Темное сердце

Глава 2

Аня

Порывистый ветер пронесся над заснеженной пустошью и взъерошил крылья у меня за спиной, мои длинные волосы хлестали меня по лицу. Мир людей всегда был неспокойным и тяжелым. Еще один серый рассвет простирался над холмами. Так непохоже на великолепный поток цвета, который я привыкла видеть. В Элизиуме, в моем небесном доме, в небесном царстве, всегда есть свет. Здесь же люди страдали от постоянного мрака беспорядков и тиранического правления той или иной Орды демонов.

Это место, Дартмур, было бы очень красивым, если бы золотые лучи солнца скользили по заснеженным холмам. Но солнце больше не светило. Небеса здесь постоянно темнеют и давят.

— Скорее всего, он не появиться.

Джуд, первый из Доминус Демонс — повелитель демонов — стоял, широко расставив ноги, скрестив руки на груди и хмурясь. Иуда и подобные ему охотники были созданы Архангелом Уриэлом. Он бросил вызов вере своего Архангела, чтобы остаться вне человеческого вмешательства, чтобы переделать почти проклятых в своих охотников. Джуд, как и другие охотники, искал искупления в служении Уриэлю, чтобы сражаться с демонами на земле.

В то время как другие Архангелы оставались в Элизиуме, собирая свои армии и планируя великую войну между небесами и адом, которая сейчас была в самом разгаре на земле, Уриэль был здесь на протяжении веков, пытаясь защитить уязвимых людей. Поступая так, он спас много жизней и множество душ. Одной из них была жена Джуда, Женевьева — сосуд, обладающий силой сокрушить любое демоническое воинство в пределах досягаемости. Она даже получила прозвище среди демонов — Разрушительница. После битвы в Дартмуре она обрела полную силу и теперь уничтожала демонов и существ подземного мира одним приказом. Уничтожила трех из семи принцев Ада, она заслужила этот титул вместе со здоровой дозой страха среди них. Большинство ангелов и охотников на демонов обладали силой изгонять демонов обратно в подземный мир, но не стирать с лица земли. Женевьева же была ключевым игроком в переломе ситуации на нашей стороне. И хотя она была могущественной, она была всего лишь человеком. А эта война еще не скоро закончиться.

— Он покажется, — сказала Женевьева, вертя в пальцах Вороново перо.

Нам нужно было, чтобы он появился. Я потерла шею, где рана, которую я получила неделю назад, все еще горела под кожей. Хотя она зажила, я никому не сказала, что сущность демона, которая кипит под моей кожей, нашептала мне, напоминая о своем присутствии. Не на обычном языке и не словами, а на древнем языке, который не нуждался в переводе. Это было простым напоминанием того, что многие вещи не обязательно переводить или объяснять. Я просто чувствовала темноту и знала, что такое зло. Он укусил меня недостаточно сильно, чтобы пить мою кровь. Это было бы катастрофой, так как тогда он смог бы вселиться в меня. Но это было реальной угрозой, сущность глубже прорастала в моем организме, пробираясь к сердцу.

Нам нужен был этот демон, чтобы помочь найти Уриэля. Он был единственным, кого я знала, кто мог удалить эту сущность из меня. Другие могут подумать, что я уже слишком заражена, и пометить меня как прокаженную. Архангелы были эгоистичными созданиями, жадными до своих сил. Чтобы удалить эту сущность, Архангел должен был бы отказаться от части своей силы. Я не знала никого, кто пожертвовал бы своей силой ради простого пехотинца вроде меня, в то время как война ежедневно угрожала их существованию. Кроме Уриэля. Он не откажется от меня, независимо от того, насколько глубоко проникла эта зараза.

Чирикнул белый ястреб Женевьевы, возвращая меня в настоящее. Птица сидела у нее на плече, мотая головой в сторону черного пера, словно пыталась вырвать его. Женевьева вызвала демона Доммиэля ударом по плюмажу (прим. украшение в виде перьевой опушки на головном уборе из перьев типа веера). Она скрепила клятву крови с демоном, по сути, обещая всегда прийти к нему на помощь, если он будет в ней нуждаться, и он должен был сделать то же самое для нее. Клятва крови была взаимной и нерушимой, и я никогда не слышала о связи между небесным воинством и демоническим.

Женевьева уверяла меня, что Доммиэль пришел ей на помощь в тот момент, когда это было важнее всего. И хотя Доммиэль действительно был темным демоном, если он даст им слово помочь найти Уриэля, он его сдержит. Этого должно быть достаточно для меня. У меня просто не было других вариантов.

Воздух стыл плотным от энергии, когда потусторонний мир приблизился, просеиваясь из пустоты. У подножия валуна, рядом с Джудом и Женевьевой, появился человек с хрустящим хлыстом. Нет, не человек, он был точно демоном.

Окровавленная рубашка, потертые джинсы, поношенная обувь, двухдневная щетина и растрепанные темные волосы — это было совсем не то, чего я ожидала. Он носил черную повязку на правом глазу, отвратительный шрам, который тянулся вдоль щеки с этой стороны, и высокотехнологическую роботизированную руку взамен левой. С кожаной сумкой, перекинутой через плечо, он осмотрел окрестности и нас троих. Его взгляд остановился на мне. Толчок чего-то незнакомого пригвоздил меня к месту. У него был такой взгляд, который предупреждал мир быть осторожным, что он знает темные и опасные вещи. Быстро, но внимательно изучив мое тело, он снова переключил свое внимание на Женевьеву. Я почти вздохнула с облегчением, его тяжелый взгляд связал мой желудок в тугой узел.

Он тяжело вздохнул.

— Черт возьми, Женевьева. Ты всегда должна быть с этим тормозом?

Демону явно не нравился Джуд, но судя по всему, это чувство было взаимным.

Женевьева улыбнулась. Она действительно заботилась об этой потерянной душе. Любопытно.

— Ты выглядишь по-другому, — она насмешливо склонила голову набок. — Больше никакого пирсинга и рубашек от Armani.

— Пытаюсь слиться с толпой. Я похож на опасного байкера или рок-звезду. — Он раскрыл объятия. — Я выгляжу нормально?

Женевьева издала гортанный смешок.

— Ты никогда не сможешь быть нормальным.

— Черт возьми. Спасибо!

Джуд держался поближе к Женевьеве, хмуро глядя на Доммиэля. В эти дни Джуд был вдвойне заботлив, но на то была веская причина. Поскольку у Женевьевы начинался второй триместр, ее маленький живот быстро вырастет в ближайшие месяцы и расскажет миру, что она носит ребенка охотника в своем чреве. Она станет еще более уязвимой, чем когда-либо. Но Джуд обеспечит ее безопасность, и мир должен будет позаботиться о себе, когда Разрушитель на время покинет поле битвы.

Хоть при мне и не упоминали о ребенке, я почувствовала, как в ней растет жизнь с нашей первой встречи. Где бы ни была жизнь, я чувствую биение сердца, каким бы маленьким оно не было. Когда я была ангелом-хранителем, я стремилась помочь сиротам и брошенным детям. И хотя я оставила свою роль хранителя, чтобы сражаться за человечество среди армий легиона, мое сердце все еще билось чаще всякий раз, когда рядом был ребенок.

Джуд шагнул к демону, выражение его лица было жестким.

— Нам нужна твоя помощь.

Из ниоткуда появился черный ворон и сел на одинокое дерево неподалеку, словно наблюдая за нами. Джуд оглянулся через плечо, заметив существо явно сверхъестественного происхождения, но его присутствие, похоже, не волновало его. Я взглянула на черное перо в руке Женевьевы, которое видимо и связывало ее с Доммиэлем.

Он усмехнулся.

— Конечно, еще бы, — он переключил свое внимание на Женевьеву, к той, к кому он явно испытывал преданность. — В чем проблема?

Ее белый ястреб поднялся в небо, очевидно, взволнованный близостью демона. Я не винила его за это. Демон тоже вызывал у меня беспокойство, но по другим причинам. Да, он определенно был падшим существом из подземного мира, но его грубая внешность и манера держаться привлекли меня. Я привыкла к совершенству моих товарищей — воинов и Архангелов, к их высоким идеалам и принципам, создающим стену между человечеством и их собственным превосходством. Демон, стоявший передо мной, не оправдывался, кто он и что он такое, но он без вопросов явился на зов Женевьевы. Такая преданность была редкостью и драгоценностью — в этом богом забытом мире. И это, несомненно, заставило меня подойти ближе, чтобы узнать, почему он был другим.

Женевьева продолжила:

— Нам нужна твоя помощь, чтобы найти Архангела Уриэла. Он пропал несколько недель назад. Аня выслеживала его, — она указала на меня, — до его последнего визита во Флоренции. На этом его след обрывается.

— Откуда ты знаешь, что он просто не отдыхает?

— Уриэль не оставил бы нас ни по какой причине, — сказала я, оставаясь на периферии их круга. — Кроме того, я обыскала весь Элизиум. Его там нет.

Демон изучал меня своим единственным здоровым глазом. Дрожь от жара пробежала по моему позвоночнику, оседая между моими лопатками. Я приоткрыла и закрыла крылья в нервном возбуждении.

— Почему она здесь? — спросил он Женевьеву.

— Доммиэль, это Аня. Мы просим, что бы ты позволил ей сопровождать тебя в твоих поисках.

— Черт возьми, нет, — он оборвал ее. — Я работаю один. И это только в том случае, если я решу помочь.

Я возмутилась.

— Я могу постоять за себя среди таких, как ты.

Моя рука лежала на рукояти кинжала, висевшего у меня на поясе. Он понятия не имел, сколько сотен демонов я уничтожила и изгнала обратно в ад с тех пор, как началась война. Не только низших демонов и их грязное отродье, но и высших демонов. Я крепче сжала рукоять меча, не в силах остановить рефлекс в обществе опасного преступника.

Он приподнял бровь.

— О, — его широкий рот растянулся в кривой усмешке. — Держу пари, что ты сможешь, детка.

Я прищурилась и сжала губы, притворяясь, что гортанное предложение в его голосе не заставило мое сердце биться чаще.

— Какова твоя цена? — ворчливо спросил Джуд. Казалось, он не испытывал нежных чувств к этому демону, но он знал, что это необходимо. — На какую территорию ты положил свой глаз?

Пристальный взгляд Доммиэля наконец оторвался от меня. Он усмехнулся.

— Мне не нужна территория.

— Тогда что же заставит тебя принять наше предложение? — спросила Женевьева.

Его голос смягчился, когда он заговорил с ней.

— Монета.

— Назначай свою цену, — сказала Женевьева. — И мы сделаем так, чтобы это исполнилось. Но плата будет за то, чтобы ты выследил, где находится Уриэль. И если он находится в подземном мире или здесь, на Земле, в заложниках, нам нужно точное расположение и информация о том, кто его держит и как.

— Почему вы предполагаете, что его кто-то держит против воли?

Я шагнула ближе, мои крылья раскрылись от внезапной вспышки злости в моем теле. Несмотря на гнев, мой голос оставался спокойным, когда я сказала:

— Уриэль никогда бы просто так не отказался от своей миссии. Он честен и справедлив, в отличие от твоих братьев.

Демон невозмутимо пожал плечами.

— Он может быть мертв.

— Нет, не может, — возразила я, вздернув подбородок, когда его внимание переключилось на меня. — Мы все прекрасно знаем, что Архангелов очень трудно убить. И если они умирают, мы все чувствуем их отсутствие.

Ангелы и люди, чьи сердца были добрыми, обретали мир в загробной жизни в доме душ. Когда же ангел был отделен от своего смертного тела, в этом царстве была бы отчетливая пустота его или ее ауры.