Ребекка

Глава 25

У любого действия есть последствия. А магия особенно требовательна в этом смысле. И отдача после ее использования всегда неминуемо настигает – усталостью, бессонницей, слабостью. Книги даже предупреждали, что не стоит применять силу, если носишь дитя. Затратные заклинания легко забирали силу не только матери, но и ребенка.

Но в моем случае магия подсунула мне более изощренное наказание в уплату – видения. Или просто очередные кошмары. Теперь они были ясными. Я бежала по пустым переходам Ньеркела, заглядывая в распахнутые двери, пытаясь найти хоть кого-нибудь, но так никого и не встретила на своем пути. Ни слуг, ни хозяев, и только кровавые разводы на полу, словно тела тащили волоком, оставляя след, указывающий направление.

Я не хотела идти по этому следу, понимала, что проклятые кошмары ведут меня куда-то, жонглируя моими страхами, как заезжий циркач шариками. Там, в конце этой кровавой дороги, мой самый большой страх – потерять сестер, подвести мать. Подвести всех их. Но остановиться не могла, брела по коридору, цепляясь за шершавые стены.

Под ноги прыгнула лестница. Не помню, чтобы в Ньеркеле она была в этом крыле. Но ведь это сон, а во сне может случиться все что угодно, даже лестница могла неожиданно появиться там, где ее никогда раньше не было. Кровавая дорога словно приглашала меня следовать дальше, подняться наверх.

И я нерешительно ступила на первую ступеньку... на вторую... Зашагала – еще и еще, скоро потеряв счет шагам. Лестница всё не кончалась, и ноги начали ощутимо ныть, словно все это происходило по-настоящему, а не в ночном бреду.

Узкий проход шириной в одного воина и высотой едва в мой рост вывел меня на площадку, залитую белесым лунным светом. Странно, но в моем сне Ньеркел окружали виды Северного предела. С этой высоты и в таком освещении они казались сказочными, волшебными, но такими реальными, что я засомневалась, действительно ли это был сон. Кровавая дорожка все так же вела меня к моему страху, скользила черной змеей к невысокому заграждению.

И ноги понесли меня дальше. Мое тело словно совершенно перестало подчиняться разуму. Хотелось рвануться назад, бежать прочь из этого места. Назад. Но вместо этого я скользнула между каменными зубьями. Взгляд упал вниз, и сердце оборвалось. У подножья стены бесформенной кучей лежали тела, словно их сбрасывали со стены. Даже с такой высоты я отчетливо видела бледные безжизненные лица – Эннет, отец… Шарли… Анна…

Нейт Амора…

В горле застрял воздух, разрывая грудь. Голова пошла кругом, раскачивая почву под ногами. Нет. Это ложь. Сон. Неправда!

Но я все равно подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть. И в этот момент сильная рука сжалась на моём локте и рванула обратно.

Я буквально упала в объятья – жесткие, но теплые, сильные, но нежные. Такие знакомые, с запахом хвои и снега.

 - Нейт! – прошептала я, цепляясь за окаменевшие плечи, но все еще не открывая глаз, балансируя между сном и явью.

- Ты кричала, – прошептал он на ухо, лаская дыханием кожу.

Я кричала. Спала. Точно спала, и все хорошо. Все в полном порядке. Просто кошмар все же одолел мой разум.

Но разжать пальцы не получалось. Я судорожно цеплялась за него, прижимаясь всем телом, словно искала тепла и защиты. Совершенно не смущаясь, запустила руки под его рубашку, провела ладонями по шелковистой гладкой коже, лишь иногда натыкаясь на жесткие рубцы. Так вот какие они на ощупь. Живой. Настоящий. Мой.

- Ребекка, – Амора взывал к разуму, но разум не откликался. Он утонул в ночном кошмаре, и чтобы вернуться, ему нужно настоящее, человеческое тепло.

- Помоги мне вернуться, – прошептала я, подавшись вперед и ища его губы губами, скользя в невесомом намеке на поцелуй по его губам, лицу, спускаясь к шее.

- Это помутнение. Сейчас все пройдет, – уговаривал он меня, гладя по волосам, спине.

- Останься со мной, – шептала я.

- Я не смогу уже сдержаться, – процедил Амора, не то обнимая, не то удерживая меня. – И ты меня возненавидишь.

- Ты так и не понял? – проводя ладонью по его животу сверху вниз и вслушиваясь в его прерывистое дыхание, зашептала я. – Ты нужен мне, Нейт. Очень нужен. Сейчас.

Он раздумывал два удара сердца. А после – сдался, обрушившись на меня неконтролируемым жадным желанием. Избавляя от такой ненужной одежды. Жаля горячими поцелуями, сминая жесткими ладонями, доводя до исступления, вырывая крики из горла. Заставляя скулить и просить большего. И отдавая. Себя всего, заполняя меня до края, выпивая мои крики и стоны поцелуями. Размывая мир до неузнаваемости, вознося меня в звездное ночное небо и превращая в искры.

Я растворялась, собираясь снова во что-то новое, бесконечно сильное, правильное и покуда мне незнакомое. Пока не откинулась на смятые простыни, вздрагивая от каждого его прикосновения к чувствительной коже.

Меня окутали теплом, защищая от всего мира и от меня самой. Сжимая в разгоряченных объятьях, прижимаясь кожей к коже. Без единого слова. И я подумала, что до этого никогда ранее не чувствовала себя в такой безопасности.