Звёздные Войны. Эпизод 1. Скрытая угроза

12

В эту ночь Энакину Скайуокеру снились сны, в которых он видел себя взрослого. Во сне он все еще был юн, но не так, как сейчас, а все-таки старше. Он был высечен из камня, а голову наполняли видения настолько устрашающие, что Энакин не мог заставить себя вникнуть в их суть, а лишь отстранял их подальше, сгорая в огне честолюбия и предвкушения. Он был в неизвестном месте и в неизвестном времени, на незнакомой планете, посреди невиданного доселе пейзажа. Местность вокруг утопала в дымке и тенях, одновременно равнинная и уходящая под уклон, словно рожденный пустошами Татуина мираж.

Все вокруг пошатнулось, и раздались тихие отдаленные голоса. Энакин потянулся к ним, отворачиваясь от внезапно выросшей перед лицом темной волны, отстраняясь от породившего ее сна.

– Надеюсь, все готово, – послышался голос Падме.

Но девушка стояла на гребне темной волны из его сна, и эта волна оказалась армией, марширующей ему навстречу…

R2-D2 что-то пропищал, С-3PO рассыпался в уверениях, что все готово, и Энакин проснулся.

Его щеку тихонько погладила чья-то рука, и сон окончательно развеялся. Мальчик открыл глаза, потер их, зевнул и перевернулся на другой бок. Вопреки ожиданиям он не растянулся на коробке с запчастями, а лежал в собственной кровати.

Рука отдернулась, и Энакин встретился глазами с Падме, чье лицо показалось ему таким красивым, что в горле застрял ком. Но он смотрел на девушку недоверчиво, поскольку она была главной героиней его сна, только старше и печальнее, чем сейчас… и было в ней что-то еще.

– Я видел тебя во сне, – произнес Энакин, судорожно сглотнув, чтобы выдавить из себя эти слова. – Ты вела в бой огромную армию.

На лице девушки промелькнуло удивление, тут же сменившееся улыбкой.

– Надеюсь, этого не будет. Я ненавижу войну. – Голос ее был веселым и беззаботным, даже снисходительным, что неприятно резануло слух. – Мама сказала тебя разбудить. Нам скоро отправляться.

Энакин окончательно проснулся и выбрался из постели. Выйдя на крыльцо, он окинул взглядом муравейник рабских хижин, суетящихся горожан, спешащих на свою подневольную работу, чистое утреннее небо, обещавшее ясную погоду для заездов. Свежевыкрашенный, блестящий в утреннем свете болид покоился перед крыльцом на репульсорном подъемнике. R2-D2 разъезжал вокруг с банкой краски и кистью, нанося последние штрихи. За астромехаником хвостиком ходил С-3PO, указывая на пропущенные участки и высказывая непрошеные советы и суждения. Сквозь отсутствующую обшивку протокольного дроида проглядывали внутренние механизмы.

Заслышав пыхтение эопи, Энакин развернулся и увидел Китстера, который пригнал двух животных, чтобы отбуксировать болид на арену. Смуглое лицо мальчишки сияло от предвкушения, и он радостно помахал Энакину.

Тот крикнул в ответ:

– Китстер, запрягай! – Он повернулся к Падме. – А где Квай-Гон?

Девушка сделала неопределенный жест:

– Они с Джа-Джа отправились на арену. Но сначала хотели найти Уотто.

Энакин побежал в спальню, чтобы умыться и одеться.

Квай-Гон Джинн прогуливался по главному ангару гоночной арены Мос-Эспа, с праздным любопытством поглядывая на суету вокруг. В просторном помещении обычно хранились гоночные болиды и оборудование, а в дни соревнований оно служило местом базирования участников и их машин. Несколько болидов уже были загнаны на площадки техобслуживания, и под ними копошились десятки инопланетников со всех концов Галактики под требовательные окрики бригадиров-механиков и пилотов. Стук и скрежет металла о металл отдавались эхом по ангару, вынуждая всех общаться на повышенных тонах.

Джа-Джа повис на плече у джедая, а Уотто мельтешил с другой стороны. Гунган находился в своем обычном нервном состоянии, вертя глазами на стебельках и озираясь с таким отчаянным беспокойством, что казалось, будто голова вот-вот отвалится. Уотто не было дела ни до чего, кроме собственной нескончаемой болтовни. Он готов был часами мусолить одни и те же темы.

– Полагаю, чужестранец, никто не усомнится, что наш с тобой уговор нерушим, – повторил тойдарианец третий раз за последние десять минут. И для подкрепления своих слов покивал синим хоботком. – Пригонишь мне корабль, как только закончится гонка.

Он не скрывал, что считает свое право наложить лапы на яхту лишь вопросом времени. С того момента, как Квай-Гон нашел его у стойки букмекера, барахольщик не допустил даже мысли, что результат гонки может быть иным.

Мастер-джедай отклонил его притязания простым пожатием плеч.

– Терпение, мой синий друг. Ты получишь свой выигрыш еще до захода солнц, а мы с моими спутниками отправимся своей дорогой.

– Это вряд ли, потому что твой корабль станет моим! – фыркнул Уотто и самодовольно расхохотался. Но тут же осекся, уставившись на джедая проницательным взглядом. – Учти, никаких уловок я не потерплю!

Квай-Гон даже шага не замедлил. Он со скучающим видом глазел по сторонам, готовясь подсечь тойдарианца, как только тот проглотит наживку.

– Ты не веришь, что Энакин выиграет?

Уотто обогнал его и завис перед лицом, вынуждая остановиться. Он ткнул пальцем в припаркованный поблизости ярко-оранжевый болид, чьи двигатели были модифицированы особым образом: при включении энергоцепи они соединялись электродугой в характерный крест. На борту кабины восседал Себульба – тот самый даг, у которого была стычка с Джа-Джа каких-то два дня назад. Злобные глазки неотрывно следили за ними, тонкие руки были воздеты в угрожающем жесте. Пара проворных тви’лек – гуманоидных красоток с Рилота – старательно разминали его шею и плечи. У девиц были заостренные зубы и гладкая синеватая кожа; с безволосой головы на изящную спину спускались по два отростка-лекку. На мгновение они подняли на Квай-Гона алые глаза, в которых промелькнул интерес, но тут же поспешили вернуться к своему занятию.

Уотто фыркнул.

– Пойми меня правильно, – начал он, осторожно покачивая головой. – Я верю в мальчика. Он – украшение вашей расы. – Тойдарианец сжал зубастые челюсти. – Но победит все-таки Себульба.

Квай-Гон притворился, что присматривается к дагу:

– Почему?

– Потому что он всегда побеждает! – разразился смехом тойдарианец, довольный собственным остроумием. – Я поставил на него кругленькую сумму.

– Я поставлю против, – неожиданно заявил Квай-Гон.

Уотто оборвал смех и отскочил как ошпаренный.

– Что?! – Он изумленно тряхнул головой. – Как это?

Квай-Гон шагнул вперед, вынуждая барахольщика попятиться.

– Ставлю свой болид против… – Он умолк, маринуя собеседника. – Скажем, против мальчика с матерью.

Тойдарианец закипятился:

– Машину за двух рабов! – Синие крылья замельтешили, нося своего хозяина туда-сюда вокруг джедая. – Ну, может быть. За одного. За женщину. Мальчика не уступлю.

Квай-Гон нахмурился:

– Мальчик еще мал. Он не может стоить дороже.

Уотто упрямо тряхнул головой.

– Я предлагаю самый быстрый на свете болид.

Тойдарианец был непреклонен.

– Или оба, или никак.

Они стояли у центральных ворот, где было не так шумно. Снаружи весь обзор заслоняла арена – колоссальная круглая постройка с ложами для хаттов, будкой комментатора, съемочным оборудованием и продуктовыми прилавками. Трибуны уже заполнялись зрителями: по всему городу был объявлен выходной, лавки и магазины позакрывались, и население Мос-Эспа отдыхало от души. В небе реяли разноцветные флаги и вымпелы, прибывающие болиды сверкали отражением солнечного света на полировке.

Квай-Гон заметил в толпе Энакина с Падме верхом на эопи, тащившей за собой один из «Радон-Ульцеров». Следом ехал Китстер: его вьючное животное было запряжено вторым двигателем. Эопи были жилистыми длинноносыми стадными животными с гладкой кожей и короткой шерстью, помогавшей им переносить татуинскую жару. Замыкали шествие Шми Скайуокер, R2-D2 и C-3PO, сопровождавшие болид. Квай-Гон нарочно повернулся в их сторону, словно приглашая Уотто полюбоваться процессией. Глаза тойдарианца заблестели при виде мальчика и его гоночной машины.

Барахольщик снова повернулся к джедаю, обеспокоенно отдуваясь:

– Ни один болид не стоит двух рабов. В длительной перспективе – уж точно! Отдаю только одного раба!

Квай-Гон скрестил руки на груди:

– Тогда я беру мальчика.

Уотто сердито покачал головой. Он так силился настоять на своем, что его толстое синее тельце раскачивалось из стороны в сторону от напряжения:

– Нет. Нет!

Тойдарианец внезапно вытащил из кармана небольшой кубик и стал перекидывать его из руки в руку, словно тот был слишком горячим, чтобы удержать.

– Пусть решает случай. Выпадет синий цвет – заберешь мальчика. Красный – его мать.

Уотто бросил кубик на землю. В этот момент Квай-Гон незаметно повел рукой, призвав свои способности джедая, чтобы оказать небольшое воздействие на Силу.

Кубик подпрыгнул, перевернулся и остался лежать синей стороной вверх. Уотто раздраженно всплеснул руками. Глаза его превратились в узенькие щелки, похожие на прицелы.

– Этот раунд за тобой, чужак! – презрительно бросил он. – Но гонку ты проиграешь, так что разницы большой не будет.

– Посмотрим, – спокойно ответил Квай-Гон.

Энакин загнал болид в ангар, и вся компания направилась к джедаю и тойдарианцу. Уотто в сердцах удалился, но перед этим все-таки успел рявкнуть на мальчика.

– Пусть твой друг поумерит пыл, – раздраженно выпалил хозяин лавки. – Того и гляди сам станет моим рабом.

Одна из эопи заинтересованно принюхалась к тойдарианцу, и тот в ответ разразился потоком хаттских ругательств. Бедное животное отшатнулось. Бешено молотя крыльями, Уотто искоса глянул на джедая и улетел в глубину ангара.

– Что он такое говорит? – удивился Энакин. Остановившись возле Квай-Гона, он оглянулся вслед удаляющемуся хозяину.

Мастер-джедай пожал плечами:

– Потом объясню.

Лицо Китстера, вставшего рядом, горело от возбуждения.

– Это так круто, Эни! На этот раз у тебя обязательно получится!

Падме переводила взгляд с одного мальчика на другого.

– Что получится? – с подозрением спросила она.

Китстер просиял:

– Доехать до финиша, конечно же!

Девушка переменилась в лице и обратила горящий взор на Энакина.

– А раньше ты никогда не доезжал? – изумленно спросила она.

Мальчик залился краской:

– Ну… как-то так. – Он решительно стиснул зубы. – Но Китстер прав. На этот раз у меня все получится.

Квай-Гон взял эопи под уздцы и похлопал мальчика по бедру.

– Конечно получится, – уверил он.

Падме Наберри ничего не оставалось, как молча прожигать его взглядом.

Центр Мос-Эспа начал пустеть: горожане многочисленными толпами стекались к гоночной арене на окраине. Хозяева еще открытых лавок и магазинчиков спешили последовать примеру всех прочих и поскорее завершить работу. Торговцы сворачивали продажу, бросая нетерпеливые взгляды в сторону плотного потока транспорта. Посреди суеты и сумятицы деловито парил дроид-разведчик, переводя механический окуляр с двери на дверь, с лица на лицо.

Еще до полудня на трибуны набилось более сотни тысяч зрителей. Они рассаживались по местам и вместительным обзорным платформам, теснились в проходах. Стадион превратился в огромное бурлящее море, играющее оттенками и перекатами волн. Посреди арены развевались флаги и вымпелы с символикой пилотов и их попечителей. Имена и эмблемы фаворитов будоражили умы болельщиков. Отдельных участников поддерживали целые музыкальные оркестры, в игру которых изредка вклинивались одиночные горны и барабаны. По рядам сновали торговцы, предлагая зрителям закуску и напитки из стоящих внизу палаток. Всеобщее возбуждение нарастало с каждой секундой.