. И никому из них не уйти от возмездия.

— Как уже сообщалось, все хоть сколько-нибудь заметные деятели Украины арестованы, — имперец говорил ровно, размеренно, сейчас он выглядел судьей, выносящим приговор. — Имперским судом все они, включая президента Зеленского и бывшего президента Порошенко, приговорены к смертной казни через повешение и будут повешены сегодня вечером на главной площади города Киева. Также имперский суд приговорил к смерти всех хоть раз проявивших себя в данном качестве нацистов из националистических батальонов. Они будут уничтожаться, где бы ни находились, специальными судебными дроидами, обнаружить которые имеющаяся на Земле в это время аппаратура не в состоянии. Также к смерти через повешение приговорены, опираясь на прецедент Штрейхера, украинские пропагандисты Гордон, Бутусов, Валетов, Бережной, Сидюк, Шмалько и многие другие. Их казнь состоится завтра. Помимо пропагандистов смертный приговор вынесен всем сотрудникам сайта «Миротворец». Приговоры окончательны, заверены судебным искином и обжалованию не подлежат.

На экране появилось расположение какого-то националистического батальона, кажется, самого одиозного — «Азова», что было понятно по стилизованным под свастику трезубцам, наляпанным везде, где только можно было. Нацисты деловито грузились по машинам, явно собираясь куда-то выступать. Но не успели.

— Именем империи! — прогремел над плацем громовой голос.

И из разных точек по встревожившимся нацистам ударили белые молнии, они прошлись по всем одетым в форму молодчикам словно гребень по шерсти, оставляя после попадания в цель обугленные тела. Второго удара не потребовалось, все свидомые твари сдохли разом. Затем то же самое произошло внутри зданий, где немногие оставшиесяя там попытались спрятаться. Бесполезно. Имперские судебные дроиды, оставаясь невидимыми, везде находили приговоренных и безжалостно уничтожали их.

— Обалдеть! — выдохнул Сергей, повернулся к Константину, схватил его за руку и потряс ее. — Спасибо! Значит, ни одна фашистская паскуда не уйдет от возмездия?!

— Ни одна, — с улыбкой заверил его имперец. — Где бы они ни прятались, их найдут и уничтожат. Хоть в Южной Америки, хоть в Автралии, хоть в Антарктиде.

На экране тем временем появились улицы какого-то города, кажется Ивано-Франковска. Там тоже вовсю шло уничтожение нацистов. Они бежали, пытались отстреливаться, захватывали в заложники женщин и детей, прикрываясь ими, но это не помогало. Белая молния из ниоткуда — и очередной труп паажл на мостовую. Причем заложникам вреда не причинялось. Они оставались целыми, разве что до смерти напуганными.

Изображение сменилось картиной украинско-польской границы, она теперь была видна издалека как полупрозрачное желтоватое полотнище, постреливающее искрами. Если на него бросали что-то — оно сгорало в мгновенной вспышке, только на землю просыпался пепел или проливался расплавленный металл. Перед границей волновалась толпа свидомых, надеявшихся сбежать от возмездия за границу. Однако их лишили такой возможности. Как ни странно, дроиды уничтожали далеко не всех, а примерно одного из десяти. Толпа шарахалась прочь от очередного трупа, только это не помогало. Глас: «Именем империи!» звучал то тут, то там.

— А почему они самолетами не улетели? — поинтересовался Сергей.

— Кто бы им позволил! — хохотнул Константин. — У всех украинских самолетов, понимаешь ли, одномоментно вышли из строя двигатели, так что лететь нацистам просто не на чем. И не нужно. Ловить их еще потом по всему миру…

— А женщины? — решил уточнить старший лейтенант.

— Что женщины? — не понял имперец.

— Среди украинских женщин хватает убежденных нацисток…

— Женщин никто убивать не станет, за исключением казни особо одиозных особ, наподобие Заверюхи. Остальные будут сосланы на Саулу. Кстати, хочу уточнить, что мужчины и женщины ссылаются на разные материки, не имеющие между собой связи. Так что весело и хорошо им там не будет.

— Жестоко… — поежился Сергей. — Это ж они все… этими станут… радужными…

— Станут, так станут, — пожал плечами Константин. — Их личные проблемы. Нам не нужно, чтобы ссыльные размножались и учили детей своим бесчеловечным идеям. Эти идеи должны умереть вместе с ними.

— Представляю, какой ад они там устроят друг другу, — поежился старлей.

— Устроят, — криво усмехнулся имперец, — Обязательно устроят. Это же твари, которым, чтобы самоутвердиться, необходимо издеваться над другими. Они без этого просто не могут. Так что все по заслугам. Они сами друг друга так накажут, как никто другой. И черт с ними, нам пора, начинаем атаку.

Сергею показалось, что мир вокруг него вдруг расплылся туманом, однако через мгновение снова собрался в совсем другую картину. Он стоял на открытой площадке, окруженной полупрозрачными полотнищами голографических экранов, показывающих происходящее в Авдеевке. Рядом стояло полукругом шесть кресел, четыре занятых молодыми людьми обоего пола с закрытыми зеркальными полупрозрачными забралами верхними частями лиц и два свободных. В одно из них сел Константин, а на второе показал ему. Не став прекословить, старший лейтенант тоже сел.

— Откуда, по-твоему, их лучше выбить для начала? — поинтересовался Константин. — Покажи на карте, ею можно управлять руками, как на экране смартфона.

— Понял, — кивнул Сергей.

Управлять картой действительно оказалось очень просто, причем она показывала местность в реальном времени вместе со всеми позициями укровермахта. Он заметил много того, что их разведка упустила.

— Вот командный центр, — показал старший лейтенант. — Только он настолько забетонирован, что его даже «Пион» не возьмет.

— Наше оружие возьмет, — усмехнулся имперец и что-то бросил миниатюрной девушке слева.

Она в ответ кивнула и поинтересовалась:

— Мирных жителей там нет?

— Метров на триста точно нет, — ответил Сергей.

— Хорошо.

Один из кристаллов, висящих над головами людей, налился синим светом и мигнул. Укрепленный бункер в одно мгновение превратился в яму с пылью, куда с отчаянным воплем свалились спешившие к нему два солдата.

Еще несколько показанных старшим лейтенантом укреплений постигла такая же судьба. Этого укры уже не вынесли и принялись поспешно отступать, до них дошло, что все их выстроенные за восемь лет укрепления не помогут. Вот только позволять подонкам бежать никто не собирался. Стрелявшие по женщинам, детям и старикам должны были быть наказаны! Ни один не ушел. Отряды накрывали трехметровые роботы, телепортирующиеся перед отрядами нацистов и безжалостно расстреливающие их. А одиночек отлавливали и уничтожали невидимые дроиды.

— Да уж… — поежился Сергей. — Им не позавидуешь.

— Это точно, — согласился Константин, быстро водя пользами по голографическому экрану, из-за чего изображения на нем сменялись довольно быстро, показывая подземные уровни уцелевших укреплений. Имперец каким-то образом просвечивал их в поисках выживших, однако таковых нашлось всего двое, да и те — две перепуганных девчонки-санитарки. Их, понятно, никто не тронул, но голос ниоткуда посоветовал им, если хотят жить, немедленно идти в сторону позиций ДНР с белыми тряпками в руках. Две патриотические дуры завыли, захлебываясь слезами, оплакивая своих «мальчиков», однако послушались, выбрались из блиндажа, размотали бинты и поплелись в сторону Донецка, размахивая ими. Ополченцев предупредили, и они не стали стрелять.

Не прошло и часа, как Авдеевка была полностью освобождена, и народная милиция ДНР заняла ее. Местные жители встречали бойцов со слезами на глазах, они наконец-то дождались своих. Восемь лет ждали, мучаясь под пятой нацистской нелюди, издевавшейся над ними, как только могла. Люди вынуждены были молчать и терпеть, любой осмелившийся что-то сказать бесследно исчезал. Но они все же дождались! Свои пришли. А нацисты скопом отправились в ад, где их давно и с нетерпением ждали.