Небесная танцовщица и капитан

Глава 15

Команда встретила новость в гробовом молчании.

– А что с тем аэростатом? – спросила Элли. – Люди в нем погибли?

– Не знаю, – ответил Пулкинс, не глядя на нее. – Не наша забота. Сейчас наша задача – свести к минимуму повреждения «Горгоны». Надо заштопать разрыв на оболочке. Если получится, спасти двигатель – он висит на соплях. Подцепим его и притянем. А там что-нибудь придумаем.

– Не переживай, дочка, – шепнул Элли старый механик Бумброк. – Если у того аэростата хорошая плавучесть, он поболтается в буре, как дерьмо в проруби, сбросит балласт и взлетит выше. Но если его баллоны пробило при столкновении, тогда пиши пропало. Однако мы больше ничего не можем сделать. Самим бы выжить.

– Капитан справится, – ответила Элли, стараясь подбодрить себя.

– Факт, справится, – согласился Бумброк. – Но и нам надо не оплошать.

Второй помощник тем временем провел короткое совещание с капитаном по переговорной трубке и принялся передавать команде его приказания.

– Трое идут на галерею. Надо подойти ближе к двигателю и подцепить его на крюк. Потом осторожно освободить край оболочки. Лоскут втянут изнутри и прихватят. Оторвать рискованно – разрыв может пойти дальше.

Пулкинс назвал двоих механиков, которым предстояло выйти на галерею, и добавил к спасательной команде матроса Луца.

Работа закипела. Хмурые и собранные, мужчины застегнули комбинезоны и шлемы, опустили на глаза защитные очки, закрепили страховочные тросы на поясах.

Штурман Ройс открыл дверь. Внутрь ворвался холод.

– Поторопитесь! Ветер стих. Нужно воспользоваться передышкой.

– А чего это он стих? – обеспокоенно спросил Бумброк. – Сдается, мы вошли в центр урагана. В его «глаз»!

– Именно так. Поэтому работаем быстро. Когда «Горгона» выйдет из «глаза», трепать нас будет крепко.

Механики вышли на галерею. Остальные открыли иллюминаторы и стали наблюдать.

Элли удалось проскользнуть на галерею вместе с Бумброком и вторым помощником. На нее не обращали внимания: теперь ее считали членом экипажа, и как будто молчаливо признали ее право быть вместе с остальными. Даже несмотря на то, что она была облачена в форму горничной, а не матроса.

Но возможно, всем просто было не до нее.

Элли обдало ледяным воздухом, словно душем. Она вцепилась рукой в покрытый тонкой коркой льда поручень и огляделась.

Буря затаилась. Слева, справа под ногами разверзлась мрачная темнота. Над головой сквозь пелену светит размытый круг луны. Клочья тумана ползут, как щупальца. Влажно и холодно: на волосах тут же осела морось и превратилась в лед.

Перевела взгляд на галерею и ахнула. В белом свете прожектора все повреждения были отлично видны.

От галереи остался лишь кусок. Дальше металлическая дорожка отрывается от перил, загибается вниз и заканчивается лохмотьями. Как будто гигантская рука небрежно дернула бумажную ленточку, оставив неровные края! Штыри поручней перекосились и торчат во все стороны, но перила каким-то чудом оказались почти не повреждены – только одна короткая секция сорвана.

Перила уцелели, а дорожка нет. Где была секция, теперь зияет провал длиной в пять футов. Чтобы пересечь его и попасть на следующий участок, придется встать на перила, как на трамплин, пройти несколько шагов, а затем прыгнуть. Секции после провала тоже досталась: часть креплений сорвана, но она пока держится.

И ведь кому-то это придется сделать, осознала Элли. Пробраться до разрыва и перепрыгнуть его. Потому что дальше расположена площадка, а с нее отходит мостик к моторной гондоле. Мотор висит на одном креплении. По нему хлопает полотно, вырванное из бока «Горгоны». Оно зацепилось за штырь и крепко его опутала.

– Луц, пойдешь ты. Ты самый молодой и шустрый, – распорядился Пулкинс и объяснил, что надо делать – Элли правильно догадалась о порядке действий.

– Есть! – ответил Луц, сильно побледнев. Он подошел к краю провала, крепко держась за перила, глянул вниз, быстро отступил на шаг и прерывисто вздохнул.

– Ты на страховке. Если что, мы тебя вытянем, – успокоил его Бумброк. – Лишь бы ветер опять не поднялся.

– А не лучше спустить человека сверху на канате?

– Нет. Оболочка порвана. Ему придется сползать по ней, он порвет ее сильнее. Отсюда удобнее и безопаснее.

Из ртов вырывался пар. Негромко гудели оставшиеся моторы, но кроме этого не было никаких других звуков. Гроза затихла, ветер умер, густой туман гасил плеск волн.

Луц с обреченным видом пристегнул к поясу трос с крюком, который ему придется бросить вниз, чтобы зацепить мотор. Проверил наличие ножа. Сплюнул три раза через левое плечо и отважно пошел вперед.

Он дошел до края галереи, затем ему пришлось забраться на уцелевшие перила, потому что настил дальше был сорван. Он лег на перила животом, цепляясь за вертикальные брусья руками и ногами, и пополз вперед, как лемур.

– На ноги вставай! – крикнули ему. – Тебе же все равно прыгать придется, чудила! Там дырка впереди!

Луц принялся неуклюже подниматься. Кое-как разместил ступни на поручне, и долго не решался оторвать руки и выпрямиться.

Элли морщилась, глядя на него.

Он все делает неправильно! Совершенно не умеет держать равновесие, и ноги у него слабые.

Опорную ногу нужно ставить прямо, четко прямо! Спину ровно, но мышцы расслабить. А у Луца от напряжения лопатки торчат, и сам он весь скособочился. Никакого понятия у человека о динамике равновесия!

Руками машет, хватает воздух. И то и дело смотрит вниз. И от страха его колени стучат друг о друга!

– Он сейчас упадет, – пробормотала она под нос.

– Не каркай! – легонько толкнул ее Бумброк.

Луц тем временем, двигаясь мелкими шагами, махая руками как мельница, дошел до обломанного края перил.

– Прыгай! – кричали ему.

А Бумброк сказал негромко:

– Дай бог, чтобы тот край галереи не обвалился от его прыжка. Там часть креплений тоже вывернуло. Может не выдержать его веса.

Луц замер в луче прожектора, не решаясь сделать прыжок над разломом.

И тут не вовремя ударил короткий порыв ветра – ударил и тут же стих, но этого хватило: Луц дрогнул и потерял равновесие. Изогнулся, отчаянно замахал руками, опрокинулся на спину и полетел вниз.

Страховочный канат натянулся; все закричали и перегнулись через перила, всматриваясь в темноту.

– Ты жив, Луц?

– Жив! Тяните меня скорее!

Луца вытянули на галерею; разболтавшиеся крепления страшно трещали и скрипели. Пулкинс загнал всех внутрь.

Луц постанывал, хлопая себя по бокам оледеневшими руками. На его щеке была кровь: при падении он зацепился за снасть. Его усадили в угол кабины и сунули в руки фляжку.

– Простите, братцы, – жалобно говорил он. – Не смог я. Перила оледенели, да и ходят туда-сюда – винты-то повылетали. Да еще ветер, будь он неладен!

– Никто не сможет, – угрюмо ответил Ройс. – Ладно. Спустим человека сверху. И при этом попробуем не порвать оболочку ко всем чертям. Но время поджимает. «Горгоне» надо уходить выше, набирать скорость. Капитан ее придерживает из-за нас. А мы тут возимся!

– Дайте мне пройти по галерее, – сказала Элли. – Я смогу. Это же совсем просто.

По случайности в этот момент в кабине все замолчали, и поэтому слова Элли в тишине прозвучали громко. На нее уставились скептические, усталые лица. Пулкинс нахмурился и, подражая капитану, попробовал рявкнуть:

– Кстати, что тут делает горничная? А ну брысь в каюту!

– Она и правда сможет, – сказал Луц из угла, слабым, но твердым голосом. – Я видел, что она вытворяла на камбузе. Она ж циркачка!

– Танцовщица кабаре, – поправила его Элли. – Но по канату ходить умею. А тут даже не канат – перила. Это все равно, что гулять по проспекту. Прыгнуть тоже смогу – тут же совсем ничего, пять-шесть футов! Перешагнуть можно. Я легче вас всех. Крепления меня выдержат. Только расскажите подробно, пожалуйста... что мне потом делать, когда я окажусь на том конце галереи? * * *

– Барышня, иди отсюда, – посоветовали ей без юмора.

– Я смогу! – Элли повысила голос. – Луц, скажи!

Но вместо Луца заговорил старый Бумброк:

– Братцы, пусть попробует, – он тяжко вздохнул и почесал подбородок. – Если она и правда по канату ходить умеет. Чего нам терять? Тут нужен человек ловкий, легкий. Привяжем ее как следует страховкой и пусть идет. Упадет – вытащим.

– Ты свихнулся, старый хрыч? – возмутился штурман Ройс. – Девчонка пойдет чинить оболочку и двигатель? Где такое видано?

– Бумброк поумнее вас всех, – отрезала Элли. – А что не видано – так увидите.

– Я не могу этого позволить, – Пулкинс взялся за переговорную трубку, чтобы связаться с капитаном. Приложил ее к уху, выругался, постучал по рычагу, еще раз выругался и повесил трубку.

– Что-то с внутренней связью! Чертова статика. Я иду на мостик доложить капитану. А ты не дури и немедленно отправляйся к себе, – велел он Элли и стремительно вышел.

Как же, так она и послушалась.

Элли повернулась к команде.

– Я сделаю все, что нужно, – сказала она твердо. – Я умею ходить по канату. Умею держать в руках монтировку и знаю, как ей пользоваться. Вам без меня не обойтись.

Схватила комбинезон и стала решительно его натягивать прямо на платье. Ей помогал Бумброк. Остальные мужчины пристыженно молчали и прятали глаза. На галерею вместо нее не хотелось выходить никому.

Ройс вздохнул, как рассерженный медведь.

– Ладно, слушай, – заговорил он. – Пройдешь до двигателя. Подцепишь его крюком. Потом возьмешь нож и срежешь край оболочки. Матросы втянут лоскут и прихватят его изнутри. Так-то ничего сложного. Главное – перепрыгнуть с одного участка галереи на другой.

– Перепрыгну, – уверила его Элли, путаясь в рукавах комбинезона. Он был рассчитан на высокого мужчину, но Бумброк закатал штанины и закрепил их ремнями. Застегнул страховочный пояс. Вручил Элли тяжелый крюк и нож.

– Давай, дочка, – он похлопал ее по плечу. – Не подведи. И поторопись: времени мало.

Элли застегнула шлем, натянула очки на глаза и вышла на галерею – быстро, пока остальные не опомнились и не остановили ее.

Снаружи все еще было относительно тихо. Далеко в черном как смола небе изредка вырастали извилистые ветки молний, подсвечивая рваные края облаков.

Влажный холодный воздух ожег легкие, но и взбодрил. Элли почувствовала прилив энергии. Сердце билось ровно и азартно, и все казалось простым и выполнимым.

Такой подъем случался с ней каждый раз, когда она собиралась делать рискованный трюк на сцене. Сейчас ее сцена – небо и океан. Зрителей немного, но они стоят целого зала.

Элли сразу же забралась на перила, выпрямилась, раскинув руки, и оказалась в белом круге прожектора. Знакомое ощущение! Но сейчас прожектор не нужен. Он сбивает с толку

– Освещайте цель, а не меня! – крикнула она. Луч покорно переместился на дальний край галереи, куда ей предстояло добраться. Да, так лучше.

Элли сделала первый шаг и сразу поняла, как неудобно идти по тонким перилам в ботинках на толстой подошве. Надо было разуться, идти в одних носках.

Нет, перила скользкие. Не помогло бы. Да еще страховочный канат мешает: он тянется за ней как змея и сбивает баланс.