Звёздные Войны. Эпизод 1. Скрытая угроза

18

Представители двух таких непохожих народов – гунган Джа-Джа Бинкс и набуанская правительница Амидала – стояли у огромного окна в королевских покоях, глядя на сияющие шпили Корусанта. Более странную пару трудно было вообразить – величественная и невозмутимая королева и неуклюжий гунган, вздрагивающий от каждого шороха. Они в молчании смотрели на печальные краски заката и ослепительные золотые блики, вспыхивающие на металлических и зеркальных поверхностях города.

Делегация Набу вернулась из Сената несколько часов назад. Королева решила уйти до окончания сессии, поскольку больше никак не могла повлиять на судьбу родной планеты. Долг сенатора обязывал Палпатина присутствовать на выборах нового канцлера. С ним остался капитан Панака, которому было поручено сообщать обо всех новостях. Потом Квай-Гон забрал Энакина в Храм джедаев, чтобы представить его Совету. И уже давно никто не видел Падме.

Пока все было тихо. Только Джа-Джа метался в тоске по резиденции, как заблудившийся кааду, пока Амидала не пожалела его и не пригласила составить ей компанию. После возвращения из Сената она переоделась в менее официальный наряд. Теперь на ней было отделанное золотом платье из черного шелка, которое подчеркивало, насколько маленькой и худенькой она была на самом деле. Высокая прическа напоминала перевернутый полумесяц. Лежащий на гладком лбу узел волос венчал золотой медальон, украшенный бусинками. Но даже при всем этом она была на несколько сантиметров ниже гунгана.

Взгляд королевы был печальным и отстраненным, отражая ее горе. Джа-Джа очень хотелось ее утешить. Будь перед ним Энакин или Падме, он мог просто погладить их по голове. Но королева – совсем другое дело. В комнате не было стражников, но рядом застыли всегда бдительные Эртае и Рабе в алых накидках, готовые немедленно исполнить любое повеление. Да и гвардейцы наверняка ожидали где-нибудь поблизости. Джа-Джа вел совершенно бестолковую жизнь, не знал самых очевидных вещей и частенько давал маху, однако дураком он не был.

Наконец молчание стало невыносимым. Он переступил с ноги на ногу и прочистил горло, привлекая внимание ее величества. Амидала повернулась к нему. Ее набеленное лицо с двумя красными точками на обеих щеках и алой полосой на нижней губе казалось непроницаемым и кукольным.

– Моя интересно – зачем боги придумай боль? – спросил он участливо.

Взгляд королевы был прохладным и ясным.

– Наверное, чтобы мотивировать нас, – отозвалась она.

– Твоя думай, ваша народ погибай? – Гунган с трудом выговорил эти горькие слова.

Амидала обдумала вопрос и медленно покачала головой:

– Я не знаю, Джа-Джа.

– Гунган тоже уничтожен?

– Надеюсь, что нет.

Джа-Джа выпрямился, в его глазах блеснула неожиданная гордость.

– Гунган без боя не сдавайся. Наша воины. У наша сильный армия!

– Армия? – повторила королева с легким удивлением.

– Большой армия! Много гунган собирайся отовсюду. Поэтому нас болотные чудища не трогай. Зубы обломай! Много-много гунган! Наша включай энергичные щиты, очень мощный. Наша швыряй бум-бумы! Никто не спасайся. Наша не сдавайся ни машинкам, никому! – закончил гунган свою цветистую тираду и сделал паузу. – Поэтому набу наша не люби, моя думай, – добавил он, пожав плечами.

Теперь Амидала смотрела на него с интересом, словно обдумывала внезапно пришедшую в голову мысль. Бесстрастный взгляд исчез. Джа-Джа показалось, что она как раз собиралась что-то сказать, когда в дверь стремительно вошли сенатор Палпатин и капитан Панака. Оба коротко поклонились.

– Ваше величество, – обратился к своей госпоже капитан, едва сдерживая восторг, – сенатор Палпатин выдвинут на должность Верховного канцлера вместо Валорума!

Улыбка Палпатина была сдержанной и почтительной, а интонации тщательно выверены.

– Безусловно, это сюрприз, но приятный. Ваше величество, если выберут меня, я восстановлю демократию в Республике и положу конец коррупции, запятнавшей Сенат. Торговая Федерация потеряет свое влияние, а наш народ сбросит тяжкие оковы незаконной оккупации…

– Кто еще баллотируется? – резко прервала его Амидала.

– Бейл Антиллес с Алдераана и Эйнли Тим с Маластера, – ответил Панака, стараясь избегать взгляда сенатора.

Если холодный прием королевы и смутил опытного политика, то он быстро оправился.

– Ваше величество, нашему положению многие сочувствуют, и это поможет нам получить голоса на завтрашних выборах. – Он сделал многозначительную паузу. – Я стану канцлером, обещаю вам.

Амидалу совсем не впечатлили его заверения. Обойдя гунгана, она подошла к окну и окинула взглядом городские огни, все ярче сиявшие на фоне догоравшего заката.

– Боюсь, сенатор, к тому времени, как вы обуздаете бюрократов, от нашего народа, городов и нашего жизненного уклада останутся одни воспоминания.

Палпатин был несколько сбит с толку:

– Ваше величество, я разделяю вашу тревогу. К сожалению, Набу оккупировала влиятельная Торговая Федерация. Снять блокаду немедленно практически невозможно.

– Вероятно, вы правы. – Королева повернулась к нему. Ее глаза горели решимостью и гневом. – Пока в Сенате переходный период, я здесь больше ничем не смогу помочь. – Она подошла ближе. – Сенатор, вы здесь на своем месте. А мне нужно занять свое. Я решила вернуться на Набу. Мое место – рядом с моим народом.

– Вернуться?! – На бледном лице Палпатина застыл ужас. Капитан Панака перевел встревоженный взгляд с сенатора на свою госпожу. – Ваше величество, взгляните правде в глаза! Вы подвергаете себя огромной опасности. Вас вынудят подписать соглашение!

Королева была совершенно спокойна:

– Я не подпишу соглашения. Я должна разделить участь моего народа. – Она повернулась к Панаке. – Капитан!

Начальник дворцовой стражи вытянулся в струнку:

– Да, ваше величество?

– Готовьте корабль.

Палпатин шагнул вперед и преградил ей путь:

– Прошу вас, останьтесь в столице. Здесь безопасно!

Голос Амидалы зазвенел сталью.

– Если Сенат не желает осудить вторжение, значит безопасных мест больше нет. Я вижу, что Республика находится в полном упадке. – Она посмотрела Палпатину в глаза. – Я знаю, что в случае победы на выборах вы сделаете все возможное, чтобы остановить Федерацию. Остается только молиться, чтобы вы смогли вернуть Сенату благоразумие и способность к состраданию.

Амидала плавно обошла политика и вышла за дверь. За ней потянулись служанки и Панака. Джа-Джа, который старался вести себя как можно незаметнее, устремился следом. Шмыгнув мимо Палпатина, гунган украдкой взглянул на него. К удивлению гунгана, на хитром лице сенатора блуждала странная улыбка.

В Храме джедаев Квай-Гон, Оби-Ван и Энакин предстали перед Советом двенадцати. Они стояли внутри мозаичного круга и ожидали решения высокой коллегии. За окном закат почти угас, сгущались сумерки и темнота медленно опускалась на город.

– Испытания окончены, – скрипучим голосом произнес Йода. Его сонные глаза были прикрыты веками, остроконечные уши подались вперед. – Прав ты был, Квай-Гон.

Мейс Винду кивнул в знак согласия. Его темное гладкое лицо казалось непроницаемым в тусклом вечернем свете.

– В его клетках невероятно высокая концентрация мидихлориан, – добавил он, сделав ударение на слове «невероятно».

– Сила велика в нем, – подтвердил Ки-Ади-Мунди.

Квай-Гон был рад этим словам. Не зря он столько бился, чтобы вызволить мальчика из рабства и привезти сюда!

– Значит, он будет учиться? – спросил рыцарь, почти не сомневаясь в ответе.

Повисло неловкое молчание. Члены Совета переглянулись.

– Нет, – тихо ответил Винду. – Мы не будем его учить.

Подбородок Энакина задрожал, к глазам подступили слезы. Он оглянулся на Квай-Гона.

– Нет? – удивленно переспросил мастер-джедай, не веря услышанному. На лице его падавана читалось торжествующее «я же говорил!».

Мейс Винду кивнул. Взгляд его темных глаз был решителен.

– Ему уже много лет. И в нем слишком много гнева.

Квай-Гон был поражен, но держал эмоции под контролем. Творилось что-то абсурдное. Решение Совета было бессмысленным.

– Но Энакин – избранный, – настаивал рыцарь. – Вы же это видите!

Лицо Йоды выражало задумчивость.

– Хм, будущее этого мальчика туманно. Скрыто его юным возрастом.

Рыцарь обвел взглядом остальных членов Совета в надежде найти поддержку, но безрезультатно. Хорошо, он смирится с их решением. Квай-Гон горделиво выпрямился:

– Тогда я сам его обучу. Энакин Скайуокер станет моим падаваном.

Краем глаза он заметил потрясенное лицо Оби-Вана и огонек надежды во взгляде мальчика. Но рыцарь сейчас смотрел только на коллегию, решающую судьбы.

– Ученик уже есть у тебя, Квай-Гон, – суровым тоном напомнил ему Йода. – Не положено второго брать.

– Мы запрещаем, – мрачно добавил Винду.

– Оби-Ван обучен, – объявил рыцарь.

– Это правда! – порывисто воскликнул юноша. Он безуспешно пытался скрыть удивление и досаду по поводу странного решения наставника, но не желал упускать свой шанс. – Я готов пройти испытания!

Взгляд Йоды метнулся к нему из-под обманчиво сонных век:

– Молодой, да ранний? Что знаешь ты о готовности?

Квай-Гон и его ученик обменялись холодными взглядами. Их противостояние уже было осязаемо. Мастер-джедай глубоко вздохнул и вновь обратился к Совету:

– Оби-Ван упрям, и ему еще многое предстоит узнать о Живой Силе, но он готов. Мне нечему его учить.

Йода покачал головой:

– Кто готов, а кто нет, Совет сам решит. Учиться он еще должен.

– Сейчас не до этого, – положил конец спору Мейс Винду. – Завтра в Сенате пройдут выборы Верховного канцлера. Нам сообщили, что королева Амидала возвращается домой. Это прибавит давления на Торговую Федерацию и усилит конфронтацию. Реакция последует незамедлительно.

– Выйдет из тени воин, на королеву напавший, – тихо вставил Йода.

– События развиваются слишком стремительно. Сейчас некогда отвлекаться, – добавил Ки-Ади-Мунди.

Винду обвел взглядом коллег и снова повернулся к Квай-Гону:

– Отправляйся с королевой Набу и выясни, кто тот темный воин, что напал на тебя, – ситх или кто-то еще. Он – ключ к разгадке тайны.

Йода медленно кивнул, давая понять, что дискуссия окончена:

– Юного Скайуокера судьбу определим мы позже.

Рыцарь глубоко вздохнул. Неожиданный поворот событий разочаровал и опечалил его. Энакину не позволят учиться, хотя он сам предлагал взять мальчика в падаваны. Хуже того, он сильно обидел Оби-Вана, пусть и ненамеренно. Конечно, их размолвка была делом поправимым, но пострадала гордость юноши, и требовалось время, чтобы наладить отношения. А времени у них было в обрез.

Квай-Гон поклонился Совету в знак того, что принимает их суд. Однако нужно было решить еще один вопрос.

– Я привез Энакина сюда. Я за него отвечаю. Ему больше некуда идти.

Мейс Винду кивнул:

– Ты – его опекун, Квай-Гон. Это мы не обсуждаем.

– Но учить его ты не можешь! – жестко предостерег Йода. – С собой можешь взять его – но не учить!

Слова обожгли, как удар кнута. Непререкаемая сила запрета тяжелым камнем легла на душу. Мастер-джедай вздрогнул, но промолчал.