Невеста для Его Высочества

Для любого дома это событие было настоящим счастьем: семья приобретала высокий статус. В качестве подарка после успешного завершения обряда правитель давал земли, дома, титулы и деньги.

— А что будет со мной, если предсказание окажется плохим? — осторожно спросила Линда отца, возбужденно расхаживавшего по двору.

Он только отмахнулся от неё и побежал рассказывать соседям об удаче, свалившейся на их дом.

За столом собрались все родственники и радостно обсуждали важное событие. Прикидывали, на что они смогут потратить свалившееся на голову богатство. Виновница торжества сидела во главе и смущалась. Ей подкладывали лакомые кусочки, гладили по голове, рукам и плечам и весело смеялись. Старшие сестры, Виста и Карла, смотрели исподлобья и готовы были съесть живьём за внимание, оказанное не им.

— А что будет со мной, если предсказание окажется плохим? — раз за разом спрашивала у взрослых Линда.

— Перестань ныть! — набросилась на неё Виста. — Тебе выпала удача, а ты ходишь и скулишь, как гиена.

Удача? Да, все говорили только о ней, но ни словом не обмолвились, через какой кошмар придётся пройти невинной девушке. Однажды ночью она проснулась от странных звуков. Стараясь не разбудить сестёр, спавших рядом, встала и пошла на шум.

В кухне сидела мама и плакала, закрыв лицо полотенцем. Глухие всхлипывания так и рвались из ее груди. Отец молча стоял рядом. По его мрачному лицу Линда поняла: что-то случилось, но не вышла, а замерла за дверью.

— Дорогой, может, уедем подальше? — взмолилась мама.

— Не выдумывай! — резко ответил отец. — Кто отказывается от удачи, приплывшей внезапно в руки.

— Переберёмся в другую страну. Там наша девочка останется в семье.

— Не говори ерунды! Это счастье, что у дочки есть все приметы для предсказания.

— Ну, какие приметы? В стране таких девственниц, как она, что муравьев в лесной куче.

— Первое: у Линды голубые глаза. Для нашего народа это редкость. Знаешь, сколько времени жрецы ищут подходящую кандидатку? Все месяцы беременности королевы.

— Но голубые глаза у всех наших дочерей и у тебя, — не согласилась мама. — Ведь ты из рода мисов.

— Второе: Линда маленького роста.

— Ну и что! Маленькую женщину всегда можно носить на руках.

— Да, только на это она и годится. А работать, рожать детей, ухаживать за стариками мужа? Ее никогда не возьмут замуж в хороший дом. Таких девушек Боги призывают на службу к себе.

— Линда — хорошая добытчица и лекарь. Она могла бы помогать мне или сёстрам, когда те выйдут замуж.

— Ты считаешь, что быть прислугой для родни — лучшая участь для девочки?

— А продавать нашу крошку за земли и деньги, по-твоему, правильно?

Мама снова всхлипнула.

— Молчи, женщина! — отец стукнул ладонью по столу, и Линда вздрогнула от неожиданности. — Только у нашей дочери есть третье и самое важное доказательство: метка Бога. Неужели ты думаешь, что королевская стража выпустит нас из поля зрения? Линда — единственная подходящая кандидатка.

— Какая метка? — мама подняла голову и вытерла слёзы.

— Метка Бога. У Линды на сгибе левого локтя есть родинка.

— Но почему это так важно?

— Не знаю. Говорят…

Отец наклонился к маме и зашептал ей что-то на ухо. Линда подняла руку и посмотрела на кожу. Вон, оно что! Метка Бога! Она не обращала внимания на это темное выпуклое пятнышко, похожее на трилистник клевера.

С этого дня их дом наполнился людьми в белых одеяниях. Они привезли несколько повозок вещей. Линду кормили самыми вкусными и дорогими продуктами, одевали в роскошные наряды. Две служанки каждый вечер купали ее в лохани, натирали тело ароматными маслами, очищали от волосков, поили вином.

Постоянно затуманенная голова вскоре перестала соображать, что происходит, только один вопрос бился в висках:

— А что будет, если предсказание окажется плохим?

Ни разу не получив ответа, Линда смирилась с судьбой. В конце концов, пока ничего плохого не происходило.

За несколько дней до родов королевы девушку привезли в замок. Ее держали взаперти в скрытой келье, в которой не было окон, и постоянно поили каким-то зельем, чтобы она спала. Иногда она приходила в себя, но мысли вяло текли в голове. В душе гнездилось только одно желание: скорее бы все это закончилось.

— Да. Это срочно, — пролепетал служитель храма и на всякий случай отполз на несколько шагов.

Геван бросил тревожный взгляд на дверь: там мучилась родовыми схватками его Елена. Громкие, протяжные стоны доносились оттуда, а его сердце сжималось в тревоге. Он слышал вскрики и мольбы повитух, но никто не распахивал дверь и не объявлял о счастливом разрешении.

— Передай: позже приду.

— Нет! Предсказание ждать не может, — прошептал жрец.

— Матерь Богов!

Правитель широким шагом направился в сторону храма. Он чуть ли не бегом пересек огромную площадь, легко взлетел по драгоценным гранитным ступеням и ворвался в святилище, под сводами которого гудел ветер. В центре — огромное мраморное ложе. На нем — распятая девственница-Трилистник, на крови которой и делалось предсказание.

Запах благовоний туманил разум и кружил голову. От нервного напряжения Гевана трясло. Он только сильнее сжал меч вспотевшей ладонью. И ни один мускул не дрогнул на каменном лице.

— Ваше Величество!

Служители храма упали на колени и склонили головы. Вперёд вышел седобородый старец.

— Мой господин, настал час предсказания.

— И что? — резко спросил правитель.

Взгляд вернулся к лежащей на алтаре девушке. У неё были закрыты глаза, но по вздымающейся груди видно, что девственница жива, только из локтевого сгиба стекала струйкой кровь.

Сагон повернулся к подчиненным и приказал:

— Покиньте все зал! Оставьте нас одних!

— Но господин… — вперед вышел Милес, мелкие коварные глаза смотрели из-под насупленных бровей с беспокойством. — Вам нельзя. Я могу остаться?

— Выйди и ты!

Правитель смотрел исподлобья. Его почему-то раздражал этот выскочка. Король помнил его рыжеволосым мальчишкой-руником, а теперь он первый помощник Сагона, его правая рука.

«И когда успел втереться в доверие старика и добраться до высот власти? — раздраженно подумал он. — Надо присмотреться внимательнее к нему».

— Ты не слышал приказ Его священства? — рявкнул правитель.

Милес нехотя подчинился, направился к выходу, а за ним потянулась цепочка младших жрецов.

Старец подождал, пока все подчиненные покинут зал, потом сделал несколько движений пальцами и во все стороны разлетелись беленькие руны. Они запечатали вход от случайных визитов. Наконец Сагон перевел взгляд на Гевана.

— Ваше Величество… помните, я еще раньше говорил вам, что ваш союз с королевой будет успешным в том случае, если вы откажетесь от детей.

— Помню, но… когда это было? Десять лет протекло с тех пор. Сами говорили, что наше с Еленой будущее туманно.

— Уже ясное, как божий день благодаря Трилистнику.

Старик покосился на обездвиженную девушку на жертвенном камне. Геван побледнел. Он держался из последних сил. Тревога за Елену, странные слова жреца, испуганные слуги вокруг — все это угнетало, лишало почвы под ногами.

— Предсказание плохое? Говори! Не тяни!

Жрец молча посмотрел на государя, а потом словно прыгнул с утеса:

— Мой повелитель, вы должны убить этого младенца в первые минуты после его рождения.

Слова жреца ударили по голове как булава врага, и виски пронзила острая боль. Геван вскинул руки, поднес ко лбу, но они упали безвольно вдоль тела.

— Убить? — грозно переспросил он. — Ты в своём уме, старик? — пальцы непроизвольно сжали рукоятку меча. — Плоть и кровь мою? Объяснись!

— Родится девочка…

— Д-дальше!

— Она станет злым роком для вашей семьи и для государства.

— Ерунда! Предрассудки! –

Правитель развернулся и зашагал к выходу.

— Она убьёт всех своих родных и уничтожит эту страну, — крикнул ему вслед жрец.

Его голос эхом отозвался от каменных сводов и вонзился в мозг правителя.

— Убьёт-ет-ет, — послышалось ему. — Страну-ну-ну.

— Нет! Молчи!

Правитель выхватил меч и бросился на старого жреца. Но тот уже стоял, прижав кинжал к своему горлу.

— Мой повелитель, уничтожьте младенца, как только он родится. Не дайте ему ядовитым дыханием отравить воздух благословенной Бустерии. Заклинаю вас!

— Ты спятил, старик?

— А ещё лучше, мой повелитель, совершите справедливый ритуал перед всем народом, тогда вы защитите свою страну, — произнес предсказатель и вонзил кинжал в горло.

Капли крови брызнули во все стороны. Они окрасили белые одежды жреца, оросили обнаженную девственницу, ее тело, натертое специальными маслами, мраморно заблестело.

— Нет! Нет! — закричал правитель. — Проклятый старик! Объясни, почему?

Геван пошел к ложу жены. Признаки родов исчезли. Елена лежала на высоких подушках, укрытая шелковым одеялом, и слабо улыбалась ему. Она устала, почти двое суток мучаясь родовыми схватками. Правитель поцеловал ее влажный лоб и перевел взгляд на лежащую возле матери малышку.

У дочки розовое личико, пухлые губки и огромные глаза, пока ещё непонятного цвета. Девочка смотрела на отца, и ему казалось, что она хотела что-то сказать. Мороз побежал по спине от пристального взгляда младенца, и Геван непроизвольно свел лопатки.

— Мой повелитель, возьмите дочь на руки.

Повитуха протянула новорожденную, завёрнутую в меховое одеяльце с вышитым гербом королевского дома. Геван сделал шаг назад. Он ещё был потрясён увиденным в храме и не готов просто так, без сомнений, принять дочь.

«Никто не знает о предсказании, — появилась вдруг спасительная мысль. — Мы были одни. Сагон погиб. Если я никому не скажу, то дочь останется жива».

Принятое решение облегчило сердце. И тут новая мысль ужасом охватила его голову. Он вспомнил о девушке на жертвенном камне. А если она все видела и слышала?

— Мерд! — голос сорвался от напряжения.

— Да, Ваше Величество, — командир вышел из тени.

— Уничтожь Трилистник! — тихо, так, чтобы никто не услышал, приказал Геван, потом сделал шаг вперед и протянул руки.

Малышку положили в его ладони. Девочка по-прежнему не сводила с него глаз.

— Мой повелитель, посмотрите сюда. Видите?

Повитуха отодвинула край одеяла, и показала шею малышки. На светлой коже темнело родимое пятно причудливой формы. Знак Богов? Но откуда?

— Красавица, — шепнула повитуха. — Настоящая звездочка,

— Да, красавица, — ответил Геван. — Я назову тебя Эстер — звезда.

Малышка скривила ротик и тихонько пискнула, словно согласившись с отцом. Протяжный стон привлек внимание Гевана. Он посмотрел на жену: та сравнялась бледной кожей с цветом простыней, только в медовых глазах тускло светилась жизнь. Правитель передал дочь повитухам и сел на край ложа. Ему показалось, или постель влажная? Но поддержать Елену сейчас важнее.

— Дорогая, любимая, как ты? — он взял прохладные пальцы в свою ладонь и нежно поцеловал.

— Хорошо, — едва слышно ответила королева.

В голосе жены не было жизни, наоборот, казалось, что ещё секунда, и она покинет этот бренный мир.