Темное сердце

Глава 23

Доммиэль

Я последовал за фурией обратно на первый этаж. Он носил копье с тремя лезвиями в качестве своего оружия. Он был настоящим зверем. Когда мы направились по длинному коридору, я с облегчением увидел, что за очевидным входом в логово королевы с роскошными двойными дверями, украшенными золотыми листьями, была только одна дверь.

Вторая фурия со змеиными глазами, прищурившись, посмотрела на меня, открыла дверь, и в коридор хлынул розоватый свет. Фурии, без сомнения, были подарком Владека. Ибо только высший демон или принц мог породить существо такого масштаба.

Узел, скрутившийся у меня в животе, затянулся до мучительной боли, как только я вошёл внутрь, и дверь закрылась с оглушительным щелчком. Мягкий свет, играющая в этот момент песня «Шлюха», кровать, задрапированная тонкой тканью и шелками, и демоническая ведьма, стоящая с бокалом кроваво-красного вина, одетая в тонкие черные кружева, прозрачный бюстгальтер и трусики, — все это кричало «трахни меня». Будет трудно. Очевидно, никакого обольщения не потребуется. Она была готова.

Ирония здесь заключалась в том, что это была именно та сцена, которой я когда-то наслаждался. Этот порок ослабел с тех пор, как апокалипсис обрушился на меня и перевернул мой мир. И это растворилось в эфире, когда Аня вошла в мою жизнь.

Подступила тошнота. Я хотел прикоснуться руками, ртом к этой женщине так же сильно, как хотел окунуть голову в кислоту. Ощущение, вероятно, было бы примерно таким же.

— Да ладно тебе, милорд.

Я оглядел комнату, более чем довольный, обнаружив двух ее собак, дремлющих в одном углу. Шиба оживилась, ее уши дернулись, когда она увидела меня. Молодец, девочка. Просто подожди, детка. Ее самец прижал уши. Это может быть проблемой. Он и близко не был так увлечен мной.

Взглянув на другую сторону огромной комнаты, Уриэль застыл по стойке смирно, опустив подбородок и устремив на меня пылающий взгляд.

— Не беспокойся о нем, дорогой. Ему нравится смотреть.

Она хрипло хихикнула, словно в ответ на собственную шутку. Уриэль излучал тихую ярость даже отсюда. Я даже, бл*ть, не хотел знать обо всех пытках и унижениях, которые он перенес в этом месте.

Я подошел к ней поближе, к бару с множеством графинов с ликером и вином, снял свою кожаную куртку и бросил ее на фиолетовый замшевый диван в ее гостиной. Она сделала глоток алкоголя и улыбнулась.

— Он меня не беспокоит. До тех пор, пока он не захочет присоединиться.

Маниакальный смех.

— Не сегодня. Он дуется. Сегодня утром мы поссорились.

К этому времени я уже стоял прямо перед ней. Я оперся обеими руками о стойку бара по обе стороны от нее. Ведьма откинула голову назад, чтобы посмотреть на меня.

— Я думал, мы собирались вести переговоры.

— Так и есть.

Она повернулась так, чтобы поставить бокал с вином на стойку бара. Без колебаний она сняла с моего глаза повязку и отложила ее в сторону, затем провела пальцами по шраму, ее совершенное лицо напряглось от вожделения, практически пускало слюни.

Я съежился, не желая, чтобы ее чертовы руки касались меня, но мне нужно было довести это до конца. Нужно подойти ближе.

— Это, должно быть, было больно, — сказала она с придыханием.

— Ты себе даже не представляешь насколько.

Ее взгляд переместился на глаз, который я оставил. Мой рот был полон вытянутых клыков, мой зверь рыскал в этой пьянящей атмосфере, ожидая знака, чтобы напасть. Ее руки скользнули мне на плечи, когда я прижал ее тело к стойке бара, скользнув бедром между ее ног.

Она ахнула.

— Так, каковы ваши условия, милорд? Если тебе не нужны дракулсы, то чего ты хочешь?

Игры. Все эти гребаные игры. Неужели мне действительно так долго нравилось играть в этом мире? Не могу поверить, что я не умер от скуки, однообразия, отвращения.

Аня. Прекрасная Аня. Пришлось пройти через это, чтобы вытащить нас отсюда целыми и невредимыми.

— Я хочу трахнуть тебя в твоей постели, ваша светлость. И я хотел бы получить ответное приглашение, — сжимая ее волосы в своих руках, пока я не почувствовал, что это больно, сказал я. — Если вы сочтете меня удовлетворительным.

Ее глаза остекленели от темной похоти.

— Если, конечно, твой хозяин позволяет тебе играть с другими.

Похоть немного поредела, сменившись чем-то более жестким, более темным.

— Владек не мой хозяин. У меня нет хозяина.

— Пока я не прижму тебя к себе.

Она действительно захныкала. Я точно знал, как достучаться до таких, как она, тех, кому требовалось безжалостное доминирование, чтобы кончить. Я играл в эту игру гораздо дольше, чем она. Мне было тысячи лет.

— Кажется, ты знаешь меня гораздо лучше, чем я знаю тебя, — прошептала она.

— Каждый демон с членом отсюда до Лондона слышал рассказы о прекрасной, очаровательной Лизабет. Я слышал слишком много. Я хотел посмотреть своими глазами и потрогать своими руками.

— И были ли эти рассказы правдой?

— Действительно.

Я ослабил хватку в ее волосах, массируя кожу головы медленными кругами, давая ей немного почувствовать нежность. Ее глаза закатились от удовольствия.

— Мы договорились, Лизабет?

— Да, — выдавила она.

Я перекинул ее через плечо, как пещерный человек, и направился к кровати, не слишком нежно кинув ее туда. Она усмехнулась, задыхаясь от предвкушения. Заползая вверх по ее телу, я положил свою металлическую руку ей на живот. Она втянула в себя воздух.

Проглотив кислоту, пытающуюся выползти из моего бурлящего желудка и подняться к горлу, я сделал то, что должен был сделать, сожалея, что уже запятнал свою совесть.

— Как насчет поцелуя для папочки?

Ее руки были в моих волосах, дергая меня вниз. Ее язык оказался у меня во рту, скользнув по моим клыкам, прежде чем я успел моргнуть.

Каждой клеточкой внутри меня, которая была другой, которая прошла сквозь тьму, держась за мою силу, как за спасательный круг к потерянному раю, я призвал ее вперед и влил ей в горло. Электрический гул, который ожил от толчка энергии, вернул ее из фантазий о сексе сюда и сейчас, и к опасности слишком поздно. Прижав свой рот к ее губам, когда ее золотистые глаза ярко вспыхнули от сводящей с ума ярости, я выплеснул яростную волну эссенции, пока она не задохнулась. Отдернувшись назад, она вцепилась мне в грудь, но я прижал ее запястья, пока она боролась с вторгшимся веществом, схватившим ее, как когти дракона.

— Повинуйся. — приказал я. — Успокойся.

Ее тело обмякло, как тряпичная кукла. Встав на колени, я без сожаления приказал:

— Перестань дышать.

Ее рот открылся, как будто она хотела задохнуться или вдохнуть воздух, но не смогла. Она понятия не имела, какого дьявола затащила в постель. И было уже слишком поздно. За столетия я совершил бесчисленное количество убийств, но это мне понравилось. Она была мерзостью человечества, исполненной садистских злых намерений, стремящейся удовлетворить свои злобные потребности с жестокостью и коварством.

Она не издала ни звука, когда ее тело согнулось, ее легкие не могли ослушаться меня и получить необходимый ей воздух. Мое внимание привлекло ворчливое ворчание самца собаки в углу. Проклятый зверь распознал ее борьбу, ее страдания. Это не было ее типичной постельной игрой. Он поднял голову, затем медленно встал.

Когда она потеряла сознание и я подумал, что она испустит последний вздох, внезапная сила резко сбросила меня с кровати. Черный пузырь дыма покрывал все ее тело, и нельзя было ошибиться в тонком вдыхании дыма при ее неглубоком дыхании.

— Ключ на боковом столике, — сказал Уриэль, его голос был хриплым.

Не обращая внимания на едва уловимое движение самца гончей, Шиба подняла голову, я схватил ключ и бросился к Уриэлю, отпирая его кандалы и ошейник.

— Что это такое? — спросил я.

— Ее магия. У нее есть заклинание, которое защитит ее на случай, если она будет близка к смерти.

— Черт возьми. Как она это делает?

— Ты не захочешь этого знать. Прямо сейчас мне нужно позаботиться о Бейле.

Обернувшись и обнаружив адского пса, крадущегося вокруг кровати к нам, я сказал:

— Не уверен, что ты готов к этому, Уриэль.

Убийственный взгляд, который он бросил на меня, на самом деле заставил меня вздрогнуть. Он раскрыл крылья во всю ширину, расправив плечи.

— Она без сознания, — практически прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Теперь она не может контролировать меня.

Шиба последовала за своим самцом, но не с тем же злым умыслом. Я выдержал ее пристальный взгляд и огрызнулся, протягивая руку, когда отошёл с пути Уриэля. Она подбежала ко мне. Я прошептал тихое заклинание в воздух, когда ее нос уткнулся в мою ладонь. Она была на уровне глаз, ее голова была большой, как у крокодила. Моя сущность выплеснулась из моего рта в ее, как раз в тот момент, когда вспышка ослепительно белого света взорвалась беззвучным взрывом энергии.

Бейл взвизгнул, когда его тело пролетело через комнату и врезалось в бетонную стену. Уриэль — руки подняты, лицо пылает яростной силой — он поднял собаку и снова швырнул ее на пол. Уже без сознания, он поднял зверя и снова уронил его, подпитываемый чистым гневом. В тот же миг дверь распахнулась, и в комнату ворвались две фурии.

— Шиба, — скомандовал я, указывая. — Убей.

Без колебаний она встала на дыбы и сбила их на пол лапами. Двумя быстрыми укусами она свернула обе шеи, прежде чем они успели нанести удар своими копьями. Пока она занималась ими, я побежал к бару, взял бутылку с самым толстым стеклом и разбрызгал содержимое на диван и ковер. Надев куртку и повязку на глаз, я сунул бутылку во внутренний карман, затем подошел к кровати и оторвал кусок прозрачного шелка от балдахина.

Уриэль опустился на одно колено. Я подошел и поднял его на ноги, обхватив одной рукой за ребра. Он поморщился. Архангел был весь в порезах и синяках. Он потратил слишком много силы, уже ослабленный тем, что так долго был пленником ведьмы.

Он снова указал на прикроватный столик. Сначала я не мог понять, чего он хочет, но потом понял, что на столе лежит пара сложенных джинсов. Мужские джинсы.

— Черт. — Я схватил их и бросил ему. — Что она делала с тобой?

Он не ответил, натягивая их быстрыми, резкими движениями, его силы теперь покидали его. Она все время держала его обнаженным, унижая и принижая достоинство, показывая ему, чего он не мог иметь. Я пожалел, что не убил ее.

— Ты действительно ненавидел эту собаку, не так ли? — я сменил тему, взглянув на зверя, кровь лилась у него изо рта.

— Она любила его больше всех, — пробормотал он. — Раньше я кормил его человеческими детьми, чтобы развлечь двор.

— Господи, — я взглянул на Шибу, которая стояла и ждала меня, уже привязанная ко мне. Мое сердце упало при мысли о том, что Аню заставили увидеть такое. — А Шиба?

— Нет, — простонал он, когда я вывел его в коридор. — Она никогда бы этого не сделала.

Прежде чем закрыть дверь, я прислонил Уриэля к дверному косяку, вытащил свою «Зиппо», зажег клочок шелка и бросил его внутрь, прежде чем закрыть за нами дверь. Проходя мимо Шибы, я похлопал ее по шее.

— Хорошая девочка. Лежать, Шиба.

Она легла.

— Что ты делаешь? — спросил Уриэль, когда я толкнул его ей на спину.