Zona Антиматерь

Пока им везло. Они не встретили ровным счётом никого, хотя Пеппа настойчиво и красноречиво утверждал об обратном. Плот потихоньку дрейфовал по течению, управляемый умелыми гребцами. Хвалёная сталкерская интуиция молчала в тряпочку.

В таком режиме они проплыли метров пятьдесят. Пеппа дал сигнал править правее, показывая на берег реки. Припять в этом месте сужалась, поворачивала, обнажая на левом берегу узкую песчаную полоску свободного пятачка. Более удобного места, чтобы припарковать свой «флот», ребята не видели. Поэтому гребцы заработали поактивней, стремясь побыстрее покинуть водную гладь, что вызывала оторопь и приступы панического страха. Каждый из них мысленно находились на том берегу, и желательно подальше от опасливой глади чёрного зеркала реки.

Пока Пеппа с Сэмом сражались с неповоротливой махиной, Пит выполнял свою скромную работу наблюдателя. Конечно, в какой-то мере ему стало обидно, когда «анархист» выдернул из рук весло. Везде, где бы он ни находился, к нему относились как к младшему брату, которому всё дозволено и многое прощалось. Опасную работу за него выполняли другие, за пределами лагеря его надёжно охраняли наёмные сотрудники. Более того, он даже толком не научился стрелять. На вопрос начальнику охраны модульной передвижной лаборатории в Красном лесу о повышении квалификации стрелка, Кречет лишь отшучивался и советовал не дрейфить, а просто делать работу, за которую платят. Практическая стрельба раз в неделю — вот и вся подготовка. В серьёзных переделках Питюшин не участвовал, далеко от лагеря один не забредал — запрещено уставом Корпорации. Считай, работал в тепличных условиях. Теперь история повторялась. Ему снова не доверяли. Над ним втихаря посмеивался Пеппа, откровенно считая его «балластом» или «чернобыльским мясом», Сэм и вовсе запретил что-либо делать без его согласия. Немало он услышал в свой адрес брани, пока строили злосчастный плот. Первое время Вова злился, даже обижался на недоверие, потом обида сменилась полным равнодушием. Кто виноват, что босс включил его в состав экспедиции? Чего обижаться, если каждый из ребят по-своему был прав. Он действительно неумеха и рукожоп. Ну нету у него сноровки и прыти, как у опытных сталкеров. Есть только знания, и немножко смелости. Он вспомнил чудесное спасение химеры не так далеко отсюда, и историю с Айсом.

Плот, дрейфуя, медленно двигал в сторону песчаной косы. Ребятам пришлось изрядно попотеть, чтобы направить конструкцию к месту назначения. Сильно мешало течение и неслаженность гребцов, которые порой действовали не сообща.

Пит внимательно разглядывал противоположный берег. Отмель, вымахавшая лоза и поросшая осока. Напоминало болотистую местность. Ничего особенного, если не брать в расчёт неизведанную территорию. Только вот тумана нету. Владимир вспомнил, почему столько мало информации они получали от ходоков. Несколько дней назад верховье реки и прилегающие территории, вплоть до Бенева, застилали клубы плотной желтоватой субстанции. Издалека это напоминало облака распылённого химического оружия вроде хлора. Не сказать, что туман мог повлиять на здоровье бродяг, но пробы взвеси показывали наличие канцерогенов и летучих реагентов, пусть и в крайне малом количестве. Гораздо большую опасность представляли река и прилегающая местность. Припять сильно разливалась по весне, затапливала поймы и низкие места, превращая в болота гектары площадей, окутанные злобными чернобыльскими тайнами и славой гиблых земель. Поди попробуй переберись через реку, мутные заводи, поросшие багульником и мхом опасные топи, и это в условиях полной невидимости без учёта мутантов и аномалий. Вне всяких сомнений, и те и другие водились севернее Припяти в полном размере. Хитрец Пеппа толком так и не объяснил, что из себя представляет территория, куда они теперь направлялись. «Сами всё увидите!» — кисло морщился он при попытке завести разговор о Севере. Жаль, его информация могла здорово пригодиться. Особенно Питюшину. Хотя мысленно Володя настраивал себя на то, что у них не так много и времени было свободного трепаться на вольные темы.

До берега оставалось совсем немного. Главное, не расслабляться. Старина Кречет часто говорил, «слушай Зону, Пит, и она подскажет тебе, что делать». Да, банальные вещи, однако молодой Пит прислушивался к стареющему ветерану, ведь тот учил его думать головой. Последнее Кречет обычно называл громким словом «ментальность». С той поры прошло немало времени. Многое из наставлений уже позабылось. Правда, «философия» Кречета крепко въелась в подкорку.

«Представь на минуту, что ты слаб. Идти не можешь, ранен и истощён. Выхода из трудной ситуации нет. Обычный человек поднимает лапки кверху и сдаётся. Чаще всего просто подыхает в канаве. Умереть всегда проще, чем поднять голову и вскричать — «это я, мазафака! Мне плевать на смерть, здравый смысл и проигрыш». Даже если сгинешь ни за грош, тебя обязательно запомнят. Но ментальность не всегда определяется стальными яйцами. Главное оружие человека — это ум. Мозг с придатками. Ум вытащит твою тушку даже из безнадёги, когда пройдена точка невозврата. Но не стоит забывать и о пятой точке. Короче говоря, нужно смотреть на гребанный мир с разных ракурсов, и тогда увидишь больше, чем самый расхваленный сталкерюга. Ошибёшься, ну тогда тебе хана, значит, ты никчёмный. Это же Зона, друг!».

Владимир открыл глаза и вздрогнул, искренне не понимая, как это произошло. Он чуть не облажался на пустом месте. Сколько он плыл с закрытыми глазами? Минуту? Больше? Молодой химик покрутил головой и увидел сосредоточенное лицо Пеппы, что умело ворочал шестом. Проводник не видел, когда Пит задремал, иначе задал бы трёпку. Он и так на плохом счету у компании, считай, слабое звено. Пит заёрзал на месте от странного и беспокойного чувства нарастающей тревоги. Что же так муторно?

Смотри и думай.

Берег постепенно приближался. Послышался сзади тихий плеск: это проводник воткнул жердь в воду. «анархист» привстал на корточки, распрямляя плечи и затравленно озираясь по сторонам. Им предстоял самый ответственный момент.

Питюшин крепко зажмурился и на мгновение потерял из виду отмель. Внезапно голова его стала ясной. Дурные мысли, десятки и сотни беспорядочных сгустков размышлений, схлынули прочь. Его ноздри яростно затрепетали, втягивая в себя горький промозглый воздух болотистой местности вперемежку с затхлой стоячей водой. Были и другие запахи. Чужие и омерзительные, отчего желудок яростно сжимался от спазмов. Он чётко осознал, до чего же холодная вода в Припяти-реке. И что хуже всего, Вова вдруг ясно понял, что они здесь не одни. Интуиция сработала.

Отмель представляла смертельную опасность для их маленького отряда.

Пит пока не знал какую. Но вскоре глаза нашли на границе песка и воды одно небольшое несоответствие. Он уставился на сучкастую корягу, что еле-еле выглядывала из чёрной глади. Минуту назад коряги на этом месте не было. Она появилась из ниоткуда.

«Думай!».

Страшная догадка оглушила его пустую голову страхом и предчувствием близкой смерти. Тревога ворвалась в сознание, разрушая хлипкий барьер уверенности. Вова едва сдержал порыв не поднять оружие и разрядить весь боезаряд в источник страха. Он поступил мудрее. Как можно тише человек сделал один шаг навстречу ничему не подозревающему Пеппе. К счастью, тот сразу его увидел.

«Что случилось?» — немой вопрос проводника застыл в воздухе.

Пит скрестил руки и едва слышно проговорил:

— Тихо! Нам нельзя дальше плыть.

Бывший заключённый прекрасно понял по губам посыл часового на плоту. Он замер на месте, присев на одно колено. Жердь сталкер оставил в воде. Спустя пару секунд замер и Сэм, который увлечённо боролся с неповоротливой громадой.

Воцарилась тишина. Не гробовая, но достаточно жуткая, чтобы сводить с ума и вынуждать сердечную мышцу неистово сокращаться. Только лёгкий плеск воды о брёвна доносился до ушей маленького отряда.

Пеппа бесшумно оказался рядом с Сэмом и кое-что прошептал на ухо. Тот послушно закивал. Аккуратно, не издавая шума, он взял с качающейся площадки шест и тихо опустил его в воду. Палка на две трети погрузилась в речку. Пеп утвердительно кивнул в ответ и схватился за вёсла. Они поменялись ролями. Теперь «анархист» стал ведо́мым. Он навалился на жердь, и что есть мочи, постарался оттолкнуться от дна. Ему это удалось. Плот качнулся, захлюпал, набирая воды, и остановился. Сэм попробовал повторно растормошить деревянного монстра. Плавсредство медленно поползло назад. То и дело оба гребца кидали опасливые взгляды на желанный берег, который стал для них недосягаемым. Они не видели того, что заметил Пит, хотя поняли посыл от него — держаться от берега подальше.

Плот постепенно отдалялся от опасного берега. Сэм едва справлялся с шестом, пока Пеппа бился с течением реки, подгребая там, где нужно маневрируя.

Вова не сводил глаз с утопленной коряги. Ему казалось, что именно она представляла главную опасность. Порой его одолевали сомнения в предчувствии: он мог ошибиться. Но тогда все их усилия будут тщетны. Навряд ли они найдут другую такую пристань с удобным и чистым подходом лучше, чем песчаную банку у поворота реки. Пит не мог подвести боевых друзей.

Думай и смотри.

Химик моргнул несколько раз.

Коряга ожила.

3.

Полузатопленный «пень» шевельнулся, пусть и очень сла́бо. Движение не осталось незамеченным для внимательной пары глаз Пита, наблюдающего за берегом. Сомнений больше не возникало: их поджидала голодная и хитрая тварь, которая терпеливо ждала своего звёздного часа в зарослях осоки, притворившись куском деревянного выворота. У Пита едва не выпрыгнуло сердце из груди. На какую-то секунду им овладел панический страх, побуждавший заорать и выпустить очередь из оружия в сторону притаившегося хищника.

«Кто же ты, Тот, кто сидит в пруду?».

Существо оказалось хитрее, чем он думал. В следующий миг химик потерял его из виду. И только пузырёк воздуха на поверхности говорил, что оно поджидало путников в воде.

Сбоку громче, чем обычно, хлюпнуло. Пит обернулся на всплеск и увидел виноватое лицо Пеппы. Тот пожал плечами и хотел дальше грести, но ему не позволил ботаник. Питюшин схватил за локоть сталкера двумя руками и зловеще пробормотал:

— Не шуми. Оно там.

Проводник поменялся в лице с багрового на бледно-жёлтое.

— Кто? — шевельнул губами Пеп.

— Не знаю.

Пит устало отпустил плечо проводника и сел на корточки. Учёный подтянул поближе оружие, зажал его между ног. Сэм пошептался с Пеппой. Они также присели, бросив плот на произвол судьбы. Втроём путешественники стали всматриваться в речную гладь, и искать на поверхности реки неизвестное существо, так напугавшее химика. Показательно, что никто из бывалых даже не поставил под сомнения чуйку Вовы. Интуиция, пусть и ошибочная, вещь серьёзная, и пренебрегать ею — удел глупых и недалёких людей.

Так прошло минуты три. Никто к ним так и не выплыл навстречу из речной пучины, не атаковал из толщи Припяти. Люди не двигались. Тем временем плот уносило подальше от опасного места вверх по течению, огибая справа левую сторону поймы.