Гневная любовь

Глава 10

Поселок городского типа на пять тысяч жителей. А ты в нем черный риэлтор, налоговый инспектор… да еще холодным обзвоном по вечерам подрабатываешь. И жена у тебя на рынке всех обвешивает. И сын юную учительницу русского языка совратил всячески в уборщицкой, а потом жениться отказался, от чего она уехала в слезах и расстройстве, бросив школу на директора, уборщицу и библиотекаршу бабу Нюру…

Вот приблизительно как-то так на нас смотрели жители Шварцтадда.

Ну ладно, не на нас. На меня любимого.

Герой на стороне Князя Тьмы. В Шварцтадде, буквально только что лишившимся всех своих Героев.

За неделю до того, как я откинул ласты на собственном диване, мне на работе дали стажера Юрку. Мозгов у парня хватало лишь из ведра воду не пить, пока полы моет, зато болтливости на троих цыганок под кокаином. Все его непозволенные мной речи были наполнены разной фигней типа «фрагов», «мамок», «шатания трубы» и «нагибания». Дурак дураком был. Правда, одну вещь я запомнил, потому что решил уточнить, что это такое было и как оно случается. И вот сейчас, шествуя между гигантской жабой и гигантским манулотавром, я прямо всеми жабрами души ощущал, как у свидетелей нашего вполне мирного и ни разу не вызывающего шествия… «взрываются пуканы».

Свидетелей было очень много, поэтому метафорические хлопки в моих ушах раздавались бурно и часто, эдаким нижепоясным хором особо крупного масштаба. Что оставалось делать? Лишь гордо идти вперед в развевающемся черном плаще с мордой ящиком и шлемом эдак красиво подмышкой, на полусгибе руки. За Валеру сейчас отвечала Саяка, от чего парень, с контролирующей его шляпой, плелся с ней в конце процессии, заставляя в унисон стучать сердца тех, кто едва только ушибся взглядом об меня. Тревожные крики, призывающие целителей, мы уже слышали минут пять кряду. Тот самый гном, который плохой актер, шёл рядом с нами, показывая дорогу. С видом существа, остро желающего сделать себе харакири здесь и сейчас.

По улицам слона водили… А, кстати, хороша улица. И город хорош. Чем-то мне напомнил он Аустоламб, разве что здания мощные, с толстыми стенами, чуть ли не крепости. Бывший работник коммунальных служб во мне одобряет. Это тебе не штробы делать в картонных стенах, того и гляди, насквозь перемычку пробьешь, заставляя хозяина изойти на фекалии, тут прямо всё такое… ух, могучее. Капитальное. Но красивое.

— Всё пропало!! — позади нас раздался истошный вой так внезапно, что я чуть не вздрогнул. Тем временем истеричные вопли продолжились, — Боги отвернулись от нас! Госпожа Силис покинула мой храм! Она ушла! Она ушла совсем!!

Упс…

— И у тебя, Калапий?! — снова истошный и полный изумления визг сзади, только теперь из уст женщины, — Мой храм тоже опустел!! Из него ушла святость!!! Наступает конец времен!

А я что? Иду и иду. Ногами иду. Морда ящиком, спину печет от взглядов девчонок, проклятия, жалобы, истерики жрецов усугубляются оставшимися на ногах горожанами. Гном вон, тоже идёт, правда глаз у него дёргается нервно и ручки потные сжимаются. Жаба-Генерал и манулотавр с интересом на ходу оглядываются, но вид имеют невинный и непричемный. Ну и ладно, не будем никому говорить, что это от моей «богопротивности» в храмах всем реликвиям кирдык настает. Многая знания — многая печали. А их, печалей, у местных и так перебор по всем фронтам.

— Шумно как-то у вас тут сегодня, — нейтральным тоном поведал я гному, — Может, пойдем быстрее? А то я стесняюсь.

Бедолага аж подавился, но ножками перебирать начал куда активнее. Правда, это привело к довольно грустным последствиям — улица была длинная, храмов на ней было много, народ стенал очень активно… В результате мы в дипломатический квартал заходили, оставляя за своими спинами немалое такое гражданское волнение. Ну, зато теперь Шварцтадд точно знает, что прибыли послы Империи Тьмы, фиг нас втихую угробишь!

Под проживание гостей весьма нестандартных форм и рас был выделен настоящий дворец. Большой такой, просторный, с пятью ожидающими нас внутри бледными человеками прислуги, нервничающими изо всех сил. Два мужика и три женщины смотрели на нас с откровенным страхом.

— Хочу напомнить, дорогие гости, — раздраженно и громко произнес гном, — что его Императорское Величество Кратур Эгнос Диццендорн отнесется без всякого понимания, более того, я уверен, самым негативным образом, если приписанных к вашей резиденции слуг съедят.

— Ни я, ни Картавр не питаемся разумными существами! — возмущенно фыркнул манулотавр, — Про наших грайвенов и говорить не стоит! Их раса никогда не была каннибалами!

— А я и не вам это говорил, — мстительно вякнул непорядочный гном, — А Герою и его с… сопровождению!

Я аж подавился от возмущения, но было поздно — бронированный недомерок уже вовсю громыхал к двери.

— Да что этот гном себе позволяет!! — издала крик души… Тами.

— Фигня-война, — попробовал я утешить накручивающую себя рыжую, — Мы им уже отомстили. И вообще, поднимите кто-нибудь женщин. Их же три было, где третья? Валера унес? Куда унёс?! На кухню?!! Ловите его!

Маленький толстый подонок…

Приковав засранца цепью к самой натуральной батарее рядом с туалетом в одной из гостевых комнат, я натравил на зловредного поросенка Матильду с лекциями о добре и силе любви, после чего пошёл держать совет с монстрами. Чудовищные порождения зла высказались самым недвусмысленным образом: сидим тихо, никого не трогаем, починяем Валеру. Ждём пока вызовут. А то, понимаешь, тонкий дипломатический нюх Зауррморрхаввна утверждает, что в Шварцтадде сейчас неспокойно, через час будет еще неспокойнее, а через сутки все встанут на уши. Незачем, мол, сгущать сущности. Вошли так вошли, а нота протеста по поводу засады и прочие претензии, репарации и штрафы — так это мы сейчас госпоже Сатарис всё настучим лучшим образом, а мудрая Князь скажет, что дальше и как.

Разве плохо? Хорошо же. Дела у нас есть. Выспаться, пожрать, выпить, познакомиться с товарищами, утрясти с грайвенами тактику защиты этого дворца в случае народного чего-нибудь… Раньше я бы сказал про продумывание путей отхода, но мы сейчас всей дружной кучкой как бы не главные по уровню шишки в местном огородике, так что вполне можем постоять за себя без позорного драпа.

Заглянув к Валерию, я убедился, что пухлый чемпион зла плотно застрял на стадии гнева, не собираясь переходить к поискам компромисса, но, к сожалению для него, цепь и отопительная батарея были куда крепче, чем его невысокие (относительно) характеристики. Впрочем, рвать и ломать он был не настроен, а просто сидел с обиженной мордой лица и определенно пытался построить козни юной корой своего головного мозга. Вот и хорошо, пора к грайвенам.

Весь десяток был обнаружен мной в главном холле. Синекожие мужики, рассредоточившись по помещению, сидели в расслабленных позах, оставив лишь парочку своих на карауле, смотреть, что там происходит снаружи.

Вот тут дело сначала пошло тяжеловато. Если министр финансов и Генерал общались со мной вполне свободно, без лишних заморочек, то эти бойцы тушевались, не зная, как реагировать на мою героическую морду. С одной стороны, вроде совсем не начальник, даже близко не валялся, с другой — приперся к Князю Тьмы, причем в окружении всех других мировых лидеров зла, пошушукался, затем свалил, совершил подвиг, приперся назад и вот мы здесь. В общем, неловко как-то. В субординации без бутылки не разберешься.

Но познакомиться вышло. Имена, правда, у грайвенов оказались очень уж заковыристые, настолько, что их десятник, которого звали Арнуйзнодхааб, обладал наиболее легким в произнесении именем, чем вызвал мои подозрения — может, его и повысили, потому что выговорили? Озвучивать все это я не стал, поэтому пошёл инспектировать дальше.

Генерал и министр сидели в обеденном зале, тихо бурча о чем-то своем. Решив их не трогать, уж больно с серьезными мордами они там заседали, я отправился к девушкам, обнаруженным мной на втором этаже в одной из больших комнат. Делали они тоже самое, что и грайвены — то есть, сидели и стояли у окон, чутко прислушиваясь к редким воплям, эхо которых долетало до дворца. Похвалив их за конструктивное поведение, я смылся. Оставалось самое важное — слуги. Люди и так были напуганы до обосрамсов, а если до них дойдет, что в городе неспокойно по нашей вине, то могут и свинтить. И что тогда делать? Нет уж.

Все пятеро обнаружились шушукающимися на кухне. При виде меня товарищи пролетарии замерли как испуганные суслики, теряя цвет кожных покровов и блеск разума в глазах.

— Спокойствие, только спокойствие, — увещевающе произнес я, хватая в руки банку с вареньем для демонстрации собственной безобидности. Сунув палец в вязкую, неопознанную, но приятно пахнущую массу, я его демонстративно облизал, глядя на прислугу дворца, а затем спросил, — Ну че? Как вы тут? Как жизнь?

Сначала одна из женщин тихо осела в очередном обмороке, вторая красиво схватилась об косяк, самый пожилой из мужиков взялся за грудь в районе сердца, а вот потом я почувствовал, что это было вовсе не варенье…

Не котик, не жабонька, не десяток зубастых сутулых гоблинов оказались олицетворением самого Ада на земле, не сногсшибательно красивая Сатарис в своих плотно натянутых шортиках, а вот эта самая хренова банка, что коварно дожидалась меня на кухне враждебного государства. Она, эта гладкая стеклянная сука, которую я зачем-то очень аккуратно поставил назад на полку, таила свой концентрированный яд, терпеливо ожидая моего прихода! Невыносимо острая лава растеклась по моим потрохам как у себя дома, делая это с такой силой, что впавший в шок организм первым делом ощутил, что у него печёт палец!!

Волна сатанинского жара начала неукротимо захватывать мой разум, время шло на секунды. Орать, хлебать воду, пускать слезы и сопли, трогать пальцами онемевший язык и дергать за сведенные уши я при свидетелях просто не мог! Никак! Я Герой, мать вашу! Посланный! Мне нельзя!

Сурово (очень сурово) оглядев впавших в прострацию людей, я, осуждающе покачав головой, неимоверным усилием воли сунул уже пострадавший палец в ту же проклятую банку, стараясь, чтобы на него налипло как можно меньше, сунул в рот, со смаком облизав, а затем, развернувшись, твердым шагом удалился с кухни.

А потом впервые в своей печальной жизни, я занялся самым, что ни на есть женским делом — принялся плакать в туалете. Кислое вино, салфетки, полотенца, вода из крана, это всё менялось в карнавальной пляске, пока мои собственные потроха и рецепторы сходили с ума от сверхжгучей мерзости, пытающейся меня уничтожить. Причем, эти ощущения были насквозь фальшивкой, потому что «Жар души» не помогаааааал…

Если б я только знал, что через несколько часов, когда придёт пора сесть на белый трон, всё повторится в куда более жестком и бескомпромиссном варианте, то, наверное, попытался бы повеситься…

Интерлюдия

Город шумел. Это был не здоровый шум народных волнений, знакомый Лилит по прошлому, а тревожный гул множества паникующих людей, в котором то и дело раздавались резкие свистки представителей местной полиции. Демоница не всегда носила звание Генерала, а хотя… даже когда носила, не раз и не два выполняла тайные миссии Сатарис или устраивала бучу просто по велению души и сердца, как в тот раз, когда они познакомились с Мачем. Кое-какой опыт у девушки в плане организации беспорядков был, от чего сейчас она настороженно стояла у окна, готовая действовать, если вдруг местные придумают какую-либо гадость.